— Мурзик, я хочу ребёнка! Срочно!

Сначала я подумал, что это намёк на интим, но за её словами скрывалась другая правда.

— Давай-давай! Поднимайся и пошли искать суррогатную маму… — начала хлопать ресничками Галя, поправляя свои светлые прядки волос, что выбились из укладки.

— Подожди… Стой… Всё это не происходит просто так! Мы должны ещё раз поговорить с врачами… Обсудить всё вместе, в конце концов, — начал я, потому что идея с суррогатной матерью, честно говоря, претила мне.

— Мурзик! Ты хочешь детей или нет? — спросила Галя и обиженно нахмурилась.

— Хочу, конечно же!

Я когда на малышей смотрю, у меня сердце переворачивается. Меня и родители уже замучили вопросами: «когда твоя жена родит нам внуков, или, может, на стороне заведёшь».

— Тогда давай, Мурзик! Давай! Я была у своего врача, он сказал, что сейчас самое удобное время для оплодотворения моей клетушечки! Понимаешь?

Разум отказывался принимать её слова. Мне казалось, что это игра, словно Галя проверяет меня. А она стояла передо мной в своём коротеньком изумрудном платьице и хлопала ресничками, словно и вправду хотела поехать в клинику.

— Максим, ну в самом деле! Я сейчас серьёзно! — надула губы Галя. — Поехали в клинику, поговорим с врачами.

— Галя, такие дела быстро не решаются. Сначала нужно всё обсудить, а потом уже ехать в клинику. Я не знаю, что заставило тебя так резко поменять мнение, но ты пойми, это должен быть осознанный шаг.

Мне не хотелось говорить ей, что я перестал считать идею с суррогатным материнством нормальной. Мне не жаль денег, нет, но это бесчеловечно по отношению к женщине, которая вынашивает малыша, и к нему самому, ведь ребёнок с самого начала выстраивает связь с той, в чьём организме обитает.

— А это осознанный шаг. Поехали тебе говорю! Я сидела на йоге и поняла, чего мне не хватает в жизни! Мне не хватает ребёнка! Я созрела для того, чтобы стать мамой!

— Так роди сама! — не выдержал я и тут же пожалел, потому что во взгляде Гали такая злоба сверкнула, что мне показалось, словно я встретился со своим самым злостным конкурентом после того, как отбил у него крупного заказчика.

— Сама?! Ты видел, что стало с женой Карамаза? Да он её из-за ожирения бросил! Нет! Сама рожать я не стану! Пусть это делают те, кому нужны деньги!

Галя плюхнулась на стул напротив меня и пристально стала смотреть в глаза.

— Итак… Ты поедешь со мной в клинику или уже не хочешь детей?

— Я хочу детей, но не так… — я поджал губы, пытаясь подобрать правильные слова. — Мне хотелось бы обнимать тебя беременную, трогать живот, когда наш малыш будет пинаться…

Галя начала плакать, а я всегда теряюсь при виде женских слёз. Я не знал, что можно сделать в этой ситуации, каким словом утешить жену. А ещё, глубоко в подсознании, появилась надежда на то, что мы действительно могли бы стать полноценной семьёй.

— Ладно. Если ты так сильно хочешь ребёнка, то давай поедем в клинику. Пока будем выбирать суррогатную мать и проходить подготовку, у тебя ещё будет время всё обдумать и изменить решение.

Она сразу же начала кивать головой и вытирать слёзы со щёк.

— Я не передумаю! Я точно решила! Мурзик! Ты у меня такая прелесть!

Никогда не понимал, почему она решила называть меня Мурзиком. Я любил в детстве журнал «Мурзилка» и собрал почти все номера, но Мурзик… Впрочем, я ничего не говорил против. Противно мне точно не было, ведь у каждого своя фишка… Кто-то «Зая», а кто-то «Мурзик».

Поднявшись из-за стола, я заглянул в своё расписание. До вечера никаких важных встреч запланировано не было, а это означало, что мы с Галей успеем заехать в клинику и всё обсудить с врачом. А ещё следовало правильно подобрать суррогатную мать, чтобы не жалеть, если мы всё-таки решимся на этот шаг…

Всю ночь я ворочалась и часто просыпалась. Время от времени в голове появлялось предложение Стаса о суррогатном материнстве. Я никак не могла понять, что сделало его таким. Почему он перестал думать о нас сыном, ведь первый год после рождения Вити всё было иначе. Муж носил меня на руках, задаривал цветами, он к сыну вставал ночами… А потом поменялся. Стал раздражаться… Задерживаться на работе и… Играть в карты.

