«Это не моя — чужая — беременность, ведь я должна буду отдать малыша…», — твердила я себе снова и снова.

Вот только, сколько времени я не повторяла бы себе эти слова, я никак не принимала их. Ребёнок стал таким же родным, как и Витя. Я частенько гладила живот, а малыш пинался, словно здоровался с мамочкой, давал знать, что он жив, и с ним всё хорошо…

УЗИ не показало, кто прячется в животике. Гале очень хотелось узнать пол ребёнка, чтобы сделать торт для своих подружек и похвастаться, но дополнительную диагностику совершать врач запретил. И Максим посоветовал жене сделать жёлтый тортик или зелёный, чтобы отличиться оригинальностью от своих «беременных подруг». Я была благодарна ему в тот момент, ведь заступился за меня и ребёнка, а не за супругу.

Я до сих пор не могла приложить ума, ну зачем Гале нужен ребёнок? К чему? Конечно, я допускала себе мысль, что всё это просто общая идея их группировки. В этих элитных кругах творилось чёрт знает что… Может, девушкам взбрело в голову сразу всем начать рожать?! Запросто… А Галя искрилась, когда говорила о своих подругах. Она словно зависела от них…

Мне казалось, что она любит Максима исключительно за доступ к кругу светских львиц, где она чувствует себя рыбкой в океане. Сердце сжималось время от времени, едва я думала о том, что она его не любит. А он был достоин любви. Я видела, как он терзается из-за того, что возникало между нами. И потому не просила лишний раз приезжать к нам. Я со всем старалась справляться сама.

Витя поначалу скучал, но он знал, что дядя Максим ему не папа, а всего лишь мамин работодатель, который в один прекрасный момент может исчезнуть из наших жизней.

Я ничего не говорила Максиму, но последнюю неделю собирала наши с сыном вещи и перевозила их в нашу квартиру. Стас съехал оттуда ещё три месяца назад и отдал нам ключи. Мне не хотелось сталкиваться с Максимом лишний раз после того, как отдам ребёнка, ни к чему было причинять друг другу боль.

— Мама, а мы больше не приедем в этот дом? — спросил Витя, когда я собрала последнюю сумку и взяла его за руку, чтобы ехать в квартиру.

— Нет, — покачала я головой. — Вряд ли… Мы вернёмся домой и будем жить там, совсем как раньше!

Скрывать беременность было очень непросто, но я старалась надевать одежду размера на три-четыре больше, чтобы сын ничего не заподозрил. Я не знала, как сказать ему, что мама родила ребёнка за деньги.

— Но у нас нет звёздного неба… У нас не так красиво! У нас дяди Максима не будет.

Последние слова кольнули сердце куда сильнее, чем первые. Я поджала губы, стараясь не заплакать, и закрыла глаза на несколько мгновений.

— Дяди Максима и так не будет, малыш. Совсем скоро я уволюсь и не буду работать у него… — постаралась сказать спокойно, хоть ком сдавливал горло, а слюна, в мгновение ставшая вязкой, не позволяла говорить нормально.

— Жаль… Мне так понравилось, что он тоже любит комиксы… Папа вот комиксы не любит.

Я улыбнулась. О Стасе Витя спрашивал куда реже, чем о Максиме. Папа интересовал его меньше, чем дядя, который сумел украсть место не только в моём сердце.

— Ну всё! Пробегись по комнатам, проверь, чтобы мы ничего не забыли, и поедем домой… Нас баба ждёт. Она сегодня приедет в гости с тортиком.

Мама настояла на том, что со дня на день у меня могут начаться роды, и она должна находиться рядом, чтобы присмотреть за Витей и помочь мне в случае чего. Спорить я не стала. Так было действительно проще, потому что я поначалу сильно переживала, как и с кем останется сын, пока я буду находиться в медицинском центре с новорожденным.

Пока Витя проверял, не забыли ли мы какие-то игрушки, мне позвонил Стас. Живот вдруг начало потягивать.

«Тренировочные схватки. Просто дыши глубже», — мысленно приказала себе я.

— Оля, привет! Я не знал, кому ещё можно позвонить… Ты не сильно занята?

— Привет! Занята, но пара минут у меня есть, — ответила я, забеспокоившись, что с ним что-то случилось, ведь голос бывшего мужа звучал подавлено.

