— Понимаю…

— А второй долг… Куда ушли ещё двести тысяч? Ты ведь сказал, что только один раз проиграл в казино.

На самом деле я и не знала, хочу ли выяснить, куда он все деньги дел. Чем больше правды открывал мне Стас, тем сильнее я ненавидела прошлое, в котором была обманутой.

— А второй… Я машину дорогую испортил. На нервах тогда ходил несколько дней. Ты помнишь, наверное. Короче, на меня свесили долг, а я побоялся признаться тебе и…

— Почему ты боялся сказать мне правду?

В голове никак не укладывалось услышанное. Неужели я сама дала повод думать, что могу «запилить» и начать унижать за ошибки?! Я бы помогла ему, мы со всем справились бы вместе… Да не справились… Не вышло ничего. Потому что Стас не мог довериться мне, а теперь поздно исправлять что-то и пытаться склеить разбитую вазу.

— Я не хотел, чтобы ты считала, что живёшь с неудачником, Оля. Я хотел, чтобы ты гордилась своим мужем, чтобы продолжала любить меня, как это было раньше.

Злая ухмылка слетела с губ. Я посмотрела на Стаса и покачала головой. Нет, я, конечно же, всё понимала, но бояться рассказать правду, чтобы не посчитала лузером, при этом называя себя картёжником…

— Надо было сразу всё рассказать, а теперь уже поздно. Садись в машину, поедем в город, — скомандовала я.

— Даже не зайдёшь внутрь? Я бы показал тебе, как хотел сделать ремонт, там даже есть обои, которые я для Витиной комнаты покупал…

Я вздохнула. Уже начала немного промокать. Влажные пряди волос прилипали к лицу. Мне нельзя было заболеть, поэтому я отрицательно покачала головой и села в машину. Я включила печку и на пару секунд прикрыла глаза. Стас не стал спорить, занял место рядом.

— Ляль! — он взял меня за руку, но я тут же одёрнула её. — Все документы на дом, договор с тем знакомым, всё у меня есть… Везде прописаны числа. Ты можешь убедиться, что я не вру тебе сейчас…

Я кивнула, устремив взгляд в одну точку. Кажется, что-то прилипло к лобовому стеклу с уличной стороны… Мне хотелось думать о чём угодно, только не о словах Стаса… Не могла я простить это недоверие, как бы сильно он ни старался убедить меня, что больше такое не повторится.

— Маленький, у нас получится договориться? Вы с Витей вернётесь? Я загибаюсь без вас… Не могу жрать, ком в горло не лезет. Я тебя вспоминаю на кровати рядом, и глаза сомкнуть не могу.

Я оторвала взгляд от пятна со стекла и посмотрела на своего мужа, скоро бывшего. Он действительно слегка похудел за эти дни, а под глазами пролегли глубокие тени, но это уже не имело былого значения. Я не могла всю оставшуюся жизнь заменять ему няньку.

— Завтра ты подпишешь моё заявление. С твоим согласием суда не будет, потому что я не стала подавать на алименты. И… Больше ничего не говори, Стас! Твоя ложь убивает…

Взгляд Стаса резко потух. Он отвернулся в своё окно и замолчал. Он не проронил и слова пока мы ехали до города.

Когда я уже добралась до дома Максима, Стас начал бомбить меня сообщениями и звонками с просьбой не быть такой жестокой и вспомнить всё хорошее, что когда-то связывало нас. Вот только память отшибло как-то слишком резко его обманом. Его звонки так сильно надоели, что я отключила телефон и легла спать. Долгое время я снова смотрела на звёздное небо, гладила живот и говорила малышу, что его будет ждать волшебная жизнь в чудном месте под названием Земля.

Я всю ночь не мог сомкнуть глаз. Вертелся, смотрел на часы, вставал на ноги и выходил из комнаты, чтобы позвонить Ольге. Я отправил ей сообщение, но она не ответила. У меня даже уведомление не появлялось, что она в сети. Её телефон был отключён. И ладно, если она просто решила игнорировать меня, но я боялся, что ей стало плохо.

В шесть часов я уже не смог сдерживаться, собрался и поехал к ней, чтобы убедиться, что всё в порядке.

