— Предупреждаю вас, парни, уходите, — повторяет Пит, поднимаясь на ноги, засовывая руку в пиджак.

Я — в режиме максимальной обороны, кровь стучит, когда я показываю им средний палец.

— Непременно. Скажите ему, пусть проваливает и, что скоро он пожалеет, что не оставил мою сестру в покое.

Внезапно Жозефина хватает парней за шиворот и обманчиво спокойным голосом спрашивает:

— Ищите настоящую женщину, джентльмены?

Пит тянет меня с места и тащит по ряду вниз, в то время, как мое сердце бьется с такой силой, что я едва могу дышать.

— Что это было? — разворачивает меня Пит, его глаза горят в негодовании. — Немного перцового аэрозоля в моем кармане заставляет тебя чувствовать себя чертовски смело?

— Пит, ты ведешь себя, как девчонка. Почему ты не воспользовался им? Они дышали нам в шею!

— Брук, один небольшой нюанс! Ты не можешь провоцировать этих чуваков! Если они вернуться во время боя Ремингтона, и он увидит, что они находятся в двух шагах от тебя, он покинет ринг и его дисквалифицируют, а это последнее, что нам нужно... — он замолкает, делает глубокий вдох и хмуро смотрит на меня. — Что он сказал тебе делать, только что в раздевалке? А?

Я ясно помню просьбу Ремингтона, и моментально мой голос понижается:

— Строго сидеть на своем месте.

— Ну что ж! Ему, может, и нравится, что ты маленькая петарда, но я не хочу, чтобы ты взрывалась на моих глазах, и конечно, не хочу обжечься.

— Пит, Реми не хотел бы, чтобы я сидела с опущенной головой, когда эти два придурка обзывают меня. Я уверена, что он бы не ожидал от меня, что я не буду ничего делать.

— Он не ожидает, что ты не будешь ничего делать, вот поэтому он назначил меня попытаться держать ситуацию под контролем.

— Если бы он был на твоем месте, он бы что-то сделал, и я тоже, если бы не была беременной!

— Я не чертов Разрывной, Брук. Посмотри на меня! — Пит указывает на себя в черном пиджаке с галстуком. — Признаю, что не вынашиваю ребенка и мог бы использовать на них одну из тех маленьких игрушек, что на мне, но это бы вызвало панику и беспокойство, так что, когда Реми выйдет, то заметит, что что-то случилось возле тебя и отменит бой. Нападение - это не всегда лучший выбор. Вот ведь...

— Пит, извини, я поняла. Пойдем сядем, я просто рада, что они ушли, — говорю я, и мы оба выдыхаем, возвращаясь к нашим местам и присаживаемся, чтобы смотреть, но мои руки до сих пор трясутся от адреналина, стучащего в моих жилах.

Помещение переполнено людьми к тому времени, как в динамики объявляют первый бой.

— Добро пожаловать, добро пожаловать, дамы и господа . . . — слышу я.

Нас окружает шум и возбуждение, когда мы наблюдаем за тем, как бойцы приходят и уходят. Снова видеть всю эту кровь, слышать звуки столкновений костей — из-за всего этого я начинаю нервничать.

Реми . . . о Боже. От одной мысли о том, как он мог столкнуться со Скорпионом в раздевалках, уровень моей нервозности подскакивает к потолку.

Я делаю вдох и выдох, когда Пит говорит мне:

— Знаешь что, Брук? Он сказал мне, что не хочет, чтобы кто-нибудь смотрел на тебя, так что ты права - он бы хотел, чтобы я немедленно убрал их от тебя так далеко, насколько это возможно. Но я не могу выполнять все буквально. Я пытаюсь держать ситуацию под контролем. Пожалуйста, пойми, что я должен быть здесь с трезвой головой.

— Я понимаю, Пит, но ты, — говорю я, подчеркнуто, — как заряженное ружье без пускового механизма.

— Мы ведем прямые переговоры со Скорпионом, Брук, — говорит он вполголоса. — Последнее, что я хочу, это усугубить ситуацию, это только дороже обойдется Ремингтону.

— Что? — я широко раскрываю глаза. — Тебе известно что-нибудь о Норе?

— Только то, что на этот раз об этом заботится Реми, и ты не должна быть в это замешана, — он поджимает губы и многозначительно кивает, а я даже не могу поспорить, потому что как раз объявляют Ремингтона, его имя взрывается в динамиках и по всей толпе.

