— Открой ротик, — потребовал тощий засранец.

Я сделала так, как мне было велено. Он проверил зубы, потом больно схватил за подбородок и начал крутить мою голову из стороны в сторону так, что я слышала хруст собственных шейных позвонков. Я чувствовала себя какой-то лошадью на рынке. Это было так унизительно.

— Грудь, конечно, так себе, — хмыкнул незнакомец и полез лапать меня. — Но ничего пойдет. Я беру эту, — он хватанул за руку и потянул на себя. Я чуть не упала, но все же сумела устоять на ногах.

— Уверен? — кратко спросил Лерой.

— Да, — ответил мужчина.

— Отлично, — вставил Блэйк.

— Сколько кусков?

— За девственницу двести.

— Да уж, — ухмыляясь, протянул худощавый, рассматривая меня. — Тогда я выкупаю ее у тебя со всеми потрохами.

Это был удар ниже пояса, я не хотела никуда уходить с этим человеком. Не хотела покидать бордель. Пусть это не самое лучше место, где нужно жить, но я уже привыкла. А теперь… Теперь меня продали какому-то уроду, который до боли сжимал мое запястье своими потными ладонями.

Я паниковала и находилась на грани истерики. Мне дали ровно час, чтобы собраться. Смешно. У меня нет столько вещей, чтобы собираться целый час. Пять минут не больше. Вхожу в комнату и мечусь из угла в угол, не зная, за что хвататься. Вроде бы столько всего поведала на своем веку и, казалось бы, что чувство страха должно давно атрофироваться. В отдельных случаях все именно так, но тут…

Мне становилось тошно лишь от одной мысли, что я должна лечь в одну постель с этим мерзким мужиком, которого зовут Калэб. Его похотливый и ненормальный взгляд пугал до трясучки. Похоже, я влипла в такие проблемы, что и врагу не пожелаешь. Иногда ко мне клеились некоторые посетители, но ни один из них не вызывал такого дикого отвращения.

Впервые за все свое пребывание в борделе, я повела себя как ребенок, а не как человек, который стремится выжить. Я тупо расплакалась. Мне было так невыносимо оттого, что я не в силах взять под контроль свои эмоции. Надо же… При любых обстоятельствах я была стойкой, а тут расклеилась.

Нет уж! Я начала яро вытирать руками слезы, что все скатывались и скатывались по щекам. Ни черта у этого Калэба не получится. Я не дам себя в обиду, пусть даже не надеется. Может я с виду и похожа на тощую и беззащитную девочку, но это не так. Я умею драться, умею обращаться с оружием и если ситуация будет патовая, придется прибегнуть к крайним мерам.

Я судорожно собирала свои скромные пожитки в старую сумку и практически с маниакальным упоением думала о том, как расправлюсь с Калэбом, если он захочет причинить мне боль. Это лишь последствия моей паники, но в тот момент я почти убедила себя в том, что целиком и полностью владею ситуацией.

Внезапно в комнату вошла Агнес. Я уже закинула сумку на плечо и проверяла все вокруг, чтобы не забыть чего-нибудь.

— На выход, — строго скомандовала женщина.

Я глубоко вздохнула и покинула комнату, которая долгое время служила мне убежищем, была моим домом. Я покинула ее для того, чтобы больше никогда сюда не вернуться. Наверное…

Агнес провела меня на задний двор, где стоял черный тонированный внедорожник. Я на миг остановилась и крепко сжала ручки своей старой и миллион раз зашитой в разных местах сумки. Еще утром все было не так плачевно, как сейчас. Я должна была поесть и как нормальный человек лечь спать без удручающего чувства голода. А что теперь? Меня купили и сейчас увезут в неизвестном направлении. Даже с Амис не успела попрощаться, мне бы это в данную минуту не помешало. Как же все-таки странно устроен мир: ты не знаешь, когда твоя жизнь кардинально поменяется. Никогда прежде я об этом не задумывалась, да и времени для философии попросту не было.

Из окна внедорожника показалось мерзкое лицо Калэба. Он улыбнулся мне, и эта улыбка больше была похожа на звериный оскал. Паника, что осела на дне моей души, вновь взбудоражилась, и я содрогнулась.

