— Нет, это заслуженное наказание, о котором я тебя предупреждал. Дважды! Скажи мне, Ника, когда я тебя обманул?

Я задумалась. А ведь чертёжник не лгал. Никогда, ни сейчас, ни раньше. Даже на самые неудобные вопросы он отвечал честно. А уж о своем отношении ко мне всегда ограничивался фразой «хорошо провести время». Он не отрицал того, что я ему нравилась, но и не говорил о каких-либо более сильных чувствах. Не скрывал того, что был бы не прочь поразвлечься со мной, но, вспомнив его искреннее раскаяние после встречи с Силигиями, знала, что он никогда не причинит мне вреда. Его заботу можно было бы списать на попытку понравиться мне, но и это он честно обосновывал лишь нежеланием потом возиться со мной больной. И о возмездии за применение магии тоже предупреждал, гад. Не подкопаешься.

— Ну, допустим, ты прав, — с неохотой согласилась я, — но это не значит, что я обязана воспылать к тебе любовью.

— Но и сравнивать меня с разного рода отбросами тоже не нужно, договорились? — примирительно заметил Сориан. — Правда или дело?

— Правда, — выдохнула я.

Сориан задумался. Видимо, выбирал, что спросить. Я уже встала с пола и ждала момента, когда окажусь на свободе, наваляю чертёжнику за подставу, но без магии, и, наконец, поем. Тот факт, что прежде чем исполнить задуманное, придётся поцеловать напарника, немного удручал, но выполнить обещание придётся.

— У меня есть два вопроса, ответы на которые меня интересуют одинаково. Я озвучу оба, а ты сама выбери, на какой хочешь отвечать, — наконец заговорил Сориан, — первый: есть ли шанс добиться твоего расположения и тела? И второй: почему ты стараешься даже мысленно не допустить возможности отношений со мной?

Выбор был простым и пал он на второй вопрос.

— Потому что я не хочу отношений, которые будут ограничиваться только кроватью, а именно это ты мне и предлагаешь, боюсь вновь быть преданной кем-то, боюсь привязаться, влюбиться, чувствовать себя несчастной. К тому же, я не верю, что такие, как ты, могут остепениться, поэтому просто не связываюсь.

— Значит, всё-таки ты и сама понимаешь, что твоё сопротивление может рухнуть, — довольно протянул Сориан и поднялся со стула.

— Думай, как тебе угодно. Выпускай меня.

— Нет, моя дорогая, ты должна мне поцелуй, — он шагнул в круг и притянул меня к себе.

— Без рук, — хмыкнула я.

Скинула его руку со своей спины, приподнялась на носочки и прижалась к горячим губам Сориана. Если он рассчитывал на что-то большее, то зря. Через несколько секунд сделала шаг назад и с улыбкой взглянула на недовольного парня.

— Вообще-то я говорил о настоящем поцелуе, — он сложил руки на груди и не торопился освобождать меня.

— А этот какой? Поддельный? Я тебя поцеловала, в губы. Как ты и просил, выпускай!

— Ты сухая и чёрствая, — пробурчал неудовлетворённый чертёжник. — И поцелуи твои такие же.

— Найди себе девушку мягкую и с мокрыми поцелуями, — фыркнула я, — и не мучайся.

Сориан бросил на меня взгляд полный обещания, в его глазах просто читалось, что он из вредности будет продолжать осаждать меня. А уж после тех ответов, которые я ему дала, понимала, что осада может закончиться его победой. Это немного пугало, но я надеялась на силу воли и твёрдость характера. Не поддамся на его обаяние. Ни за что. Было бы, конечно, проще, если бы нам не приходилось жить вместе.

Сориан прочитал заклинание дезактивации, и, когда я получила долгожданную свободу, опустился на корточки и повозил коврик по полу, стирая знаки чертежа. И пока он это делал, я думала, как бы поудобнее его огреть, чтобы не сильно, не очень больно, но при этом выместив на нем всю свою злость. Ну не стулом же его по голове бить.

— Не советую, — привлёк моё внимание напарник. Он уже стоял напротив и, как всегда, нахально улыбался. — Буду мстить и наказывать. Поцелуями и ремнем.

— В смысле? — прикинулась дурочкой. А что? Я, может, просто стою, о жизни думаю.

