Посмотрела на него невинным взором. Образ девочки-лапочки мне всегда удавался, а папа никогда не мог устоять. Вот и сейчас суровые черты лица отца разгладились, да и сам он заметно расслабился.

— И прям вот ждать будет? — усмехнулся, обняв меня. — Глупышка ты моя, — ласково погладил по голове. — А ты уверена, что он, пока ждёт твоего взросления, не бегает по другим?

Вот теперь я уставилась на родителя с обидой.

— Ну, если он только телепортируется к ним. Мы же почти не расстаёмся. Днём он на работе. А вечером со мной, пока я домой не ухожу.

Как ни крути, в общем, везде со мной.

— А ночью?

— А ночью он спит! — заявила со всей уверенностью.

— Прям уж и спит? — скривился отец. — Ну-ну.

— Вот зачем ты так? — укорила я его. — Сам не дал ему шанса проявить себя, а теперь ещё и наговариваешь на незнакомого человека.

— Я ни на кого не наговариваю, а ты слишком наивная. Мужику двадцать пять лет. Какие отношения с шестнадцатилеткой? Сама подумай? Ладно бы тебе ещё двадцать было. Я бы понял. А так… Нет, сказал. Не желаю больше это обсуждать. А будешь спорить, отправлю тебя в Сочи к тётке! — припечатал тоном полным обещания.

— Не отправишь! — отстранилась от него и направилась к себе в комнату. — А сделаешь это, сбегу, так и знай!

— Что?! — донеслось разгневанное мне вслед. — Давно не пороли тебя что ли?! Так я легко сейчас это исправлю! Ещё условия мне тут ставить будет сопля какая-то!

— Я-то сопля, а ты твердолобый сухарь! — выкрикнула я в ответ, со всей дури хлопнув дверью прямо перед носом родителя.

Вот и поговорили…

— Медовая, ты не права, — укорил меня Артём и притянул ближе к себе, обняв за плечи.

Сегодня, несмотря на позднюю осень, было довольно тепло, и мы решили прогуляться после моей музыкалки по мосту в центре города. Благо ветра почти не было, да и тот слабый-слабый. С неба падал снег, укрывал землю пуховым покрывалом, сверкал в свете уличных фонарей, добавляя романтики. В ещё не до конца замёрзшей реке отражалось облачное небо.

— Твой отец ещё довольно мирно отреагировал. Я бы на его месте даже разглагольствовать не стал. Сразу спустил ухажёра дочери с лестницы, чтобы он своей мордой все ступени пропахал и перестал хоть кому-то нравиться.

Я на его слова аж воздухом подавилась.

— За что? А если он, как ты, хороший?

Артём неожиданно рассмеялся. Более того, остановился, прижав крепче к себе, и уткнулся лицом в мою макушку, скрытой чёрной шапкой с кошачьими ушками.

— Что я такого сказала? — растерялась я от такой реакции.

— Ничего. Просто я иногда забываю, какая ты у меня наивная. Я совсем не хороший, медовая. Далеко не такой, — отстранился, грустно улыбаясь, остановился и погладил меня большим пальцем ладони по щеке. — Но для тебя постараюсь быть именно таким, — пообещал.

И снова сердце затопило теплом, ещё большим, нежели прежде.

— Ты уже такой, — сказала как есть.

Правда, мой ответ не очень понравился Артёму.

— Нельзя быть такой доверчивой, малыш, — вздохнул он. — Хочешь, поесть? — перевёл тему.

— Не очень, — покачала я головой. — Давай ещё погуляем? Или ты замёрз?

— Нет, — поцеловали меня в щёку. — Давай ещё погуляем. Если сама, конечно, не замёрзла.

— Неа, — снова покачала головой, счастливо улыбаясь. — Расскажи мне ещё что-нибудь о себе. Я уже знаю, что ты рос с матерью. Но как насчёт отца?

О своём вопросе пожалела почти сразу. Артём тяжко вздохнул и отстранился, сунув руки в карманы пальто.

— Можешь не отвечать, — тут же пошла я на попятную.

— Да нет… Логичный вопрос, — поморщился мужчина, потерев ладонью лицо. — Просто мне нечего тебе сказать. Я не знаю своего отца. Никогда его даже не видел. Он бросил мою мать ещё до моего рождения. А она о нём не любила рассказывать. Только то, что он нам не нужен и без него гораздо лучше.

Растерялась.

И не знала, что сказать.

