Мэгги приняла его и почувствовала, как ее мышцы конвульсивно сжались, когда он все глубже и глубже входил в нее, будто некая восхитительная сила пробилась навстречу экстазу.

Мэгги закрыла глаза, наслаждаясь этим фантастическим ощущением и радуясь власти, которую он ей передал. В то время, как она волнообразно двигалась над ним, он играл длинными шелковистыми прядями ее волос, лаская ее грудь, вызывая неистовый эротизм и заставляя ее двигаться быстрее, пока она внезапно не содрогнулась, припав к нему.

Бью, перевернул ее, паря над ней со всей своей доминирующей мощью, и движения стали совсем иными. Мэгги такого даже вообразить себе не могла. Он стремительно вознес ее на невероятную высоту, взрываясь мгновенно тающей сладостью, будто сплавившей их тела вместе, а теперь разбившей друг о друга, совершенно лишив энергии.

Мэгги не имела ни малейшего понятия, долго ли они так пролежали, обмякшие и оглушенные страстью. Наконец, Бью неохотно отодвинулся от нее. Она пребывала в каком-то странном состоянии неопределенности. То, что произошло между ними, было слишком сложно, чтобы разобраться. Какое-то безумие овладело ею. Такое признание, казалось, немного рассеяло туман в ее голове. Он всему виной. Хотя, по правде говоря, она сама хотела, чтобы это произошло. Однако желание близости с ним не оправдание, раз она прекрасно знала, что его желание мимолетно.

Она ему не нравилась. Да и он ей тоже. Так что же теперь делать?

Установилась напряженная тишина. Спать не хотелось. Мэгги подозревала, что Бью Прескотта мучают те же мысли.

— Я давно не был с женщиной, — наконец произнес он, и слова его прозвучали констатацией факта, лишенной каких-либо эмоций.

Он не повернулся к ней, даже не пошевелился, а говорил в пространство. Общаться им было легче, не глядя друг на друга.

— У меня тоже никого не было, — отозвалась она.

— Я пришел сюда не для этого, — с удивлением в голосе произнес он.

— А я не ждала тебя, — не преминула подчеркнуть Мэгги. — Думала, что явилась миссис Фезерфилд.

Они снова замолчали. Мэгги размышляла, как странно все произошло... Оба лежали сейчас совершенно обнаженные, но казалось, что их разделяет вечность.

— Я просмотрел пленку, — проговорил он.

— О! — Мэгги озадачило, почему он заговорил об этом именно сейчас. — Надеюсь, я устроила достойные похороны для твоего дедушки, — мягко сказала она, думая, что, видимо, горе выбило его из колеи.

— Да.

Хоть что-то она сделала правильно. Но изменить что-либо в их отношениях было уже слишком поздно.

— Я хотел... извиниться за свое поведение, — поспешно сказал он. — Мне следовало с уважением отнестись к положению, которое ты занимала при дедушке. И впредь я буду этому следовать, — решительно добавил он.

Мэгги задумалась, что сулит ей обещание молодого наследника, если он видит в ней только отрицательные качества.

— Завтра я уеду, — откровенно сказала она, почувствовав, что он нахмурился.

— Я не собираюсь прогонять тебя, — напряженно ответил Бью.

В действительности ему совершенно не хотелось, чтобы она оставалась в «Розовом утесе». Ведь возникшая между ними близость случайна.

— Мне лучше уехать. Не беспокойся, я не возьму наряды, которые накупил мне Вивиан: они не впишутся в мою жизнь. Можешь продать их, Джон Невилл подскажет где.

— Нет, думаю, тебе следует остаться, — возразил Бью. Он оперся на локоть и, нахмурившись, посмотрел на нее. — Так написано в завещании. Этого хотел мой дед.

Он невероятно красив, даже когда сердится. Но внешность еще не все. И секс тоже. Полная разочарования и смирения, Мэгги констатировала:

— Вивиана больше нет. Ты дал мне это почувствовать сегодня.

— Извини. Не знаю, как тебя убедить. Но я хочу, чтобы ты осталась.

Мэгги всматривалась в зеленые глаза, пытаясь понять, что им сейчас движет. Воля деда или их внезапная близость? А может, он собирается продолжать... Вдруг ее охватил ужас. Она резко вскочила.

