– Моко-сан, пожалуйста, ответь, я хочу услышать, что случилось. Никто не может рассказать мне полную историю того сражения.

– Это будет больно для вас, моя госпожа, но я попытаюсь.

Моко описал переговоры Аргуна с Юкио и Дзебу, попытку Дзебу убить Хоригаву, как он бросил Торлука на краю утеса, героические смерти, одна за другой, преследование Юкио и последнюю атаку Дзебу, когда за ним загорелась часовня.

– Он стоял там, моя госпожа, как бог войны, огромная фигура в чёрных доспехах. Он поднял руки и закричал: «Убейте меня!» Монголы пытались убить его, забросав его стрелами. Он еще стоял, опершись о разрушенную стену, и не падал. Он убил многих из них за это время, пока они боялись рискнуть приблизиться к нему. Наконец один воин подъехал близко к нему, махая саблей. Шике, казалось, бросился вперед, и монголы закричали, что он атакует снова. Но это было только движение лошади, а всадник ею не управлял. Он просто был в доспехах, и они поддерживали его. Он упал на землю, затем скатился к краю обрыва и полетел вниз по крутому склону горы в ущелье. Там он упал, наполовину погребенный снегом.

Я тогда спустился по склону вниз. Я не обращал внимания, обнаружат ли меня, жив я буду или умру. У меня было какое-то сумасшедшее намерение сохранить тело шике от любого дальнейшего оскорбления. «Монголы должны также убить меня, – сказал я себе, – прежде чем я позволю им снести голову моего дорогого шике Дзебу». Я достиг дна ущелья. Здесь были солдаты, но они спасали тяжело раненных товарищей, вырывая их у смерти. Только я нашел тело шике, как монголы сверху дали приказ отступать. Я оттащил тело под большой камень. Оно было тяжелым, как камень, я не знал, где взять силы. Я слышал, как монголы звали кого-то в атаку, кричали, что они были преданы, затем они ушли, и с ними немедленно исчез жуткий монгольский поход. Они даже оставили часть своих убитых. Я был один с шике, плача над его телом…

Но, короче! Я уже начал думать о сборе дров для погребального костра, когда услышал шаги приближающейся лошади, покрытой снегом. Фигура на лошади ехала по ущелью. К моему изумлению, это был настоятель Тайтаро.

– Тайтаро! – воскликнула Танико. – У меня и мысли не было, что он жив!

– Он не выглядел очень старым, моя госпожа. У меня есть чувство, что он был, когда создавался мир, и знает все секреты небес и земли. Когда он увидел тело шике, всё, что он сказал, это: «Если бы ты мог пережить меня!» Затем он объяснил, что зиндзя всегда знали их с господином Юкио местонахождение. Теперь, когда шике Дзебу ушёл, старый монах пришел забрать его тело и поместить его в согласии с обрядом зиндзя. Старый человек не плакал, и я не ожидал этого, зная, что зиндзя не рассматривают смерть как зло. Он поблагодарил меня за сбережение тела. «Теперь его урна не будет пустой», – сказал он. Он зажёг смоляной факел и сидел, глядя на лицо шике, казалось, целый час.

Затем он, к моему удивлению, наклонился вперед. Он прошептал мне, что он увидел маленький след пара под ноздрями шике. Он начал исследовать шике осторожно, трогая его здесь и там, отодвигая его шлем и некоторые части его доспехов, которые защищали его от стрел. Тайтаро дал мне подержать запястье шике, сказав, что его эмоции могут пошутить над ним при обнаружении признаков жизни, которых нет. Но я также почувствовал слабый пульс под пальцами. Где-то в центре этой большой, неподвижной, облаченной в доспехи фигуры, изрешечённой стрелами, что-то жило. Старик предостерег меня, что шике, вероятно, умрёт в течение часа. «Даже в этом случае, – сказал он, – мы должны сделать для него все, что можем». Я сказал бы, что он с трудом сдерживал свою собственную горячность.