Что мне жаль?

Мне всегда эти слова казались не просто глупыми, а по-настоящему тупыми.

— У тебя такое лицо, словно я тебе в убийстве признался, — хмыкнул с весельем Артём. — Брось, малыш, — вновь притиснул к себе, обняв за шею, — мне плевать. И тебе должно быть тоже. Зачем расстраиваться из-за кого-то, кому ты не важен?

— Акимов, ты что такое говоришь? Ты важен мне…

— А я и не о тебе, медовая, — рассмеялся тот. — Я о своём недоотце.

— А… ну ладно, — кивнула согласно, ещё более растерянно.

— Лучше подумай о том, как будем объясняться с твоей матерью. Что-то мне подсказывает, что она вряд ли так же спокойно отреагирует на то, что мы вместе, — ещё шире заухмылялся Артём, возобновив путь теперь уже в сторону спуска с моста, где оставил автомобиль.

— Не напоминай, — простонала я в откровенной обречённости. — Я вообще удивлена, что отец ей не рассказал ничего сегодня.

— И не расскажет. Не смертник же он, — продолжил веселиться Акимов.

— Не смешно, Тём. Вот совсем, — укорила я его. — Мне даже представить страшно, что нас ждёт. Поверь, ничего хорошего.

— Ну, уволит, так уволит, — безразлично пожал плечами Акимов. — Так даже проще станет.

— М-м… тебе не придётся ждать моего совершеннолетия? — уточнила я с невинной улыбочкой.

Артём резко остановился и буквально обжёг меня своим резко потемневшим взглядом.

— Искушаешь, малыш, — прошептал в губы, прижав меня к перилам моста.

Я на это обняла его за шею обеими руками и приподнялась на носочки.

— А я давно говорю, не надо сдерживаться, малыш, — вернула его тональность и обращение.

Ответом мне стал жадный поцелуй, от которого откровенно подкосились колени. И я бы непременно рухнула к ногам этого потрясающего мужчины, не удерживай он меня.

И данный человек мне ещё что-то будет говорить об искушении и сдерживании?

— Ребят, шли бы вы домой, — прокричал какой-то парень рядом со смехом.

— Перестань, — укорила его девушка.

Артём тут же отстранился, тяжело дыша.

— Отвезу тебя домой, — проговорил хриплым голосом, криво улыбаясь.

— Не хочу домой, — уткнулась я лбом в мужскую грудь.

— Знаю.

Мужские руки прижали к себе ещё крепче. И долго не отпускал. Артём просто стоял и обнимал, привычно массируя шею, тем самым сводя с ума ещё больше, чем недавними поцелуями.

— Когда у тебя маму выписывают? — задал неожиданный вопрос некоторое время спустя.

— Не знаю, а что?

— Думаю, будет лучше, если мы ей в больнице всё расскажем. Там врачи есть. Успокоят если что, — заметил Артём невинным тоном.

Я не удержалась от смешка.

— О да, представляю, — протянула с весельем.

— Вот и я представляю, — тяжко вздохнул он. — Ладно, идём, действительно отвезу тебя домой, пока твой отец не поднял на ноги всю полицию, — отстранился и погладил меня по щеке.

Я прижалась к его ладони в ответ. Удивительно, но несмотря на низкую температуру воздуха, руки у него были тёплыми. Мне вообще казалось, что он никогда не мёрзнет.

— Знаешь, мне до сих пор не верится, что ты в меня влюбился, — призналась я честно. — Вокруг тебя ведь столько девушек, и намного красивей. Я видела. А ты выбрал меня. Обычную невзрачную малолетку.

— Я уже говорил, внешняя красота — не есть красота внутренняя. А те девушки просто красивые пустышки в большинстве своём. К тому же, они, как и я, искали лишь развлечение на ночь, не более. Какая уж тут любовь, — усмехнулся Акимов, направившись к месту, где оставил свой автомобиль.

— Я им завидую, — вздохнула я. — И ненавижу. В отличие от меня, они знают, каково это — быть с тобой.

Меня одарили снисходительной улыбкой.

— Ты не права, — покачал головой мужчина, останавливаясь возле белой тойоты. — Не знают. В отличие как раз от тебя, — щёлкнул по моему носу и открыл дверцу.

— Но с ними ты спал, — заявила я обиженно, не спеша садиться в салон.

— Ни разу! — возмутился тот в ответ.

— Да каждую ночь! — парировала я.