— Сначала мне бы хотелось всё это обдумать, — озадаченно сказала Лора, хотя уже чувствовала, как внутри начинает вздыматься волна огромной радости и благодарности.

Естественно, она решила сначала не говорить Эмилю о возможной будущей операции, которая вернёт его в нормальное, здоровое состояние.

Почти забыв об Эрике, Лора помчалась в свою комнату, чтобы побыть рядом с мужем — счастливая, зная теперь, что у мужа появился шанс на нормальную жизнь. Толкнула поспешно дверь, боясь, что Эмиль опять будет расстроенным, поскольку она опять задержалась. И — осторожно замедлила движение двери хлопнуть: Алиса что-то азартно рассказывала Эмилю, а тот в редкие паузы в её истории о чём-то спрашивал её, кажется уточняя. Правда, Алиса ещё плохо знала её мужа, поэтому не реагировала на то, что Эмиль начинает пока незаметно задыхаться. Привычная же к нему, Лора сразу услышала трудности дыхания по голосу.

В одну из пауз в оживлённом диалоге — нет, скорее, в монологе, Лора легонько провела ногтем по дверному косяку. Муж не услышал, а вот девушка еле заметно вздрогнула и не сразу («Молодец!» — улыбнулась Лора) повернулась в сторону странного звука. Лора кивнула на Эмиля и, склонив голову, прикоснулась сложенными ладони к щеке. Время дневного сна. Эмиль голоден — не смог поесть; утомлён новостями и непривычно энергичным общением. Говорить ему тяжело. В общем — устал.

Пока Алиса заканчивала разговор, Лора размышляла, стоя у столика с чашками для обеда. «В его положении он влюбится в любую девушку или хотя бы увлечётся ею, если только она проявит к нему, как к мужчине, внимание. Сейчас он такие вещи чувствует мгновенно. Смогла ли Алиса увлечь его? Вон он как внимательно слушает её… Она хорошенькая и стильная. Разговорила его и заставила забыть о капризах. А вдруг он понравился ей — даже в таком положении? Говорят, иногда из сочувствия тоже может родиться влечение или даже влюблённость…»

Но подошедшая к ней Алиса первой же фразой уничтожила все надежды на корню.

— Интересный случай, — тоном заядлого исследователя сказала она, и Лора с трудом заставила себя улыбаться девушке и далее.

— Алиса, предупредите, пожалуйста, остальных, что сейчас у Эмиля по расписанию сон. Пусть где-то с час-полтора в комнату никто не заходит.

Девушка кивнула и вышла.

А Лора подошла к кровати и оглянулась. Раньше в их комнату был вхож в основном Рене, парень из домашней прислуги. И Лора как-то не задумывалась, что кровать на двоих видна сразу от порога. Теперь же… Она встряхнула головой: ничего не изменилось, просто появились люди, которых надо воспринимать как наёмных служащих, пусть и хочется быть с ними в дружеских отношениях. Тем более что Лоре понравилось, как она встретилась с целой толпой новых знакомых совсем недавно. Как ей стало… светло от их радостных приветствий… Что ж, их она стесняться не собиралась.

Она сама не заметила, как рассеянно положила ладонь на исхудавшие пальцы Эмиля, машинально согревая их. А потом встала… Зато Эмиль чуть улыбнулся — даже с закрытыми глазами.

Памятуя, что мужу из-за недомогания завтракать не пришлось, Лора взяла несколько чашек с перетёртыми фруктами и, приподняв часть кровати-носилок, чтобы муж мог полулежать, села рядом.

— Эмиль, по ложечке? — предложила она. — Твой любимый киви с мороженым.

Он с сомнением скосился на посуду в её руках. И решился.

Как ни странно, поел он с аппетитом, хоть и съел из предложенного лишь по чуть-чуть. Он быстро устал от самого процесса еды и некоторое время следил, как жена готовит себе постель, чтобы лечь рядом.

— Лора, не оставляй со мной больше эту Алису, — вдруг сказал он, устало прикрыв глаза. — Она разговаривает так, как будто допрашивает меня.

— Хорошо, Эмиль. Мы будем пользоваться помощью только Рене, если мне придётся на какое-то время отойти от тебя.

