Наконец, она остановилась у одной из запертых дверей, таких же, как и все остальные в этом коридоре. Она обреченно стояла на месте, и я встала рядом с ней. Она пискнула. Я понимающе выдохнула.

- Ну, и куда мы сейчас пришли? – Спросила я у нее, в общем-то, не надеясь на понимание со стороны грызуна.

Но меня поняли. Мышь подняла свою левую лапку и приложила к косяку двери.

- Ну, да. Дверь закрыта. – Ответила я на ее молчаливый вопрос. Но, кажется, не угадала, мышь отмахнулась от меня обеими лапками и повторила свое первое движение, приложив лапу к косяку.

- А, - догадалась я, - надо лапой коснуться?

Мышь закивала так интенсивно, что голова закружилась даже у меня. Но я смогла наклониться и, схватив мохнатую брыкающуюся животинку и приложить ее лапку к косяку. Но она вместо благодарности недовольно запищала.

Я поставила вырывающуюся мышь на пол.

- Поняла уже, это мне нужно приложить свою руку к косяку. - Успокоила я мышь, у которой уже шерсть встала дыбом. – Я просто прикалывалась, в моем возрасте это нормально. – И с эффектным жестом я приложила свою руку к косяку. Но ничего не произошло: пар со всех щелей не повалил, и дверь не рассыпалась, пропуская меня внутрь помещения. Я пожала плечами и посмотрела на пол, где, сложив все четыре лапки, валялась мышь. Я сразу поняла, что она не умерла, слишком пристально ее глаза-бусинки наблюдали за мной.

- Я тут причем? – Спросила я у нее. – Это ты, мелочь мохнатая что-то напутала.

В ответ на мои слова мышь медленно, как в замедленном кадре встала на четыре лапки, потом приподнялась на двух задних конечностях, вытянула вперед левую лапу, помахала ею впереди своей острой мордочки. И приложила к косяку, а потом громко фыркнула, как настоящий еж.

Я, наконец, поняла, в чем она меня упрекает. Ну, я и вправду использовала правую руку, в то время как грызун все время показывал левую лапку. Только признавать свою ошибку я не собиралась, это все равно, что низвергнуть человека, который приручил атомную энергию, ниже мелких животных.

Я села на пол, прижавшись спиной к двери, и стала тихо выговаривать грызуну:

- Здесь все неправильно. Мне здесь не нравится. Зеленые великаны и наглые мыши – это не моя компания. И двери должны ключом открываться. Знаешь, это такая штучка, ее вставляешь в замочную скважину и проворачиваешь несколько раз. И там внутри что-то щелкает, и дверь открывается. Все очень просто. Не для мыши, конечно. Но для мышей все сложно. Вы только сыр легко воруете…- Наверно, тут терпение грызуна и закончилось. Потому что тихо внимавшая мне мышь зафырчала и, взбежав по моей руке мне же на голову, ухватилась за локон моих новых волос. А потом сильно, до слез в глазах, потянула его.

Я попыталась скинуть животное с головы, но мышь и сама сбежала на пол по моей спине. И снова показала, что я должна сделать. Сейчас я не стала упорствовать и, встав, приложила левую руку к косяку. Дверь распахнулась, без пара, барабанного боя и других спецэффектов, и впустила меня в маленькую комнату с одним занавешенным окном.

В ней было место только для одной узкой кровати, маленького столика, заваленного книгами, свитками, тетрадями, табуретки и компактного шкафчика. Как только за моей спиной закрылась дверь, я прошла внутрь помещения и собиралась сесть на кровать, но застыла с поднятой ногой.

А подействовала на меня так шокирующее та самая мышь, которая вскарабкалась на стол и, перетащив ближе к границе столешницы лист бумаги, начала кусочком грифеля что-то на ней чертить. Я заставила себя поставит свою ногу на пол и шагнула к столу, чтоб посмотреть, что там животное рисует. А на листке и вправду были какие-то знаки, но я их разобрать не смогла

Мышь пискнула, я ответила:

- Каракули. Почерк у тебя непонятный.

Мышь фыркнула и положила грифель на столешницу, аккуратно положила на свое место в коробочку с такими же кусками грифеля. Заботилась, чтоб не нарушить порядок на столе.

