Бранн вдруг перестал храпеть, сел и хмуро уставился на меня ясными зелеными глазами.

— Ты кто такой? — грубо поинтересовался он.

— А кто спрашивает? — не остался в долгу я.

— Кто, твою мать, спрашивает⁈ — Бранн вскочил на короткие кривые ножки и упер руки в боки. — Тот, на чью землю ты приперся и на кого напал! Еще и топор мой забрал! — глаза мужичка расширились. — И одежду!

Ну, как не крути, а предъявы-то справедливые. Бранн во всем прав.

— Спокойно, не мороси, — я примирительно поднял руки. — Да, виноват. Но я от волков убегал. Твой дом первый тут, вот я и решил спрятаться. Извиняй, что вырубил, но ты первый на меня с топором вылетел!

— Я-то хоть с топором, а ты с голым… — мужичок густо покраснел, как школьница на первом свидании.

— Ну извини, не хотел травмировать твою хрупкую психику.

Мы немного поиграли в гляделки, после чего коротышка хмыкнул:

— Смотрю, ты не больно-то добрый.

— Что сказать, — я развел руками, — зрение у тебя хорошее.

— И голова крепкая, — хохотнул мужик. — Как звать-то?

— Дмитрий.

— А меня Бранном кличут, — он протянул широкую ладонь. — Будем знакомы.

Я ответил на крепкое рукопожатие.

— Ты откуда такой взялся? — пыл бородача поутих, взгляд смягчился.

— Ну, — я на пару секунд задумался, стоит ли рассказывать Бранну всю правду. Тут, собственно говоря, как в песне — никакого секрета не было, поэтому решил не темнить. — Я был в другом месте, а потом неизвестно как оказался на крохотном островке в море. Меня нашел рыболюд. Помог добраться до большой земли. В лесу на хвост волки упали. Убегал, увидел эту деревню. Дальше ты знаешь.

— Иномирец что ли? — кустистые брови Бранна поползли вверх.

— Уттуро меня также назвал, — я кивнул и на всякий случай пояснил. — Это рыболюд, который меня нашел.

— Знаю его, — Бранн кивнул. — А сам он где? Давно в гости не заглядывал.

— Сегодня уже не заглянет. И завтра тоже. Не повезло ему.

По выражению моего лица Бранн все понял и хмуро кивнул, после чего спросил:

— Как?

— Какой-то спрут его пополам порвал.

— Спящий?

— Скорее уж бодрствующий, — я позволил себе кривую невеселую ухмылку.

Бранн тоже хмыкнул.

— Говорил я рыбьей башке, что спрут скоро проснется. Нет, дался ему этот жемчуг. Дурьи его жабры!

— Дурьи или нет, но он мне жизнь спас.

— Это да, — Бранн важно кивнул. — Пойдем тогда, выпьем за то, чтобы его дух упокоился с предками. Или во что там рыболюды верят?

— Чего ты на меня смотришь? Я о них сегодня впервые в жизни узнал.

— А в твоем мире их не было?

— Нет.

— Ну, хоть где-то их нет, — Бранн хлопнул меня по плечу. — Давай, заходи в дом. Гостем будешь!

Мы вошли внутрь. Бранн полез в подпол. Я же, в знак примирения, повесил его топор на стену к остальному оружию. Бранн жест оценил и поставил на грубый стол две кружки, каждая с мою голову. Пенная шапка и ароматный запах хмеля недвусмысленно намекали, что в них налито.

— За Уттуро! — Бранн поднял одну из кружек. Другую подвинул ко мне: — Пиво холодное, только из погребка! Пей, не бойся. Я сам варил, по семейному рецепту!

— По семейному рецепту? — я с недоверием принюхался. — А днище не сорвет с этой бурды?

— Сам ты бурда! — оскорбился Бранн и припал к кружке.

Пил он долго. Осушил все залпом, после чего ударил донышком о стол так, что тот едва не сломался. После этого мужик вытер рыжие усы от густой пены и блаженно улыбнулся.

— Хорошо!

От такого зрелища в животе у меня предательски заурчало. Бранн рассмеялся и метнулся к одному из шкафов, откуда достал вяленое мясо и пару лепешек.

— Налетай, — он подвинул еду ко мне. — И пей, пока пиво не нагрелось!

Уговаривать меня не пришлось. Выпил. Неожиданно пиво Бранна оказалось густым, насыщенным и вкусным. С ощутимой горчинкой и приятным хлебным послевкусием. Продавай он такое в моем мире, уделал бы половину крафтовых пивоварен.

