— Еще раз закуришь, руки оторву, — тихо и предельно спокойно произнес Лерой, будто бы он и не угрожал мне, зато в глазах ясно прослеживалось предупреждение.

— Мое здоровье, что хочу, то и делаю, — тихо проговорила я, но мой дерзкий ответ не ускользнул от внимания Грейсона.

Он вплотную подошел ко мне, уперев руки по обе стороны от меня. Я попала в ловушку и единственный выход из нее — выпасть из балкона. Но даже это у меня не получилось бы, поскольку я никак не могла развернуться, Лерой буквально вжимал мое тело в металлический бортик. Поясница стала дико ныть.

Грейсон сделал еще одну затяжку, а я была мысленно благодарна тому, что в заначке есть еще одна сигарета. Я не пыхтела как паровоз, у нас в борделе девушки могли за один день выкурить и половину пачки, но все же иногда свои нервы хочется успокоить.

Ухватив меня стальной хваткой за волосы на затылке, Лерой резко впился в мои губы своими губами, выпустив мне в рот сигаретный дым. Я хотела откашляться, но Грейсон буквально присосался ко мне, исследуя своим языком мой рот. Дым попал мне в легкие, обжег горло и на глазах выступили слезы. Лерой отпустил меня, и судорожно втянув воздух, я согнулась пополам и откашлялась, чувствуя, как больно дерет в груди.

— Увижу, что куришь, руки оторву, — вновь проговорил Грейсон, выбрасывая сигарету.

Я ничего не ответила, так как и не могла этого сделать — кашель все еще не отпускал меня. Лерой покинул балкон, а я с ужасом и отвращением осознала, что только что случился мой первый в жизни поцелуй. Меня чуть не вывернуло от этой простой истины.

Никогда в жизни я так хорошо не спала как этой ночью. Хотя я была уверена, что даже глаз не сомкну в этом доме, который был буквально пропитан холодом, унынием и тошнотворным порядком. Но стоило мне вернуться в свою комнату и удобней улечься в кровати, как тут же заснула. Мне ничего не снилось и это даже к лучшему.

Обычно, в борделе я часто страдала или от бессонницы, или от кошмаров, будто ужасов мне в жизни не хватало. Иногда, если Амис могла достать пару таблеток снотворного, я могла кое-как отдохнуть, а так… Приснится какая-нибудь бесовщина, я с криком проснусь и рассматриваю до утра на потолке узоры от плесени. Иногда меня жутко удивляет тот факт, что как я еще не умерла от такого экстремального образа жизни. Но все же, человек способен ко многому привыкнуть, вот и я не стала исключением.

Утро выдалось неоднозначное, но были и плюсы — завтрак. Единственное, что меня смутило, когда я проснулась, то обнаружила на своей кровати Калэба. Он в пижаме с изображением Супермена, сидел поверх одеяла, скрестив ноги. Я чуть на пол не свалилась от испуга. Открываешь глаза, а на тебя с глуповатой улыбкой смотрит мужик и еще качается из стороны в сторону.

— Привет, — произнес Калэб, хихикая.

— Привет, ты меня жутко напугал, — я откинулась на подушку и перевела дыхание.

— Идем, Хэтти уже приготовила завтрак, — Калэб спрыгнул с кровати и уже по привычке ухватил меня за руку. Я мельком глянула на свое несчастное запястье и обнаружила на нем добротный синяк.

— Постой, мне же надо переодеться, — моя растянутая футболка, которой уже черт знает сколько лет, совершенно не вписывалась в общий интерьер этого дома. Да и с голыми ногами я щеголять здесь не собиралась. Где-то тут бродит Лерой и у меня мурашки по коже лишь от одной мысли о нем. Думаю, что мои голые ноги должны находиться подальше от этого человека.

— Держи, — Калэб взял с кресла, что стояло у окна аккуратно сложенный комплект пижамы.

Я развернула ее и увидела рисунок Чудо-женщины. Да уж… Вот это парочка из нас получается. Еще детских пижам я не носила, но выбора у меня не было. Я не знала Калэба, понятия не имела, какой у него темперамент. Он вроде бы кажется дружелюбным, но как я успела понять, в нем и немало нервозности. Пока что проблемы мне лишние не нужны. Стоит залечь на дно и только потом, когда разработаю план побега, уже начну шевелиться.