Её машина стояла около ворот, и я с облегчением выдохнул. Оставалось немаловажным, чтобы всё было хорошо… Чтобы ничего с ней не случилось. Я ловил себя на мысли, что в эту секунду боюсь за неё куда больше, чем за ребёнка, которого она вынашивает. И я ругал себя… Снова и снова…

Позвонил в дверной замок и искусал всю щёку внутри, пока ждал, когда она откроет. Долго ждать не пришлось. Через пару минут я услышал, как открывается замок, и увидел Ольгу. Она уже была накрашенная и причёсанная, судя по всему, куда-то собиралась. Я с облегчением выдохнул и выдавил из себя улыбку.

— Максим Викторович?! — удивлённо спросила она. — Что-то случилось? На вас лица нет! Может, войдёте в дом?

— Всё хорошо, Ольга! Уже всё хорошо! Я так сильно испугался, что… Фух.

— Испугались? Что вас испугало? — ничего не понимая, спрашивала она.

— Ваш телефон недоступен… — пожал я плечами. — Вы ведь написали, что сына в деревню увезли к родителям, вот я и испугался, что могло случиться что-то ужасное…

— Вы простите… — Ольга поджала губы. У неё на щеках появились забавные ямочки в эту секунду, и мой взгляд прилип к ним, что, скорее всего, не ускользнуло от её внимания, так как щёки заалели. — Я телефон отключила, чтобы Стас не звонил. У нас с ним вчера состоялся серьёзный разговор. Сегодня он должен подписать документы на развод.

— О! Я вас поздравляю!

Я радовался, что она разводится, хоть это было плохо. Растить ребёнка в одиночку будет непросто, а мою помощь Ольга вряд ли примет. Не та она женщина.

— Да пока не с чем… Стас ведь может и передумать или начнёт тянуть до последнего… Максим, вы не стойте на улице! Проходите в дом! Я вас чаем напою! С конфетками.

Я не стал спорить, довольный, что всё хорошо. Когда увидел Ольгу, на душе сразу так спокойно стало и хорошо, словно я оказался дома, там, где именно меня и ждут.

— Как Витя? Не спрашивал обо мне? — почему-то вдруг спросил я, пока Ольга хлопотала над чаем.

Она посмотрела на меня и улыбнулась уголками губ.

— Спрашивал, конечно же, но он понимает, что вы — мой работодатель.

Последние слова резанули как-то слишком остро. Ольга чётко расставляла границы наших с ней отношений.

— Ольга, а как вы себя чувствуете?! Расскажите, пожалуйста?! — вдруг спросил я, взглянув на живот, который ничуть не изменился в размерах.

Она поставила передо мной коробку конфет «Курочка Ряба» и кружу с чаем, присела напротив и задумалась.

— Если честно, то ничего такого… Меня не тошнит, я не хочу солёное или сладкое… Да и гормоны не одерживают верх над разумом. Пока ещё слишком маленький срок, чтобы изменилось хоть что-то. Вы не переживайте, если что-то пойдёт не так, я непременно вам сообщу.

— Спасибо, — кивнул я и сделал глоток чая. — А вы почему не пьёте?

— Мне на анализ крови нужно будет через полчаса ехать. Я потому так рано встала. Вчера доктор назначил.

— Я вас отвезу…

Мне хотелось побольше времени провести с Ольгой, пусть даже я и понимал, что крупно рискую, ведь в городе мы можем столкнуться с Галей, и мне придётся объясняться.

— А я не откажусь от вашей помощи. Мне ещё потом вечером за Витей ехать, а лишний раз за руль сейчас садиться не хочется, — улыбнулась Оля так лучезарно, что на душе запели соловьи.

Тошнота по утрам не давала мне спокойной жизни со второго месяца беременности. А ещё мне постоянно хотелось спать. Я больше напоминала ленивого тюленя, чем человека.

Приблизившись к окну, я посмотрела на улицу. Вчера Максим и Витя построили снеговика во дворе и поставили рядом с ним небольшую ёлочку, которую нарядили цветной мишурой и яркими игрушками. Я улыбнулась, вспомнив, как весело нам было вместе.

Максим стал приезжать реже, но когда он был рядом, мы словно дышали по-другому. Мы оба понимали, что будет тяжело, когда придётся расстаться, но всё равно летели к этому обжигающему чувству навстречу, словно были мотыльками, которых манило к себе яркое пламя.

— Мама! Мама! Сегодня Новый год? — подбежал Витя, потирая кулачками глазки.