— Я не дам тебе развод, поняла? Одумайся, Оля! Лучше одумайся! — рычал Стас, но когда заметил меня, резко отпустил жену и улыбнулся. — Здорово, Макс.

Я заметил на коже её рук красные, чуть синеватые, следы, значит, силы было приложено немало. Руки сжались в кулаки, но я не должен был вмешиваться, ведь не знал всей правды происходящего, а чужая семья — потёмки.

— Здоровее видали, — сказал я, но руку в этот раз протягивать не стал. — Добрый день, милая Ляля!

Её глаза широко распахнулись. Не знаю, зачем назвал её именно так, наверное, хотел поддеть Стаса, напомнить ему о том, что мы всегда соперничали раньше. Вот только девушке явно не понравилось столь ласковое обращение. Она чуть поморщилась, но потом всё же выдавила из себя:

— Добрый день, Великан.

А меня и правда раньше называли Великаном. Не знаю, откуда ей стало известно… Возможно, Стас когда-то обмолвился. Меня тут же заинтересовало — сказал ли он своей супруге, что вчера предлагал мне её в роли суррогатной матери.

— Как успехи? Нашли уже родителей? — спросил я у Стаса, но продолжал смотреть на неё.

Оля перепуганным взглядом посмотрела на меня и прикусила губу. Она достала из сумочки ключи от машины и посмотрела на мужа.

— Стас, я поеду… Завтра пройду обследование. Не забудь им позвонить! — Она посмотрела мельком на меня, напоминая своим видом запуганного зверька, и кивнула: — Всего хорошего.

— Рад был познакомиться, — сказал ей в ответ.

— Не нашли родителей… А вы нашли суррогатную мать? — тут же начал разговор Стас, вероятно, отметив, что я провожал взглядом его жену.

Было в ней что-то притягательное. Я не знаю, что именно… Возможно, я окунулся в воспоминания, где девочка, в которую был влюблён, обладала такой же вот непосредственностью и естественной красотой.

— Не нашли… Послушай, а твоя жена по доброй воле согласилась пойти на это? — вдруг решил спросить, зная, что правды всё равно он мне не скажет, но бизнес — дело такое, учишься считывать эмоции людей.

Стас начал нервничать.

— Думаешь, кто-то по доброй воле на такое пойдёт? Лялька брала кредиты на лечение родителей… А отдавать их теперь нечем. Меня вот выперли с работы… Из-за тебя, между прочим, ты же забрал машину, а обвинили меня, что некомпетентный механик.

К сожалению, мне не удалось понять, что из слов Стаса действительно правда, но его рассказ казался настоящим. Оля вполне себе походила на человека, который мог взять деньги на лечение родителей.

— Ну ладно, Стас, я спешу. Всего доброго!

Я не стал дожидаться его ответа и поспешил к воротам клиники. Из головы не выходила девушка, решившая стать суррогатной матерью от безысходности. И мне почему-то подумалось, что все они здесь такие. Ведь я видел их отрешённые взгляды с фото. Только парочка женщин улыбались, но я отмёл их, посчитав неподходящими, сам не знаю почему.

Я вошёл в клинику, борясь с мыслями о том, что вся эта задумка бесчеловечная и неправильная. Галя могла бы сама родить ребёнка… Как раз в этот момент она позвонила.

— Я уже приехал в клинику… Галь, может, ну его? Родишь сама? А? — спросил я, надеясь, что жена передумает.

— Мурзик, не могу я родить! Я долго не решалась тебе сказать. Если хочешь, можешь зайти к врачу, у которого мы наблюдаемся, и посмотреть справку. Я не смогу родить ребёнка.

Галя начала плакать, и у меня ёкнуло сердце. В голове перемешались разные мысли и чувства. С одной стороны, её эта невозможность выносить ребёнка казалась сказочной, надуманной, что ли. С другой стороны, где-то на подсознательном уровне мне хотелось как-то оправдать то, что мы идём на это, потому что я хотел ребёнка.

— Галь, успокойся! Я сейчас всё выясню и приеду, мы всё дома обсудим. Ладно?

— Мурзик, не надо давить на больное! Не хочешь, мы не будем заводить ребёнка.

— Хочу! Галя! Всё обсудим дома.

Я отключил телефон и подошёл к администратору. Девушка уже несколько минут косилась в мою сторону.

