— О, рисовое печенье! — воскликнул Хью, усаживаясь рядом с ней и беря чашечку с кофе. — Оно еще теплое!

— Конечно! — Глаза Микаэлы радостно блеснули. — Если бы нам подали холодное печенье, мама восприняла бы это как личное оскорбление.

Хью откусил кусочек печенья и зажмурился от удовольствия.

— Следует позаботиться, чтобы и наш повар пек такие почаще.

Микаэла даже слегка вздрогнула от неожиданности.

— У пас будет повар?

Между помолвкой и свадьбой они встречались с Хью всего несколько раз и при этом всегда кто-нибудь присутствовал. О том, как они будут жить, практически не разговаривали. Только сейчас она сообразила, что не знает даже, где они будут жить. Вопрос весьма важный и интересный для каждой молодой супруги. Большинство ее подруг после свадьбы либо оставались с мужьями в своем доме, либо переезжали к его родителям. Даже то немногое, что она успела узнать о Хью, исключало первый вариант, а его последняя фраза говорила о том, что он собирается обзавестись собственным домом.

— Да, у нас будет повар, и, как меня заверяли, очень хороший. Полагаю, что ему понадобятся несколько помощников. А кроме них, нам нужны дворецкий, несколько горничных и, возможно, еще кто-то. — Хью посмотрел жене в глаза и улыбнулся. — Я уже начал подбирать слуг для нас. Твои мама и тетушка Мари помогли мне в этом. Джаспер также от них не отстает. Надеюсь, и ты не будешь возражать против этих планов.

— Нет, — озорно улыбнулась в ответ Микаэла. — Только где же все эти слуги будут работать? Дом нам тоже предоставят родственники или друзья?

— Дом, дорогая супруга, у нас, конечно, будет свой, — с веселий торжественностью сообщил Хью. — Благодаря тому, что я женился на представительнице уважаемой креольской семьи, мне наконец согласились продать отличное здание. Джаспер здесь тоже помог. Это он присмотрел дом неподалеку от своего и договорился с хозяином. Мы все оформили за три дня.

— Речь идет о доме старого мсье Фоллета? — подумав немного, спросила Микаэла.

— Да, — удивленно ответил Хью. — Откуда ты знаешь?

— Еще в детстве мама много раз брала меня с собой в гости к мсье Фоллету. Поскольку у него нет наследников, он один из немногих в Новом Орлеане, кто мог согласиться продать тебе дом. — Она снова улыбнулась, и на щеках появились будто специально созданные для поцелуев ямочки. — Ты, должно быть, уже понял, что креолы очень редко продают недвижимость, даже если за нее предлагают большие деньги. Здесь предпочитают, чтобы семейные дома переходили из поколения в поколение. Американцам домовладения и подавно не принято продавать; Но ты женился на мне, а бедный мсье Фоллет оказался последним в своем роду. Благодаря этому совпадению все и устроилось, не так ли?

— Да, именно так, — рассеянно ответил Хью. Видеть озорные искорки в глазах жены и веселое выражение ее лица было необыкновенно приятно. — Тебе, полагаю, захочется, конечно, кое-что там обновить. Мсье Фоллет собирается уехать во Францию и поэтому оставляет большую часть мебели. Но это не значит, что дом полностью оборудован. — Он улыбнулся Микаэле. — Можешь не стесняться в затратах. Покупай все, что посчитаешь нужным. Да, и конечно, я свожу тебя на наши склады. Все, что там тебе понравится, мы приобретем.

То, что говорил Хью, радовало и немного пугало. Дом мсье Фоллета такой красивый и большой… Как здорово иметь собственный дом! Хью купил его для них!

— Вы так добры… — растерянно пролепетала она, с нежностью глядя ему в глаза.

— А вы, милая женушка, слишком холодны со своим мужем, — нахмурил он брови, притворяясь сердитым.

— Но это все так странно, согласитесь, — подыгрывая ему, сделала серьезное лицо Микаэла. — Мы так неожиданно стали, супругами, что почти не знаем друг друга.

Увидев, каким холодно-непроницаемым сделалось лицо Хью, Микаэла поняла, что язык вновь подвел ее. Муж резко поднялся и подошел к шкафу из красного дерева, куда вечером поместили кое-какие его вещи.

— Не так уж и странно, — бросил он через плечо, — если кое-кто из новобрачных разработал план, который и привел к этой свадьбе.