Лора выговорила — и испугалась: а если у него сейчас опять слёзы будут? Он ведь не любит, когда начинается разговор о вынужденном одиночестве. Но Эмиль был, как ни странно, очень спокоен. Он выждал, когда жена осторожно причешет ему коротко стриженные тёмные волосы, когда она, опустив часть его носилок и укрыв его термоодеялом, ляжет рядом, и задумчиво спросил:

— Лора, ты ведь не любишь меня?

— У этого слова много значений, — осторожно сказала женщина. — Так что ты не прав. Я люблю тебя.

— Но не как мужчину, — спокойно же сказал Эмиль.

— Тебе хочется знать точно? — Лора задумалась. — Я люблю тебя как человека, рядом с которым жила долгое время. Я привыкла к тебе. Мне рядом с тобой хорошо. Как с лучшим другом, которого знаю всю жизнь.

— Даже сейчас, когда я немощен?

Она смотрела на потолок и изо всех вслушивалась, не звучат ли в его голосе истерические нотки. Нет, он и в самом деле спокоен. Тогда она перевернулась набок, лицом к нему. Заглянула в глаза, которые, как считала перед свадьбой, полюбила сразу и навсегда, в лицо, от которого сейчас остались лишь кожа да кости.

— Эмиль, для тебя этот разговор очень важен?

— Да.

— Хорошо. Мне с тобой хорошо сейчас, потому что я чувствую себя нужной тебе. Раньше я была придатком для тебя. Формальным основанием для того, чтобы легко заводить связи и легко рвать их. Ты всегда мог сказать женщине, что женат, что не можешь пойти на серьёзные отношения, потому что есть обязанности по отношению к жене. Сейчас между нами нет ничего. Никаких связей. Но теперь ты стал для меня законным основанием, чтобы я поняла, что ты нуждаешься во мне. Я не умею объяснять, что да как. Но я знаю, что и ты не бросил бы меня в такой ситуации. Может, поступил бы легкомысленней: продолжал бы бегать на светские мероприятия, но главное — не отдал бы меня в тот самый дом, которого ты неделю назад страшно боялся. Ты бы снял дом на двоих, выделил бы мне в нём комнату, нанял бы ухаживающую за мной прислугу, а сам время от времени прибегал бы ко мне и рассказывал новости о знакомых и с балов или с раутов. Но не бросил бы меня. Ты легкомыслен. Как и я. Но ты тоже привык ко мне. И есть между нами какие-то отношения, которые нам не позволят бросить в беде друг друга. Вот так я думаю.

— Ты веришь в меня больше моего, — прошептал Эмиль. — Лора, я мёрзну… Возьми меня за плечо, ладно?

— Хорошо, — улыбнулась Лора и сунула ладонь под его термоодеяло — положить на его плечо. Он мёрз довольно часто, и Лоре удобней было бы обнять его за плечо, но обнять — это положить вес руки на него. Что в его плачевном физическом состоянии сразу приводило к синяку. Поэтому она просто плотно прикладывала к его плечу ладони. Влажно холодное, оно не сразу разогревалось, но Лора слышала, как изменялось дыхание Эмиля, и понимала, что он успокаивается и согревается.

— Зачем тебя вызвал этот Кроу?

— … Я не хотела говорить, пока всё точно не будет известно, — уже сонно отозвалась Лора. — Но, кажется, Эрик (она лежала и не увидела, как прояснели глаза Эмиля при этом имени из её уст) нашёл возможность вернуть тебя к настоящей жизни. Он сказал, что через час будет всё известно. Спи, Эмиль. Я надеюсь, что нам повезёт с этим Эриком.

Она уснула быстрей, чем Эмиль, который ещё долго вспоминал её слова о странных отношениях между ними, не позволяющих им бросать друг друга в трудное для обоих время.

Когда-то давно полицейский межпланетного соединения Валд Кроу добровольно поступил в мобильное военно-полицейское подразделение Содружества, поскольку платили там лучше, а на нём была большая семья, и долгое время мотался по делам службы по всем планетам, куда ни пошлют. Вернулся домой, будучи полностью комиссованным по инвалидности.

Вернулся и понял, что жизнь придётся начинать с нуля.

Пока он отсутствовал по службе в последней долгой командировке, погибли два его старших сына: один — в беспорядках среди студенческой молодёжи; другой — приставший к молодёжной банде, во время полицейской облавы. Младший, поздний ребёнок, ещё, как говорится, цеплялся за юбку матери и в жизни ничего не соображал.