— И зачем прибыл?

— Это не твое дело.

— Я сам решаю, какое мое дело, а какое нет.

— Господа, господа! — деликатно вклинился между нами Люциан. — Мы все сейчас взбудоражены недавним боем. Давайте немного успокоимся.

Инквизитор обжег барда взглядом, но все же немного смягчился.

— Понимаю. Вы никак не можете поверить в свое спасение. Сам Свет направил нас сюда, а благодаря достопочтимому архимагу Гудвину, мы успели вовремя.

— За что честь вам и хвала, — осклабился Люциан, незаметно наступив мне на ногу. — Мы все безмерно благодарны вам за спасение. Да, Злой?

— Угу, — я продолжал сверлить инквизитора взглядом. — Зачем вы схватили Адалинду? Она нам помогала.

— И пользовалась запрещенным видом магии. Мы обязаны взять ее под стражу и допросить.

Я сжал кулаки и напрягся. Вездесущий Люциан заметил и это, поэтому снова вклинился между мной и Томасом:

— Скажите, инквизитор, а ей ничего не угрожает?

— До суда — нет.

— А сможем ли мы навестить ее?

— Завтра. — Отчеканил Томас Вардс. — Если она, конечно, не попытается сбежать.

— Тогда мы можем убедить ее этого не делать, — предложил Люциан.

Инквизитор немного подумал, но потом кивнул и сделал знак своему напарнику. Адалинду подвели к нам и, к моему удивлению, она сразу же повисла на моей шее.

— Не говори им о культе и страже, — шепнула она, а потом устроила настоящий спектакль со слезами и соплями. — О, милый! Скажи, прошу, скажи им, что я ни в чем не виновата!

— Она ни в чем не виновата, — процедил я сквозь зубы инквизитору, стоически терпя уже шестой поцелуй в щеку.

Уж не знаю, чем там Адалинда занималась в свободное время, но от нее несло вином так, что хоть закусывай. И как она в таком состоянии никого из своих-то не прибила? Или прибила?..

— Невиновных нет, — к моему удивлению голос у второго инквизитора оказался женским и строгим, как у учительницы старших классов. — Все определяет лишь степень вины.

— Зайчик, не отдавай меня этим занудам! — ведьма повисла на моем плече.

— Забирайте, — сказал я инквизитору.

Уж не знаю, что за представление разыгрывает тут эта женщина-кошка, но я не собираюсь становиться его частью.

— Любимый! Почему же ты так жесток со мной? — Адалинда попробовала изобразить обморок.

Видимо, она ожидала, что я ее поймаю.

А я не поймал.

— Ай! — она растянулась на мокрой траве. — Ты разбиваешь мне сердце. И калечишь спину.

— Адалинда, — Люциан помог ведьме подняться. — Мы бы хотели попросить тебя не делать глупостей и не создавать уважаемой инквизиции проблем. Ты справишься?

Адалинда подмигнула хмурому Томасу и его спутнице, и икнула.

— Буду кроткой, как овечка, — пообещала она.

— Вот и хорошо, — Томас Вардс дал знак помощнице, и та увела ведьму прочь.

Перед тем, как уйти, Адалинда отправила мне воздушный поцелуй. В этот момент старший инквизитор впервые посмотрел на меня с сожалением.

— Если она тебя околдовала, то можешь написать донос, — предложил он.

— В другой раз.

Инквизитор пожал плечами:

— Как угодно. А сейчас, — он повысил голос, — внемлите мне! Завтра мы поговорим с каждым из вас. Посему, властью данной мне его высокопреосвященством Иллием Третьим, я запрещаю кому бы то ни было покидать пределы поселения.

Собравшиеся недовольно заворчали, но в открытую противиться приказу инквизитора никто не захотел. Я тоже, в кои-то веки раз решил промолчать. И вовсе не потому, что Люциан снова предостерегающе топтался на моей ноге.

— Хорошо, — удовлетворенно кивнул инквизитор. — А сейчас, прошу всех расходиться. Не на что здесь смотреть!

— Ты серьезно? — я развел руками, обводя широким жестом поле битвы.

— Инквизиция всегда серьезна. — Отрезал Томас Вардс и пошел следом за своей помощницей.