«Ты не готов сбросить маску, Дзебу!» – прошептал Тайтаро в ухо шике. Из карманов своей одежды он достал мешочки и сложенную бумагу. Он вдунул розоватый порошок в ноздри шике. Он всыпал содержимое фарфоровой баночки между его губами. Он шептал заклинания зиндзя. Однажды мне почудилось слово «дьяволы». Мы начали удалять стрелы, которые торчали в каждой части его тела. Тайтаро попросил меня удалить те стрелы, которые не проникали в жизненно важные области, выдергивая вонзившиеся головки. Те же, которые были близки к сердцу шике Дзебу, легким и желудку, должны были оставаться нетронутыми, чтобы не убить его при попытке удаления. Я держал фонарь высоко, а старый настоятель проникал в глубокие раны и мягко выдергивал головки стрел. Он залеплял раны лекарственной бумагой и хлопковой ватой. Он, вероятно, в три раза старше меня, но его руки были тверже, чем когда-либо были мои…

Ночь вокруг нас становилась темнее и холоднее. Тайтаро объяснил мне, что холод нам помогает. Он замедляет жизненные процессы в теле шике, и, таким образом, ему нужно меньше сил, чтобы выжить, и он предохраняет многие его раны от загноения. Он сказал, что замедление сердца, дыхания и других процессов в теле преподавалось для всех зиндзя и было состоянием, в которое они должны были погружать себя при необходимости, сохраняя свою жизненную энергию внутри, казалось бы, мёртвого тела, как искра может спрятаться в сердце почерневшего угля. Мы завернули тело шике в одежды, сделали носилки из копий и одеял, чтобы нести его.

Перед тем как покинуть ущелье, мы нашли убитого монгола с рыжеватыми волосами и ростом с шике и одели его в доспехи шике. Тайтаро сказал, что люди господина Хидейори должны быть уверены, что шике Дзебу мертв, а для них всякий монгол выглядит как остальные. Со временем голова будет отнесена господину Хидейори, к тому времени испорченная настолько, что будет невозможно сказать, кто это был. Таким образом, голова, которую твой отец опознал как шике Дзебу, принадлежала какому-то неизвестному монголу.

– Вторая голова была головой Юкио?

– Да, как это ни печально. Перед тем как монголы покинули поле сражения, они приказали спасти голову господина Юкио из сжигаемого здания, в котором он сделал сеппуку.

– Почему монголы ушли так поспешно?

– Их разведчики сообщили им, что армия господина Ерубуцу собирается атаковать их и уже собрала повстанцев. Аргун не колебался ни мгновенья, и монголы унеслись и даже не имели времени, чтобы собрать головы, которые они потеряли. Господин Хидейори перехитрил самого себя. Он нанял Аргуна, чтобы убить Юкио, и затем Ерубуцу, чтобы атаковать Аргуна, после чего его камакурская армия разбила бы Ерубуцу. Атака Ерубуцу против Аргуна не позволила Аргуну получить голову шике Дзебу, и это дало Тайтаро и мне время для спасения шике. Люди Осю гнали и преследовали монголов всю ночь, потом они пришли к месту сражения, а Тайтаро и я покинули его вместе с телом шике. Они послали в Камакуру то, что считали нужными головами, за что господин Хидейори наградил их вторжением и завоеванием их земли…

Страшное путешествие мы совершили в горах Осю! Нашей целью был монастырь Чёрного Медведя зиндзя, вблизи Ома, на самой северной оконечности нашего острова Хонсю. Много дней мы с трудом шли по заснеженным долинам между черных скал, взбирались на валуны величиной с императорский дворец. Мы привязали один конец носилок шике к лошади Тайтаро, а другой конец взяли сами и несли. Шике ухитрялся сохранять жизнь все это время…

Это было мое самое близкое общение с чудом. Лекарства зиндзя принесли шике облегчение, конечно. Лекарства Тайтаро привели к тому, что жизнь мастера Дзебу теплилась, как огонёк лампадки. Они также помогали и нам. Какой-то порошок мы принимали с едой, которой было сушеная рыба и рисовые лепешки, дававшие нам силы нести Дзебу. Этот порошок заставлял меня испытывать восторг, несмотря на трагедию, свидетелем которой я был, и испытания, которым мы подвергались. Если бы я мог взять часть порошка для моих кораблестроителей, я мог бы построить флот, как у Великого Хана, за год.

Наконец мы пришли к семье дровосеков, и старый настоятель заплатил старшему сыну, чтобы он был проводником к храму Чёрного Медведя. Спустя два дня мы встретились с группой монахов зиндзя на лошадях и на следующий день были в монастыре. Я был так изнурён, что даже перестал беспокоиться, будет ли шике Дзебу жив или умрёт…