— Может, ты отвернешься? — осторожно спросила я.

— Нет, я сам тебя одену, — решительно заявил Калэб.

Интересно, если хорошенько дать ему по голове, его мозги станут на свое место? Хотя нет, пусть он остается ребенком, так проблем меньше и никто не станет приставать с всякими извращениями.

Калэб снял с меня футболку, быстро застегнул на все пуговицы кофту, затем надел мне штаны. Ткань пижамы оказалась очень приятной и мягкой как перышки. О такой одежде я прежде могла лишь мечтать.

— Идем, — Калэб потянула меня за собой. — Нет, — он резко остановился, и я чуть не врезалась в него. — Волосы, что-то нужно сделать с твоими волосами.

— Я могу их собрать в хвост, — предложила я, не совсем понимая, чего именно хочет Калэб.

— Нет, я сам, — он усадил меня в кресло, подошел к туалетному столику, что-то поискал на нем, а затем вернулся ко мне с двумя блестящими резинками и расческой. — Держи голову ровно, — приказывает.

Я сделала, так как мне было велено. Калэб аккуратно расчесал мои волосы, он делал все настолько осторожно, будто я была очень драгоценной куклой и одно неловкое движение способно меня сломать. Впрочем, в определенной степени я и являлась куклой, правда сломать меня не так-то и просто.

Калэб завязал мне два высоких хвостика, но несколько коротких прядей все равно выбились из прически, обрамляя мое лицо. Я глянула на себя в зеркало и заметила, что на блестящих резинках есть маленькие розовые бантики. В этом амплуа я совсем стала похожа на ребенка, которому не больше четырнадцати. Да уж.

— Идем, — Калэб потянул меня за собой.

Мы спустились на кухню, где уже сидел Лерой. Он был одет в черный костюм с белоснежной рубашкой. В одной руке у Грейсона была утренняя газета, а во второй, судя по всему, чашка кофе.

Увидев нас, Лерой глянул на меня, оценивая мой внешний вид. Его взгляд как всегда был спокоен и не выражал никаких особых чувств. Но мне все равно стало жутко неуютно, особенно дурно я себя почувствовала, когда вспомнила наш вчерашний инцидент на балконе. Неприятный мороз прошелся по коже, но видимо, кроме меня больше никто не испытывал этой неловкости. Грейсон на несколько секунд остановил свое внимание на моих хвостиках, а затем вновь принялся читать газету. Не нравился мне этот его взгляд.

Но я забыла обо всем на свете, когда Хэтти поставила передо мной круглую тарелку золотисто-прозрачного супа с кукурузой и что это? Куриное мясо? Я едва смогла себя удержать, чтобы не взвизгнуть от радости. Суп пах просто замечательно и у меня во рту тут же образовалась слюна. Мне уже не терпелось поскорее приступить к своему завтраку. Я до того была голодной, что могла проглотить суп вместе с тарелкой и даже не подавиться.

— Я приготовила согласно рекомендациям доктора, — произнесла Хэтти, подавая мне ложку. — Надеюсь, вы любите куриное мясо? Здесь исключительно филе.

— Я люблю все, что можно съесть, — с жаром проговорила я и принялась завтракать. Это было неописуемо вкусно! Я наслаждалась каждой новой ложкой и у меня даже голова шла кругом. Та стряпня, которой меня кормили в борделе, действительно, была мерзкой, и сейчас я это отчетливо поняла, когда сравнила с поданным супом.

Потянувшись за кусочком белого хлеба, я внезапно встретилась с цепким взглядом Лероя, от которого чуть не подавилась. Зачем он это делает? Я привыкла к тому, что если человеку что-то надо, он просто говорит об этом. Всех этих неоднозначных взглядов я совершенно не понимаю.

— Ты за столом сидишь, а не в свинарнике, — строго произнес Грейсон. — Тебя не учили, как нужно правильно есть? — в его голосе едва заметно улавливалось пренебрежение и раздражение.

Я глянула на себя и заметила, что вся моя пижама и участок стола, на котором стояла моя тарелка, были усеяны хлебными крошками. Мне так сильно хотелось, есть, что было совсем не до норм приличия, тем более что в борделе никто этому нас не учил.

— Я приберу, — торопливо проговорила Хэтти, протерев стол.

— Двести кусков отдал за дикого звереныша, — Лерой закатывает глаза и допивает свой кофе.