Мама уже давно говорила, что я должна подать на развод. Вот только я всё надеялась, что он изменится. Он же клялся в последний раз, что завязал, что больше не будет никаких карт, что он ради нас с сыном станет жить… А теперь вот снова. И я больше не собиралась прощать его. Когда часто слышишь: «Я так больше не буду, клянусь», — перестаёшь верить. Вот и я перестала. Просто перестала, и всё. Ничего не могу с собой поделать. И, кажется, я больше не люблю его. По щекам потекли обжигающие слёзы. Где-то глубоко в подсознании я пыталась отыскать ниточку, за которую постоянно хваталась, давая мужу шанс, но её больше не осталось. Ничего не осталось.

Решив, что уснуть всё равно не получится, я поднялась на ноги и пошла на кухню, чтобы приготовить оладьи, которые так любит Витя, и когда-то любил Стас. Всё напоминало о том прошлом, которое у нас было… О прошлом, за которое я из последних сил хваталась в последнее время.

Пока замесила тесто и пожарила половину оладий, смогла хоть немного отвлечься от этих дурных мыслей, заполонивших голову.

— Доброе утро, котёнок! — услышала я голос мужа и поёжилась.

Не хотелось видеть его. И говорить с ним не было никакого желания. Я не стала оборачиваться и продолжила готовить.

— Ммм, оладьи… У нас какой-то праздник? — спросил Стас, словно не замечал, что я игнорирую его.

Я услышала, как он наливает чай, и напряглась словно струнка. Я знала, что Стас сейчас поставит стакан на стол и подойдёт, чтобы обнять. Знала и не хотела этого.

— Малыш, ну ты чего напряжённая такая? Ты из-за долга этого? Я разберусь! — Стас обнял меня и поцеловал в шею, заставляя развернуться к нему лицом.

Я положила руки на его грудь и легонько оттолкнула от себя. Даже его сердце билось ровно. Он ни о чём не переживал, словно это нормально — залезать в такие долги.

— Стас, я хотела поговорить с тобой. Думаю, что сейчас самое время. Ты садись пей чай.

Я не знала с чего начать. Просто чувствовала, что должна попытаться решить всё мирным путём. Мне не хотелось причинить этим разводом боль сыну, но и жить со Стасом я больше не могла.

— Поговорить? О чём? — он сощурился и чуть наклонил голову.

— О нас…

— Ааа! А я уж испугался! — он сел за стол и отправил в рот оладий. — Ммм! Божественно.

— Стас, я хочу развестись, — произнесла я так быстро, как только могла, потому что боялась, что не выдавлю из себя эти слова.

За пять лет брака я ни разу не допускала себе мысль о разводе, а уж тем более не заикалась, но теперь уже не могла молчать.

— Ты что хочешь? — переспросил Стас, проглатывая оладий и запивая чаем.

— Я устала тянуть тебя и твои долги… Мне надоело то, что стало происходить в наших отношениях. Нас давно уже нет.

— Малыш, вот сейчас просто давай замолчим и позавтракаем. Ладно? Не пугай сына! Он сейчас проснётся и, не дай бог, услышит твой бред. Мы обсудим всё вечером. Мне должны сегодня привезти дорогую машину на ремонт. Будет премия хорошая. Я вас с Витей в ресторан свожу.

— Да в какой ресторан-то? Когда столько долгов, — всхлипнула я, пытаясь бороться с отчаянием, что охватило, потому что он не хотел меня слушать, а я не знала, как объяснить, что устала от этого брака.

— Долги отдадим. Это такое дело… Наживное. Ладно. Ты стакан помой, мне надо торопиться. Чтобы заказ не забрали.

Он встал, быстро подошёл ко мне и поцеловал в щёку, а мне показалось, словно к коже поднесли ватку с кислотой. Такая тяжесть нахлынула… Стало ещё труднее, хоть я думала, что будет легче после разговора. Разговора, от которого муж сбежал.

Закончив готовить завтрак, я пошла в душ, чтобы смыть с лица слёзы и освежиться. Не хотелось будить сына в таком состоянии и показывать, что мама плакала.