Мой мир…

— Слушай, — я сунул в рот кусок мяса и быстро прожевал. — А где я оказался-то?

— Погоди, — Бранн поднял мозолистую ладонь. — Ты у меня в гостях. По традициям дворфов, сначала гость рассказывает все, а потом уже хозяин. Меняю, так сказать, еду на историю. Ешь пока, а я пойду сразу бочонок подниму. Разговор у нас, чую, будет долгий.

Я не стал спорить. После дня испытаний, судьба послала мне адекватного знакомца. Сначала отдохну, а потом уже разберусь, что тут и как.

Сидели мы хорошо, общались, выпивали. Ощущение у меня сложилось такое, будто к деду в деревню приехал, повидаться. А он меня о житии расспрашивает, да своим самогоном угощает, пока бабка не видит. А то, что от этого самогона пол деревни уже не видит — так, детали.

Уютно. Душевно. Жаль, что мало.

Когда мы уже порядком захмелели, снаружи тревожно забил колокол, а потом кто-то истошно заорал:

— Пожар!

— Пожар! Пожар! — надрывался за окном неизвестный. Голос у него был высокий, писклявый и донельзя противный.

— Пожар! — Бранн вскочил, едва не опрокинув стол. — Пожар!

— Да слышу я! Ты-то хоть не ори! — я тоже вскочил и сразу же схватился за столешницу, так как меня резко повело в сторону. Пить на голодный желудок — скверная практика.

Приятная, зараза, но скверная.

— За мной! — командирским тоном выдал Бранн и ломанулся к выходу, по пути снеся табурет и дверной косяк.

А я что? Я человек служивый. Приказ получил — выполняю!

Вообще, безудержный нездоровый альтруизм — совсем не мое. Но дурной пример заразителен, особенно на пьяную голову. Мой недавний собутыльник подорвался на помощь, ну и я вместе с ним. Вместе пили — вместе и в приключения встревать.

Ретивого Бранна удалось догнать только на крыльце, с которого тот свалился. Отскочив от земли, как огромный мускулистый мяч, коротыш вскочил и продолжил стремительный бег. Как выпущенное из пушки ядро, он просто снес калитку и побежал вверх по холму, где темное небо окрасило зарево пожара.

Я спрыгнул с крыльца, только чудом не повторив неуклюжий кульбит Бранна. Выбежал за забор и столкнулся со взъерошенной старушкой. В одной руке она держала пустое деревянное ведро, а в другой ни на миг не умолкающую псину.

Судя по всему, старушку звали Дорой.

— А ты еще кто⁈ — и женщина, и ее питомица удивленно уставились на меня.

— Дед Пихто, бабуля! Потом познакомимся! — я вырвал у нее ведро и припустил за Бранном, который уже добежал до вершины холма.

Внезапно между мной и недавним собутыльником пробежала черная кошка. В самом прямом смысле слова. Наглая зверюга выскочила на середину дороги прямо передо мной, зыркнула нахальным зеленоглазым взглядом и выгнула спину, издав угрожающее «ш-ш-ш»!

— Пошла вон, скотина! — мне было глубоко начхать на выражение кошачьего гнева, поэтому мой темп не замедлился ни на секунду.

Пришлось хвостатой спешно ретироваться в ближайшие кусты, чтобы не оказаться растоптанной. Я же пронесся мимо, не теряя надежды нагнать Бранна. Несмотря на короткие кривые ноги, дворф бежал, как олимпиец. Если бы в олимпийцы, конечно, брали пузатых неуклюжих выпивох: Бранн свалился еще раза три, не меньше. Только благодаря этому мне удалось наконец догнать его на вершине холма.

Мы на миг застыли. Бранн — чтобы оценить масштаб трагедии, а я — чтобы просто осмотреться и отдышаться. Деревня оказалась не такой уж и маленькой. Дворов тридцать. Но любоваться сельским пейзажем было некогда — полыхал какой-то большой сарай на окраине. К нему от окрестных домов уже стекались люди.

Мы поспешили на помощь.

— Откуда ведро⁈ — на бегу спросил Бранн, шумно опыхиваясь.

— У Доры взял, — в отличие от нового знакомца, дыхание я держал хорошо. — Пожар тушить.

— Так оно ж отхожее! — хохотнул дворф.

— Твою мать! — я брезгливо швырнул ведро в ближайшие кусты.

Дворф заржал еще громче, рискуя задохнуться. Впрочем, это не мешало ему не сбавлять темпа. Пунцовый, с раздутыми щеками, торчащей во все стороны бородой и выпученными глазами, он без устали перебирал короткими ногами, несясь вперед, как паровоз на полном ходу.