Появившееся у Микаэлы желание исправить ситуацию мгновенно испарилось. Ее пальцы судорожно сжались.

— Ты хочешь обидеть меня!

— Я? — холодно посмотрел на нее Хью и криво ухмыльнулся. — Мне кажется, что тебе везде мерещится это стремление. Грубость — это одна из черт, которой вы, креолы, заранее наделяете нас, американцев, и видите ее во всем.

— Oui! — выпалила, вскакивая со стула, взбешенная Микаэла. — Ты прав. А еще мы считаем вас раздражительными, самовлюбленными и просто невыносимыми. Ты только подтверждаешь, что мы не ошибаемся!

— Но при этом уверены, что замуж необходимо выходить именно за таких.

— О! — только и смогла вымолвить Микаэла. Она бросила на мужа гневный взгляд и отвернулась к окну. — У меня нет никакого желания продолжать этот глупый разговор.

Хью пожал плечами и начал одеваться. Вообще-то он привык делать это с помощью слуги и даже привез из Натчеза своего камердинера Джефферса. Но в данный момент Джефферс по его поручению осматривал недавно приобретенный дом. Переодевшись, он посмотрел наконец на поникшую фигуру жены. Поведение Микаэлы раздражало своей нелогичностью. Что за глупость! Она получила то, чего хотела, — богатого мужа. Что ей еще надо? Он и то смирился с тем, что жену интересует прежде всего его кошелек. Чего же ей обижаться на правду? Правильно говорят, что понять женскую логику мужчине невозможно. Успокоившись, он тряхнул головой.

— Если ты не возражаешь, я пойду в контору. Мне хотелось бы поработать там пару часов. Надо кое-что проверить. Не сердись, я скоро вернусь.

Произнес он это совершенно миролюбиво, но в глазах мгновенно повернувшейся Микаэлы застыл неподдельный страх.

— Ты покидаешь меня? — пролепетала она, почти не дыша.

— Да. Но всего на пару часов, — нахмурился Хью. — Я же сказал.

— Но ты не можешь так поступить! — воскликнула она, чуть не плача, и, быстро подойдя, дотронулась пальцами до лацканов его сюртука. — Неужели ты не понимаешь, что не должен уходить сейчас?

Удивленный Хью смотрел в ее побледневшее, напряженное лицо.

— Но почему? — тихо спросил Хью.

— У нас так не принято, — требовательно произнесла она. — По креольскому обычаю молодожены остаются в спальне после первой своей ночи на пять дней, иногда даже дольше. Если один из нас или даже мы оба выйдем раньше, это будет позор для нашей семьи.

Ошарашенный этим заявлением, Хью постепенно начал понимать его смысл.

— Так все ожидают, что мы выйдем отсюда только через пять дней?

— Да, — быстро закивала Микаэла. — Не раньше. Пищу нам будут приносить и оставлять под дверью. Но переступить порог раньше чем через пять дней мы не можем. Считается верхом неприличия уйти раньше.

— Боже мой, — пробормотал Хью, — из всей устаревшей ерунды, которую мне доводилось слышать, это, пожалуй, — самая…

Он оборвал себя на полуслове, поняв, что Микаэле не слишком приятно слушать подобные суждения о креольских обычаях. Конечно, традиция явно варварская, но, если разобраться, не такая уж бессмысленная. У креолов жених и невеста, как правило, практически незнакомы. А оставив молодых супругов в спальне одних на несколько дней, можно быть уверенным, что они многое узнают друг о друге. Хью усмехнулся. Тогда уже не скажешь, что они незнакомы! С чувственной улыбкой на губах он принялся неторопливо развязывать только что затянутый галстук, скользя взглядом по фигуре жены.

— Ну и чем же, расскажи мне поточнее, мы будем заниматься в течение этих пяти дней, а?

Микаэла сделала шаг назад, стараясь унять бешено забившееся в груди сердце.

— Мы будем… Нам следует поговорить, чтобы узнать друг друга получше, — произнесла она дрогнувшим голосом.

Хью, настроившийся совсем не на разговоры, даже растерялся.

— У нас впереди годы и годы, — прошептал он, обнимая и целуя жену. — Наговориться мы еще успеем, сладкая ты моя. А сейчас, по-моему, нам лучше вернуться на наше брачное ложе и поучиться тому, как доставить побольше удовольствий друг другу.