— Да, сэр, дайте этим людям Разрывного! — кричит диктор и толпа ревет: "РАЗРЫВНОЙ!".

Мое сердце пропускает удар, сознание немедленно смещается, чтобы сосредоточится на вспышке красного, приближающейся к рингу.

Этот бой сегодня такой значимый. Не только потому, что мы услышали, что Скорпиона дисквалифицировали за использование кастета в драке прошлой ночью, и потому что Ремингтон находится на первом месте по количеству очков, а и потому, что я знаю, что Остин - это место, где он родился и где, как он сам считает, был отвергнут. Но не этой толпой. О нет. Этой толпой никогда.

Звуки кровожадных криков отражаются в арене, когда Реми запрыгивает на ринг, принося с собой цвет в это пустое и скучное место.

— Если сегодня у него все пройдет без потерь, он оставит Скорпиона далеко позади. Это хорошие новости, — говорит мне Пит.

Я возбужденно киваю, сейчас мои глаза не сосредоточены ни на чем другом, кроме Реми.

Райли с тренером занимают свои места в углу, пока Ремингтон снимает и передает свою накидку "РАЗРЫВНОЙ".

В то время, как объявляют его соперника, Реми поднимает руки и улыбается своей публике, затем указывает на меня, и люди орут:

— Брук, Брук, Брук, — они начинают скандировать.

Он смеется, а у меня краснеют щеки от внезапного осознания того, что все здесь теперь знают обо мне. Все его восторженные поклонники знают, что я являюсь беременной девушкой Разрывного, так какого черта. Я глупо машу и посылаю ему воздушный поцелуй, мне нравится то, как он ловит его и прижимает к своему рту. Думаю, это то, чего просили люди, когда скандировали “Брук”, потому что в момент, когда он взмахнул руками, чтобы поймать мой поцелуй, толпа сходит с ума и мы смеемся в унисон.

Новый боец поднимается на ринг, не вызывая такой шумихи, с которой вышел Реми, и бой начинается.

Ремингтон особенно игрив с более молодыми бойцами. Они, кажется, ожидают от него силы, но не такой скорости, и я вижу, как это сводит их с ума. Он делает много обманных приемов, делая из этого небольшую игру, а затем безжалостно заканчивает с ними - к радости его толпы.

Сегодня он борется с двенадцатью бойцами и заканчивает, будучи потным и с небольшим ушибом с левой стороны. Когда мы возвращаемся к арендованному дому, он начинает допрашивать Пита, как только попадает в большую гостиную, которая отделяет длинные залы, каждый из которых ведет в отдельную комнату.

— Все было в порядке?

— Э, типа того.

— Какие-то шпионы вокруг?

— Двое. Те, что и всегда.

— Они смотрели на Брук?

— Э-э...

Реми поворачивается, хмуря брови:

— Они, черт возьми, смотрели на Брук?

Пит смотрит на меня, затем на него:

— Они подошли, чтобы поговорить. Брук показала им средний палец. Я сказал им уходить. Подошла Жозефина. Я забрал Брук в сторону.

Реми смотрит на меня, высоко подняв брови:

— Ты показала им средний палец?

Я рассердилась:

— Ты бы предпочел, чтобы я ударила их по яйцам?

Его неверие переходит на Пита. Очень медленно и расстроено он проводит рукой по волосам к затылку, качает головой, затем хватает меня за плечи, таща к нашей зале.

— Мы обсудим это в нашей комнате, — ворчит он мне.

— Спокойной ночи, ребята, — говорит Пит.

Ремингтон останавливается и поворачивается:

— Никаких следов сестры Брук?

— Никаких, — говорит Пит, и эмоции на его лице почти разбивают меня. Они с Ремингтоном общаются какой-то молчаливой формой связи “только-между-мужиками”, а затем мы расходимся в разных направлениях.

Как только Реми заводит нас в нашу спальню, прижимает меня к двери и утыкается носом мне в ложбинку между грудей, снова вдыхая мой запах.

Мое влагалище сжимается, когда он рычит:

— Почему ты показала тем придуркам средний палец? — он дергает головой назад, даря мне всю силу своего голубоглазого взгляда. — Что они тебе сказали?

— Они были прямо перед нами, и я ненавижу это говорить, но Пит, как заряженное ружье без пускового механизма.