— Артём, — пробормотала испуганно, дёрнувшись.

Правда, своими действиями сделала лишь хуже, потому что меня буквально вжали в стену.

— Повтори, — хриплым голосом потребовал он на ухо.

— Что повторить? — растерялась.

— Имя. Повтори, — словно через силу уже откровенно попросил.

— Артём.

— Ещё раз.

— Артём, — повторила в отчаянье. — Пожалуйста, — в очередной раз дёрнулась в его руках, желая избавиться от такой близости.

Только меня будто не слышали. К шее прижались чужие губы. Артём проложил дорожку из поцелуев к плечу, а через миг мои руки оказались на свободе. Мужские ладони сжали талию, приподнимая над полом, усаживая на колено. Следующий поцелуй достался моей груди.

Я же… вспомнила двух ушедших от него девиц. И так противно стало.

— Что, не нацеловались за этот вечер ещё? — отозвалась ядовито, уперевшись руками ему в плече в попытке оттолкнуть.

— Тобой я готов упиваться вечно, — отозвался Акимов, не прерывая своих действий, и прикусил за сосок.

Неожиданная волна удовольствия пронзила всё тело, вынудив охнуть.

— Нет! — выпалила громче положенного и сильнее надавила на плечи Артёма. — Пустите меня, Артём Николаевич, — решила напомнить ему о наших статусных различиях.

— Пущу, — кивнул он. — Чуть позже…

Но целовать перестал. Мужские ладони с талии сместились на бёдра, прижав ближе к себе, и поднял голову, взглянув на меня.

— Не стоило тебе сегодня выходить из квартиры, — проговорил тоном полным обещания.

Это я уже и без него поняла. Да только выходила я не для того, чтобы провоцировать всяких пьяных идиотов на ненужные действия, а… И вот тут я мысленно простонала, поняв, какую сотворила глупость, поддавшись своей злости. Ведь действительно сама спровоцировала мужчину на всё это. Вот же… дура!

— Вы правы, — согласилась с ним. — Не стоило. И я прошу прощения, что отвлекла вас от отдыха. Если вы меня отпустите, я уйду, и мы сможем обо всём этом забыть.

— Забыть? — рассмеялся Артём, снова прижавшись ко мне всем телом. — Правда, сможешь обо всём этом забыть, медовая? — прошептал у самых губ.

— Точно знаю, что меня сейчас стошнит от отвращения, — парировала холодным тоном, копируя маму на работе. — От вас пахнет алкоголем вперемешку с женскими духами. Отвратительно.

Акимов на это только больше развеселился.

— Это же хорошо, — подмигнул он мне и, наконец, поставил меня на ноги. — Если бы ими не пахло, ты бы уже стонала подо мной, медовая, — провёл пальцами по моим губам.

Я же представила, что до этого он этими же пальцами трогал тех девиц. Затошнило уже на самом деле.

— Не смейте! — прошипела злобно, отпрыгнув в сторону и демонстративно вытерла губы тыльной стороной ладони. — Я вам не шлюха! — добавила зачем-то, после чего склонилась за полотенцем и прикрыла тело.

— Не шлюха, — усмехнулся Артём. — Тут ты права. Ты хуже, — добил меня.

— Что?! — опешила от его слов. — Вы… Вы… Ненавижу вас! — выкрикнула со слезами на глазах и бросилась в квартиру подруги.

— Вот и умница. Вот и молодец, — донеслось мне вслед, перед тем как я захлопнула дверь.

Прижалась спиной к бронированному полотну и сползла по нему на пол, окончательно разревевшись.

Вот, значит, какой он меня видит.

Недостойной.

Хуже шлюхи.

Впрочем, наверное, в чём-то Акимов прав. Я столько ходила за ним хвостиком, чуть ли не вешалась на него, предлагая себя… Что ещё можно было подумать! Но почему сразу хуже?

Неужели любить и пытаться привлечь внимание дорогого сердцу мужчины — значит, пасть так низко? Просто потому, что хочется быть к нему ближе? Разве это так плохо?

Вон, тот же Маслов, если верить одноклассницам, бегает за мной уже больше года и никто не сказал, что это как-то неправильно и что он ведёт себя, как шлюха. Тот же Смертин. Да и остальные все. Даша тоже вот собралась добиваться внимания Лёши сама, а не ждать у моря погоды. То есть она тоже шлюха и даже хуже?