— Чего стоишь? Иди уже, — подгоняла меня Агнес недовольным голосом.

Я, потупив взгляд вниз, быстро пошла к машине, мне открыли дверь, и я заняла место на пассажирском сидении, где уже расположился мой фактический хозяин. Впереди сидел пожилого возраста водитель, а рядом с ним Лерой Грейсон. Я немного расслабилась. В холодном спокойствие этого человека я попыталась найти хоть толику мудрости. Он никак себя не проявил: ни хорошо, ни плохо, а значит, еще была надежда на то, что Грейсон не допустит безобразия хотя бы в приделах этой машины. Да и Калэб себя вроде бы вел сдержанно. Он изучал документы, в которых мне удалось прочесть свое имя. Это были документы на меня, как на любой другой товар, который может потребоваться человеку для комфортной жизни. Внутри шевельнулось что-то неприятное. Вещь. Я всего лишь вещь.

Мы ехали достаточно долго, и с каждым новым километром я чувствовала себя все хуже и хуже. Может, стоит прекратить весь этот кошмар до того как наступит его основная часть? Просто открыть дверцу и выпрыгнуть. Машина гнала на приличной скорости, так что был реальный шанс разбиться насмерть. Нет, я не могла себе позволить совершить подобное. Слишком многое было пройдено, чтобы так тупо закончить. Смерть — не выход, даже в такой ситуации, в которой я сейчас находилась. Может, меня и трудно назвать самым храбрым человеком, но я никогда не считала себе трусихой, по крайней мере, всерьез. Случались моменты отчаянья и полного бессилия. Я могла плакать ночами напролет, но утром приходилось надевать маску полного безразличия ко всему происходящему и идти вперед. Похоже, со временем эта «маска» стала моим лицом, и я этим не гордилась. Жизнь вынуждала играть по ее жестоким правилам.

Вскоре мы приехали и мое сердце, будто бы провалилось куда-то в желудок. Я замерла на своем месте, словно это должно было меня как-то спасти от неминуемой участи. Внушительных размеров особняк, построенный в стиле хай-тек или как там его правильно называть, подсвечивался со всех сторон. Черно-белый и стальной цвет навивал тоску и безжизненность данного участка земли. Растений почти нет, только пара деревьев и несколько кустов, все остальное — сплошной бетон и сталь. Я нахмурилась. Еще и мрачная погода приглашала в человеческое сознание депрессивное состояние.

— Выходи, — приказал мне Калэб.

Я схватила свою сумку и покинула автомобиль. Первое, что я отметила, так это высоченный забор по периметру, который намекал на то, что так просто мне отсюда не сбежать. Где-то у ворот, через которые мы въехали, мелькали фигуры дюжих охранников с оружием в руках. Какая-то колония, а не жилой комплекс.

— Идем, — Калэб уже в привычной для себя манере хватанул меня за руку и повел к дому, будто маленький ребенок, нагулявшись, тащит свою новенькую игрушку в свою комнату. Несмотря на то, что этот мужик был тощим хватка у него железная.

Лерой шел позади нас. Я несколько раз покосилась в его сторону и все эти несколько раз наталкивалась на безразличный взгляд темных глаз. Неужели в нем нет ничего человеческого? Ведь с виду солидный и серьезный мужчина, разве тебе не отвратительна мысль о купле-продаже ЖИВОГО человека? Хотя о чем я рассуждала? Конечно, нет! Грейсон и сам хотел себе кого-нибудь приобрести, но видимо наши девочки для него лицом не вышли. Мудак. Вот именно из-за таких безразличных сукиных сынов с деньгами и процветает вся эта грязь.

Внутри дома царили все те же мрачные цвета и атмосфера застывшего времени. Просторная гостиная с большим черным камином вместила бы в себя человек пятьдесят точно. И зачем нужно столько свободного места? Переизбыток денег окончательно лишил остатков разума этих двоих уродов? Пока одни буквально с ног валятся, чтобы любым путем заработать кусок хлеба, другие возводят себе дорогие особняки. Чувство отвращения к происходящему внутри меня возрастало в геометрической прогрессии. Эти богачи уже просто с жиру бесятся и меня это дико нервировало. Даже сам факт того, что меня продали, не был так отвратителен как реалии нашего существования в целом.