— Мотылек, — друг врывается ко мне в комнату. Его даже трудно узнать в смокинге и белой рубашке. Эти вещи визуально сделали его таким… Взрослым и солидным молодым человеком. Мой взгляд скользнул по гладковыбритому подбородку Калэба, затем мы встретились взглядом. Выражения наших лиц вторили эмоции — удивление с примесью положительного негодования. — Ты просто куколка, — друг первым нарушил тишину. — Настоящая красавица, — он хохотнул и прежний милый, добрый и по-детски наивный Калэб вновь дал о себе знать.

— А ты просто принц, — я засмеялась.

— Правда? — друг одернул края пиджака и поправил воротник рубашки. — Мне кажется, что я выгляжу смешно, но в футболке и клетчатых штанах меня все равно не пустят.

— Правда, — я подошла к Калэбу и пальцами причесала его волосы.

— Тогда идем? Лерри уже ждет нас в гостиной.

Впервые не Калэб схватил меня за руку, как это он часто любил делать, а я. Не знаю, почему это сделала. Просто внезапно возник такой импульс, и я не видела причин ему не подчиниться.

Лерой сидел на диване и копался в своем телефоне. Этот ласковый-жестокий убийца выглядел охренительно красиво. Только он умеет заставить полярные чувства вцепиться мне в глотку и душить так сильно, что кровавые слезы на глазах выступают. Темно-синий смокинг, белоснежная рубашка, черная бабочка, что придает образу Дьявола противоестественной элегантности и мягкости, черные лакированные туфли. Вся энергетика Грейсона сейчас была пропитана официозом и полной убежденностью в собственном доминировании. Это не была игра на показ, обычная констатация факта, впрочем, как и всегда, за что я ненавидела Лероя еще больше.

— Мы готовы, — торжественно объявил Калэб и заботливо поправил мою перекрученную на плече бретельку.

Грейсон глянул на брата, оценивая проделанную работу Хэтти, затем задержал свой сосредоточенный взгляд на моей фигуре. Никаких эмоций на его лице я не смогла прочесть.

— В машину, — сухо скомандовал Лерой, спрятав мобильник во внутренний карман своего пиджака.

В салоне «танка» играла достаточно расслабляющая песня, судя по словам радиоведущей, это был Крис Айзек с песней «Злая игра». Калэб сидел у самого окна, практически носом вдавливаясь в тонированное стекло и рассматривая полет одиноких снежинок. Я неосознанно покачивала головой в такт музыки, которая к моему удивлению пришлась мне по душе. Мельком поглядывая на Лероя, я заметила, что его губы едва заметно шевелились, повторяя слова песни. Меня настолько увлекло это наблюдение, особенно пальцы Грейсона, что легонько стучали по рулю в такт мелодии. Сейчас Дьявол мне почему-то показался особенно уязвимым и человечным, что совершенно неестественно для него. Я начала внимательные вслушиваться в смысл текста и немного удивилась той полярности, что присутствовала между музыкой и словами. Легкий, расслабляющий ритм и грустная песня о том, что мужчина боится, а может, просто не хочет влюбляться, ведь его сердце в конечном итоге будет разбито. Едва ли это могло хоть как-то касаться Лероя. Но как бы там ни было, а каждый припев он строго беззвучно повторил про себя. Дьявол, который лживо молится, вот, кого я видела перед собой. Затем песня сменилась, и губы Грейсона больше ни разу не дрогнули в желании подражать певцу.

Странный человек, лишенный сердца и простых людских чувств и судя по всему, именно такой типаж меня и привлекает. Смотрю на его затылок, изучаю сосредоточенный взгляд, отображающийся в зеркале заднего вида. Почему мы не можем стать обычным людьми? Почему не можем забыть все то дерьмо, что случилось в наших жизнях? Почему не можем разрушить тот плотный слой льда, которым окутаны наши сердца? А что бы изменилось? В сущности ничего. Мы люди из жестоких, но по своей природе разных миров. Огонь, опаляющий и сжигающий все, что находится вокруг. Мотылек, который по злой иронии судьбы неосознанно тянется к огню, который кажется привлекательным. Сука! Осознание того, что ничего нельзя переиграть просто ломает кости, выворачивает суставы и вскрывает вены. Прикусив щеку, я зажмурилась, борясь со злыми слезами, что так неожиданно выступили на глазах.