— Я не шлюха, — прошептала сквозь слёзы, схватившись за волосы. — Не шлюха. Я не такая. Я просто хотела…

А чего я хотела?

Отношений со взрослым мужчиной, который видит во всем лишь способ удовлетворить свои физические потребности?

И какими были бы тогда эти отношения, поддайся он моим желаниям?

На сколько ночей его хватило бы? Или дней? Или правильней сказать — раз?

— Дура! — привычно отругала саму. — Какая же я дура!

Ещё бы не было так больно. Словно кинжал вонзили в сердце до упора и теперь медленно проворачивали.

Впору умереть…

Артём

Дверь за Галиной закрылась, а я так и остался пребывать в подъезде на прежнем месте. Стоял и бестолково смотрел на железное полотно. И лишь по истечению нескольких минут смог вообще пошевелиться и вернуться, наконец, домой, усевшись на край так и не разобранного дивана. Руки мелко дрожали, а кончики пальцев до сих пор покалывало от ощущения тёплой кожи. Да и вообще всего меня трясло. То ли от неудовлетворения, то ли от ненависти к себе. И сам не понимал. Но стоило увидеть девчонку в подъезде в одном коротеньком полотенце, как мозги совсем переклинило. Всё, что осталось важным, — моя медовая.

Откуда только силы взялись отпустить её?

Больше хотелось погрузиться в податливое тело и, наконец, забыться. Желание к ней затмевало всё остальное. И даже то, что до этого скинул напряжение в объятиях тех двух близняшек, нисколько не помогало выдержке. А ведь думал, сил вообще не осталось ни на что. Ага, как же. Похоже, на эту малышку всегда будут.

И чего меня на ней так переклинило?

А ведь не уйди она, точно бы всё закончилось плачевно для нас обоих.

Изнасиловал бы к чертям!

Чем только думала, когда выходила ко мне в подобном виде?

Впервые ощутил себя по-настоящему озабоченным. А уж когда полотенце слетело с неё, открывая вид на аппетитное тело…

Вот об этом лучше не думать и не вспоминать!

И всё-таки я дерьмо!

Самое настоящее дерьмо!

Посмотрел на по-прежнему дрожащие пальцы и усмехнулся.

Она ведь даже не поняла истинного посыла моих слов. Действительно решила, что я сравнил её со шлюхами.

Глупая.

Разве можно её сравнивать с такими?

Да вообще хоть с кем-то?

Открытая, чистая, наивная, искренняя…

Настоящая!

И в то же время — нереальная!

Не моя!

Не для меня!

Погублю!

Одну сгубил и её погублю!

Перед глазами снова возник образ из прошлого…

Длинные светлые волосы, рассыпанные на белой постели, мягкая манящая полуулыбка, серый взор, полный любви и затаённой грусти, ласковый шёпот, нежные поцелуи и прикосновения…

Марина.

Морская.

И новая вспышка кадра из прошлого…

Те же длинные волосы, но уже с красным отливом и безликим взглядом в небо, а на губах всё та же полуулыбка. И записка в руках с двумя словами "Я люблю…".

А ведь мне тогда было всего двадцать против её семнадцати.

Затрясло сильнее, а в груди разразился настоящий пожар.

Не зря я сказал девчонке, что не умею любить. Только иметь. И никому не позволяю меня любить. Лучше пусть ненавидит. Зато живёт. К тому же ей всего шестнадцать. Выпустится из школы и забудет. В университете познакомится с другими парнями, заведёт отношения, а первая любовь останется простым воспоминанием.

Да. Так лучше.

Для неё.

В первую очередь для неё.

Осталось убедить в этом самого себя…

Спортивный зал был переполнен народом. Предыдущий класс ещё не ушёл, а уже явился наш.

— Акимов тебя прибьёт, — мрачно заметили девочки, во время переодеваний.

— С чего бы? Раньше же я занималась в такие дни, и ничего. Это первые дни плохо, потом нормально всё.

— Ага, потому что таблеток кучу глотаешь, — парировала Аня.

Она вообще на меня второй день подозрительно косилась. О случившемся ночью с субботы на воскресение я ей так и не рассказала, но с тех пор не желала даже намёка слышать о мужчине. Хватит с меня. Если ему так нравятся шлюхи, пусть с ними и тусуется. А я пополнять их коллекцию не намерена.