— Ты не пользовался презервативом! Бью подскочил.

— Разве ты не принимаешь таблетки?

— Нет! Не было необходимости.

— Черт!

Зеленые глаза потемнели от беспокойства.

— А могла ли ты забеременеть?

Мэгги принялась подсчитывать. Да, самое благоприятное время, что, возможно, сыграло свою роль в ее безумном желании соединиться с ним. Говорят, что в опасный период женщины особенно склонны поддаться соблазну.

— Боюсь, что да, — безжизненно произнесла она, не веря, что вела себя настолько глупо и безответственно.

— Черт побери!

Такая перспектива нравилась ему ничуть не больше, чем ей. Он, сгорбившись, сел на край кровати.

Мэгги обхватила колени, чувствуя себя, как никогда одинокой.

— Видишь, ты не можешь сейчас уехать, — коротко бросил Бью. — Во всяком случае, пока ситуация не прояснится.

Сердце Мэгги сжалось от безысходности. Она встретилась с ним взглядом, пытаясь не думать о самом худшем.

— Ты признаешь ребенка? — спросила она.

— Конечно, признаю! — Он встал, охваченный негодованием. — Неужели ты считаешь меня человеком, способным покинуть собственного ребенка?

Некоторые люди так поступают. Кому знать лучше, как не ей?

Мэгги никогда бы так не сделала. Как можно отдать кому-нибудь свое дитя?

— Я не знаю тебя, — сказала она. — Мы познакомились только сегодня, и ты не произвел на меня впечатление человека, которому можно доверять и на которого можно положиться. Мне кажется, ты делаешь только то, что тебе хочется.

— Ты ошибаешься, — обиженно заявил он. Она с сомнением пожала плечами.

— Время покажет.

Не возражая ей, Бью принялся собирать разбросанную по комнате одежду.

Мэгги мрачно наблюдала за ним. Может, Бог явит милосердие и позволит ей выйти сухой из воды после этого безумия. Если у нее будет ребенок, то она должна любить и доверять его отцу. Она не представляет, каким отцом может быть Бью Прескотт. Наверное, не очень добрым. И что в этом хорошего?

Ей не хотелось больше смотреть на него. Если он признает ее ребенка, она не сможет исключить его из своей жизни.

Она не имеет права лишать ребенка отца.

— Значит, договорились, — решительно заявил Бью, собрав одежду и повесив ее на руку, по-прежнему не обращая внимания на свою наготу. Зеленые глаза выражали непреклонную решимость. — Ты остаешься, Мэгги. По крайней мере, до тех пор, пока мы не удостоверимся, не беременна ли ты.

— Хорошо, — согласилась она. Это было единственное разумное решение. Попала в западню, подумала Мэгги. Удовлетворенный ее согласием, он вышел.

Бью стоял, прислонившись к двери «Розовых апартаментов». Он совершил самую большую глупость в жизни.

Попал в западню.

Его поймали самым примитивным способом. Он не может бросить женщину, которая, возможно, забеременела от него. Значит, если она родит, он окажется привязанным к ней на всю жизнь!

И Бью сам во всем виноват. Нет никакого рационального объяснения тому, что он совершил. Его разум будто растворился, и над ним возобладал животный инстинкт.

Собрав остатки сил, Бью побрел по коридору в свою комнату. «Какой-то адский день, — подумал он, — и конца ему не видно». Только бы удалось избежать нежелательных последствий этой ночи! Никогда в жизни он так не терял голову. Бью, не мог понять, как такое могло произойти.

Какое облегчение добраться до своей кровати. Он потерпел крушение. Мэгги, рыжая кошка, вывернула его наизнанку.

Безусловно, Бью не хотел, чтобы она сделала аборт. Он и не думал отказываться от ребенка. Однако он страстно надеялся, что сегодняшнее безумие останется без последствий.

Справедливости ради, он не может обвинить Мэгги Стоу, будто она спланировала их встречу заранее. Она никак не могла предвидеть его внезапное появление. Следовательно, ее нельзя упрекнуть в том, что, надев греховно-вызывающую шелковую сорочку, она замышляла соблазнить его.