Через несколько минут «танк» остановился у высокого белого здания, которое вероятно относится к какому-нибудь городскому учреждению. На парковке, что расположилась через дорогу от здания уже стояли различные машины гостей. Судя по этим машинам, здесь собрались далеко не бедные люди. Цирк уродов! Толстосумы, которые с пеленок привыкли играть человеческими жизнями. Приступ отвращения практически невозможно подавить, но я держусь.

— Идем, — заявил Калэб, помогая мне выбраться из «танка».

На улице холодно, поэтому я как можно быстрей следую за своим другом к зданию. Лерой отдает ключи от машины парковщику и твердым шагом идет за нами. Я своей голой спиной ощутила тяжелое дыхание быка и кажется, кожи коснулись рога. Но в этом не прослеживалось никакой угрозы, скорей, Грейсон готовился окунуться в атмосферу городского бомонда.

Охрана открыла перед нами тяжелые двухстворчатые двери, и мы втроем практически сразу попали в мир, где царила кричащая роскошь, громкая музыка и потоки лицемерия. Мне хватило одной секунды, чтобы возненавидеть это место, но благодаря Калэбу, я все еще держалась.

Большие многоярусные люстры висели высоко над внушающим своими размерами залом, переливаясь всеми цветами радуги. Официанты в безупречной униформе с приветливыми улыбками и ровными спинами, ловко обслуживали гостей. Жонглеры и факиры развлекали публику своими хитрыми фокусами.

— Лерой! Здравствуй! — к нам подошла женщина лет сорока в изысканном зеленом платье, которое так хорошо подходило к ее глазам. — Калэб, — женщина приветственно кивнула Калэбу.

— Добрый вечер, — уголок губ Лероя дернулся в подобии улыбки. — Прекрасно выглядишь, Ева.

— Благодарю, ты тоже как всегда безупречен, — Ева сделала глоток шампанского из своего бокала и как-то по-особенному посмотрела на Грейсона. Мне этот взгляд совершенно не понравился.

— Ты здесь с мужем? — Лерой завел руки за спину и окинул зал изучающим взглядом.

— Да, он где-то здесь. Как обычно разговаривает с нынешними и потенциальными партнерами, — Ева как бы невзначай прикоснулась своими длинными изящными пальцами плеча Грейсона.

Я смутно начала понимать, что эта женщина не просто мимо проходящий персонаж в жизни Лероя, как в случаи с Клариссой. Она определенно была чем-то большем, но чем именно? Я смотрела на Грейсона, он как всегда держался уверенно, но с ним все равно что-то было не так. Мой взгляд опустился на его руки, сомкнутые в замок за спиной, пальцы побелели, а под узорами татуировок вздулись вены. За уверенностью скрывалось напряжение.

Ева смотрела исключительно на Лероя, ловя каждое даже самое незначительное его движение. Она разительно отличалась от Клариссы, женщина даже не удостоила меня взглядом. Нет, она не игнорировала, просто не считала нужным обращать на меня свое внимание. Я ей не конкурентка. Ева определенно знает себе цену и так же в себе уверена, как и Грейсон. Она не обладала какой-нибудь невероятной внешностью. Обычная женщина с кошачьими зелеными глазами и густыми светлыми волосами. Ее фигура уж очень худая для ее роста, но это не портило Еву, даже наоборот придавало статности. Ко всему прочему Ева обладала неким природным магнетизмом. Ее энергетика, как и энергетика Лероя ярко ощущалась в воздухе, но не жалила. Я готова была дать голову на отсечение, что между этими двумя что-то было, а может все еще и есть. Это «что-то» гораздо серьезней обычного секса или встреч.

— Ясно, — Грейсон глянул на нас с Калэбом. — Что же, передавай ему привет, — не ожидая ответа, он пошел дальше, а мы последовали за ним хвостиком, оставляя загадочную Еву далеко позади.

— Лерри, я пить хочу, — пожаловался Калэб. — Тут так жарко.

— Минутку.

Мы подошли к небольшому круглому столику, на котором в ряд стояли бокалы с шампанским и соком.

— Выбирай, — предложил Грейсон и быстро осушил несколько фужеров с алкоголем.