— Я предупредил, а у тебя очень кровожадный взгляд. Пошли ужинать, всё уже остыло.

Он, как ни в чём не бывало, развернул меня, обнял за плечи и повёл к столу, по пути подхватив стул. Убила бы! Жаль, что из-за этого из академии исключат.

— Кстати, ты зря думаешь, что такие, как я, не могут остепениться. Ты сравниваешь меня с Толквидом и в этом твоя ошибка. Мы с ним разные. Он пытается заполнить себя и свою жизнь мелкими победами в виде соблазнения девушек, я лишь удовлетворяю потребность. При этом он делает это обманом, я всегда открыто говорю о том, что меня интересует и на что надеяться смысла нет. Это своего рода взаимовыгодная сделка. Но если Толквиду нужно постоянно самоутверждаться, чтобы чувствовать себя полноценным, то мне нужно всего лишь найти ту, которую я полюблю. Ради которой захочу лишиться полной свободы, которая у меня есть сейчас.

— Ты так говоришь, будто любовь — это обязательно ограничения.

— Ты можешь думать иначе, но так и есть. Если я буду любить, то буду постоянно оценивать, насколько сильно тот или иной поступок повлияет на выбранную мной девушку, а это уже ограничения. Сейчас я не думаю о том, что мое поведение может навредить или причинить боль, просто некому. В случае влюблённости я буду стараться избежать этого, а значит, буду ограничивать себя, искать другие методы решения вопросов. А ограничивать себя и быть при этом счастливым можно лишь в случае сильных, настоящих чувств. В остальном же я не вижу смысла ставить себе рамки в виде отношений только ради регулярного секса и хорошего мнения обо мне. Я живу в своё удовольствие. И когда пойму, что есть та, которой хочется отдать часть себя и своей жизни, я буду предоставлен только ей.

— Только не факт, что она обратит на тебя внимание и поверит в чистоту твоих намерений. Репутация — вещь сильная.

— Что ты имеешь в виду?

— То, что твои похождения — общеизвестны, ты и сам этого не скрываешь. А вот такие доверительные разговоры — это только слова, верить в них или нет — дело каждого. И когда ты встретишь ту, с которой захочешь построить отношения, вполне возможно, что она не поверит твоим словам, которые расценит, как попытку добиться благосклонности, и всего лишь, зато твоё прошлое будет весьма красноречиво намекать, что ты гулящий парень. Ведь все твои бывшие не будут стоять под её окнами и убеждать, что у вас всё было по договорённости, и ничего серьёзного ты им не обещал, а вот с ней всё по-другому.

— Ты сейчас на себя примеряешь ситуацию? — хмыкнул Сориан, но я видела, что в нём зародились сомнения, что его убеждения вдруг пошатнулись.

— Да даже и на себя, — пожала плечами, — появись такой на горизонте даже с уверениями в вечной любви, я бы ему не поверила. Может быть, какая-то глупенькая наивная девочка тебе и поверит, тогда вы будете счастливы, но другие…нет. Тебе придётся долго доказывать всю серьёзность своих намерений, но делать это так тонко и аккуратно, чтобы не заставить её ещё больше сомневаться.

— У тебя талант всё портить, — не потеряв веселья, сообщил Сориан, — а у меня ведь была такая красивая картинка, а ты всё замазала своими унылыми серыми рассуждениями! Не переживай за меня, милая, если я влюблюсь, то не сдамся до тех пор, пока буду знать, что у меня есть шанс.

— Один вопрос: зачем ты тратишь на меня время и силы? Отказала я — иди развлекайся сколько хочется.

— Если бы я тратил на это своё личное время, то это был бы другой разговор, а так, ты постоянно со мной, почему бы не попытаться? Есть возможность, есть время, считай, что я просто разбавляю так скуку между заданиями.

— Твоя честность иногда просто отвратительна, — заметила я.

— Но всё вышесказанное не отменяет того, что ты мне нравишься, — подмигнул он. — Если бы ты меня не привлекала, я бы даже не пытался.

— Где моя корона? — оглядела комнату, — я нравлюсь самому Сориану, это же грандиозное событие! Мне наверняка положена корона, буду на неё смотреть и гордиться собой. Потом поставлю в своей комнате на полочку и буду любоваться до самой старости.