— Мама попала в реанимацию с инфарктом. Не знаю, что мне делать…

Я прикусила губу. Перед глазами мелькнул последний визит к свекрови. Она ясно дала мне понять, что я испортила жизнь её сына, и что сама должна расхлёбывать свои проблемы. Но мне всё равно стало жаль её. Она ведь живой человек.

— У-у-ух, — выдохнула я, чувствуя, что живот снова прихватило. — Приезжай в нашу квартиру. Если смогу, я поеду с тобой в больницу. Главное, успокойся. Ладно?

— Да! Конечно! Спасибо!

— Пока не за что.

Я отключила телефон и посмотрела на экран. Следовало засечь интервал между схватками, ведь они могли оказаться далеко не тренировочными.

На глаза навернулись слёзы. Я положила руку на живот и принялась гладить его, словно могла тем самым успокоить малыша.

— Не сейчас, маленький, я не готова расстаться с тобой… Совсем не готова, — прошептала я негромко и постаралась выровнять дыхание.

Я был вынужден отдалиться от Ольги, чтобы ничего ей не обещать и не рассчитывать на что-то самому. Впрочем, наши отношения с женой не сильно сдвинулись с мёртвой точки. Секс два раза в месяц не доставлял удовольствия, просто восполнял физическую потребность. Даже в отпуске между нами не было никакой романтики, только шопинг, фотосессии для социальных сетей и экскурсии…

Я оплатил ещё двух детективов, но Галина верность лишь подтвердилась. И я решил покопаться в её прошлом. Я не мог бросить жену просто так, особенно теперь, когда должен был родиться наш с ней ребёнок… Вот только я не был уверен, что смогу продолжать строить из себя примерного семьянина, когда все мысли принадлежат другой женщине.

— Галь, ты этот живот, вообще, не собираешься снимать? — спросил я, когда жена приблизилась и прилегла рядом на кровать.

— Нет… Почему?! Я просто сейчас собралась ехать на фотосессию… Последние дни беременности. А ещё я хотела кое-что тебе показать. Дай руку…

Галя взяла мою руку, положила на этот ненастоящий живот и нажала какую-то кнопочку. Толчок, что я ощутил, был настолько нелепым, что я тут же оторвал руку и широко распахнул глаза. Возникло такое чувство, словно я только что контактировал с самим демоном из Преисподней. Это не был мой ребёнок… Это проклятый робот… Вещь, за которую заплачена куча денег.

— Ты в своём уме? — спросил я и подскочил на ноги.

— Что не так? Ведёшь себя как псих! — возмутилась Галя.

— Да всё не так… Вот эти шевеления… Ты, наверное, и подружкам своим хвастаешься, даёшь потрогать, да?

Галя отрицательно помотала головой. В эту секунду она выглядела перепуганной. Наверное, я слишком остыл к ней, и это было заметно невооружённым глазом, но притворяться я не больше не мог. Меня бесили это тупое поведение и трата денег впустую.

— Со следующего месяца по твоей карте будет ограничен лимит. Хватит сливать на эти безделушки деньги, которые я зарабатываю, тратя свои нервы! — почти прорычал я и ушёл в кабинет.

Я долго не мог успокоиться. Нервы напряглись, словно струнки на гитаре. Возможно, я был слепым раньше и понятия не имел, что существуют настоящие женщины, такие как Оля… Вот только теперь я всё чаще придирался к жене, искал повод, чтобы уйти от неё…

Звонок матери я сначала хотел отклонить, но потом подумал, что её совет мне не помешает. Ответил и тут же заметил разводы туши под её глазами.

— Мам, что случилось? — спросил я, опустив все приветствия.

— Отец ушёл… Я узнала, что он на стороне имел семью. У него там, оказывается, уже внуку три года. Я не соображу, что мне теперь делать?! — мама всхлипнула.

Все мои песочные замки начала рушиться в одно мгновение. Я считал родителей примером идеальной семьи, того, как должно быть. Отец учил меня, что изменять плохо, а, оказывается, сам вёл двойную жизнь. До меня дошло, почему он настоял на переезде, хоть я настойчиво предлагал купить дом неподалеку от меня, чтобы помогать им. Я ведь и чувствам своим к Ольге не давал развиваться, потому что считал, что не имею права предать жену, бросить её, ведь она моя ответственность. Отец не переставал твердить: «Жена — твоя ответственность. Ты должен любить её и уважать, ведь это твой выбор. Выбор, который ты делаешь единожды в жизни». Получается, что он и сам не был верен своим принципам. Возможно, пытался жить так же, но не любил маму.