А потом она засуетилась, забегала по столу в разные стороны по нескольку раз. Потом мышь замерла передо мной и сделала несколько пасов лапками, и поманила меня к себе поближе. Я решила больше над ней не издеваться и наклонилась вперед. А мышь, кажется, облегченно вздохнула, и прижала к моему лбу одну лапку, на этот раз правую.

Касание мыши прохладной лапкой было немного неприятным, все-таки я привыкла считать, что грызуны разносчики многочисленных инфекций. Но вытерпеть, не поморщившись, я смогла, а больше никаких других неприятных ощущений не почувствовала.

Мышь лапку убрала, а я выровняла спину и села на табуретку.

- Ты кто? – Услышала я вопрос в своей голове.

Хорошо, что я сидела, и не пришлось, падая, биться еще и головой об пол. Я начала оглядываться в поисках скрытой камеры.

- Так кто же ты? И как смогла занять мое тело? – Повторно раздался голос в моей голове.

- А ты кто? – Ожидаемо спросила я в ответ. – Где прячешься? И я твое тело не занимала!

В комнате стало тихо, и пискливый голосок снова зазвучал в моей голове:

- Встань и посмотри в зеркало. Оно висит на внутренней стороне шкафа. - И я последовала совету неизвестного писклявого человечка.

Я сразу распахнула обе дверцы, внутри шкаф казался еще меньше, чем был снаружи. С одной стороны шкафа находились полки. Даже наполовину незаполненные одежной. Больше места там занимали книги и папки. С другой стороны было место для висячих вещей с пустыми вешалками. Хотя на одной вешалке висело длинное темно-синее платье и узкими манжетами и серебристыми пуговками на груди, а внизу, вместо коробок с обувью, снова лежали книги, большие и очень большие, напоминающие энциклопедии.

Я настолько была поражена этим убогим женским миром, что не сразу взглянула в зеркало. И, из-за первого шока от увиденного в шкафу, моя внешность меня уже не так поразила. Хотя была она совсем чужой, но намного привлекательнее моей привычной. Сейчас я была высокой статной, очень тоненькой блондинкой с чертами лица, как у роковой красавицы. Такие девушки обычно ходят по упавшим штабелями поклонникам, а жизнь свою связывают с очень богатыми мужчинами, которые смогут оплатить все их неимоверные запросы.

Я сейчас определенно была красавицей. Высокий чистый лоб, с необычной татуировкой у линии начала роста волос. Это тату, тонкой узорчатой полосой тянулось с одной стороны лба до другой. Я залюбовалась своим отражением: ровный носик, широко посаженные серые глаза, из-за густых ресниц они даже казались черными, а губы… если бы у меня раньше были такие полные губки, я бы никогда не использовала блеск для губ с экстрактом жгучего перца.

- Эй, хватит тянуть время! – Пискнуло настойчиво.

Сейчас мне было не до голоса. Если комплектом к такой внешности шла шизофрения, я была полностью на нее согласна. Кожа-то у меня была матовой, даже на вид бархатистой, с легким, почти незаметным, румянцем на щеках. Подбородок, скулы – все было гармонично и завершено в этом лице.

- Я красотка! - Наконец, вынесла я свой вердикт.

- Это я красотка. Была. А ты заняла мое тело. Как ты это смогла сделать? – Пропищал голос. И я поняла, что принадлежит он мыши. И, если я и вправду заняла ее тело, то самое малое, что я могу сделать - это поговорить с ней и постараться выяснить, что же произошло на самом деле. Хотя, даже во имя справедливости, отдавать уже свое тело какой-то болтливой мыши я не собиралась.

Мы говорили долго, вернее говорила я, а слова мыши раздавались у меня в голове. В первую очередь я выяснила, как это у нее получается. Она рассказала, что связала нас ментально, сейчас она может говорить со мной силой мысли, и я так смогу научиться, если очень постараюсь.

А дальше я рассказала ей, что скорее всего, разбилась в своем мире на мопеде и, как-то без усилий со своей стороны, перенеслась сюда в ее тело. Вот мчусь я по трассе на скорости пятьдесят километров в час, обгоняю старую отечественную легковушку и влетаю в грузовик. Даже удара не помню. А просыпаюсь на твердом полу в незнакомом помещении, а вокруг меня только горы посуды возвышаются.