— Здравствуйте! Максим Викторович, вы с супругой уже выбрали женщину? — спросила она.

— Мы… Да. Наверное. Скажите, а Лязгунова оставила документы только сегодня?

Мне оставалось надеяться, что жена Стаса взяла его фамилию.

— Лязгунова? Ммм… Девушка что-то вбила на клавиатуре, скорее всего, фамилию, и уставилась в монитор. — А! Так она сегодня только сдала документы. Она подходит по всем параметрам, но у неё анализы давние, поэтому завтра будет пересдавать здесь, у нас.

— Отлично. Дайте мне её документы. И… Есть кто-то новый?

— Новый? — девушка задумалась. — Ну вот… Только Лязгунова пришла. Вы поймите, здесь ведь не рынок… Женщины редко решаются на такой шаг. Так что новые редко появляются.

— Я так и думал. Спасибо.

Девушка распечатала документы на жену Стаса, я взял их и, поборов желание зайти в кабинет врача, чтобы убедиться, что Галя действительно не может родить (я не мог допустить и мысли, чтобы поставить под сомнение искренность своей жены), направился к выходу.

Вышибалы прижали Стаса к стене. Он сказал, что приложили ему знатно около подъезда и пообещали наведаться к моим родителям. Этого я боялась больше всего на свете. Сердце отца вряд ли вынесет их визит. Следовало срочно найти где-то деньги, хотя бы часть, чтобы отдать им, чтобы успокоить. Мне казалось, что суррогатное материнство не так уж и пользуется спросом. Возможно, придётся ждать семью, которая обратит внимание именно на меня, очень долго. С одной стороны, мне было страшно, что меня могут, вообще, не выбрать, а с другой… С другой, я боялась, что меня выберут скоро… И я должна буду выносить ребёнка, которого потом никогда не увижу. Я пока даже и представить не могла каково это — выносить ребёнка и отдать.

Я решила заехать к Ангелине Олеговне, маме Стаса, чтобы поговорить с ней о долгах сына. Раньше я жалела её, боялась даже упомянуть о том, что он спускает столько денег в карты, но любому терпению приходит конец. Ангелина Олеговна женщина крепкая, здоровая, поэтому я подумала, что ей можно сказать правду. И именно поэтому поехала к ней.

Свекровь оказалась дома. Накрашенная и в бигудях. Вероятно, она снова собиралась в театр или ещё куда-то с подругами или ухажёром. Она часто куда-то ходила и по этой причине редко когда брала к себе Витю.

— Что случилось, Ольга, и почему ты без звонка, — чуть вздёрнув подбородок, спросила она и немного отошла в сторону, пропуская меня в квартиру.

— Добрый день, Ангелина Олеговна… А я пришла к вам, поговорить о вашем сыне. Вы уделите мне минут пятнадцать?

Она чуть поморщилась, поджала губы и посмотрела по сторонам, вероятно, прикидывая время, которым располагает.

— Проходи… Я налью чай с печеньем. Ты ведь не сидишь на диете? — она окинула меня взглядом и хмыкнула: — Точно не сидишь. Пошли.

Я чувствовала холод, исходивший от неё. Ангелина Олеговна невзлюбила меня сразу. У неё были планы на Стаса, а когда он привёл меня в дом, чтобы познакомить, она начала показывать своё недовольство и твердить, по возможности, что Стас был бы идеальной парой с дочерью её давней подруги. Да и после рождения Вити ничего не изменилось: он не нужен был бабушке по отцу.

Присев за стол, я положила руки на колени и подумала, с чего лучше начать, чтобы обрисовать сложившуюся ситуацию менее безболезненно. И начала с самого первого раза, когда Стас проиграл в казино, а я взяла кредит в банке, чтобы погасить его долг.

— Ну, а от меня-то ты чего хочешь? — спросила Ангелина Олеговна, когда я закончила свой рассказ. — Подала документы на суррогатное материнство, молодец. Чем я могу тебе помочь, Ольга? Думать надо было головой, когда замуж выходила! Я не стану вам помогать, у меня денег лишних нет. Продайте имущество, квартиру, в конце концов, брокерам заложите… И, вообще, то, что ты говоришь… Честно? Я не верю, что мой сын на такое способен. Наверное, сама долгов понабралась, а теперь на Стасика моего навираешь. Он парень хороший… был, по крайней мере, пока с тобой не связался. Вот ты теперь его проблемы и расхлёбывай.