Вопреки моим ожиданиям, все действительно начали расходиться по домам. Жители нанервничались и устали. Многие получили ранения. Мне и самому досталось. В пылу схватки не заметил, а теперь вот ощущал тянущую боль от нескольких царапин.

Быстро оглядев себя, я решил, что ничего серьезного. До свадьбы заживет. Если я сам, конечно, до нее доживу. Надо бы все обработать и перевязать, но сейчас у меня имелись дела поважнее, чем истекать кровью.

Я быстро нашел Загрида и Ниру. Они о чем-то негромко беседовали в отдалении от остальных и обеспокоенно поглядывали на меня. Как только я подошел, Загрид сразу спросил:

— Что ты сказал инквизиции?

— Что ты выращиваешь гомункулов, — устало отозвался я.

Загрид побледнел и потерял дар речи.

— Он шутит, — успокоила его Нира, но потом нахмурилась и спросила у меня. — Шутишь же?

Я кивнул.

К лицу Загрида вернулся нормальный цвет. Он, наконец, выдохнул.

— Адалинда просила меня ничего не говорить инквизиции. Она им не доверяет. Я тоже.

— С ведьмой все понятно, а ты почему им не веришь? — поинтересовалась Нира.

— Как-то слишком уж вовремя они появились. — Поделился я своими мыслями. — Может, в сказках волшебники никогда не опаздывают и не приходят рано, а являются именно тогда, когда нужно. Но я в сказки не верю. Как и в счастливые совпадения.

— Случайности не случайны, — многозначительно выдал Загрид и пригладил седые усы.

— Нихрена не случайны, — согласился я.

— Тогда завтра, когда нас будут допрашивать, говорить, что занимались своими делами и не виделись. — Предложил Загрид. — Позже я найду вас, и все обсудим. Хорошо?

Мы с Нирой кивнули, и мэр Лазурной дымки поспешил к Корвусу, который о чем-то оживленно говорил с архимагом Гудвином. Несмотря на вежливую улыбку, блондин смотрел на чудаковатого старика со смесью снисхождения и раздражения.

Вот ведь мутный тип…

— Если Дилон проболтается, то скажешь, что помогал мне в лесу собирать травы. — Шепнула мне на ухо дриада.

— Ночью в шторм?

— А почему нет? — удивилась она. — В любом случае, иного я не придумала. Что еще могут делать мужчина и женщина ночью посреди леса?

— Собирать травы, конечно, — хмыкнув, согласился я. — Ну или грибы.

— Для грибов сейчас не сезон, — дриада не поняла сарказма. — А теперь пойдем, я займусь твоими ранами.

Ничего против я не имел, поэтому кивнул и пошел следом за Нирой. Когда мы проходили мимо магов, Корвус окликнул меня:

— Злой! Иди сюда. Это архимаг Гудвин, — он указал пальцем на блондина. — Он тоже иномирец, прямо как ты.

— Приятно познакомиться, — с легким акцентом поздоровался Гудвин и протянул мне руку. — Откуда вы?

— С Земли, — я ответил на рукопожатие.

— А если конкретнее? — несмотря на показательно вежливую белозубую улыбку, Гудвин не спешил отпускать мою руку и держал куда крепче, чем требовалось.

— Россия. Калуга.

— Россия, — повторил он, и улыбка пропала с лица архимага.

— А ты откуда?

— Великогерманский рейх! — отчеканил Гудвин, и брезгливо отбросил мою ладонь.

Проснулся я в холодном поту. Ночной кошмар отступил не сразу и удерживал сознание в своем вязком липком плену еще несколько секунд. Только потом пришло понимание реальности: дыхание начало восстанавливаться, мышцы расслабились, мысли прояснились.

Я не на войне. Это всего лишь сон. Кошмар. Давненько они мне не снились. Думал уже отпустило, ан нет. Наверное, память колобродит после вчерашних событий. Сейчас бы кофейку бахнуть, вот только в этом мире нет ничего подобного.

Или есть? Надо узнать.

Поднявшись с удобного дивана, я огляделся и с запозданием понял, что не дома. Пришлось напрячь память. Помню, как вчера пришел с Нирой к ней, чтобы она обработала раны. Потом она велела мне немного посидеть вот на этом самом диване и дала какое-то горькое варево.

Все.

Видимо, я просто отрубился. Да уж, хорош гость. Надо найти хозяйку и извинится. Сделав шаг, я вдруг понял, что чувствую себя бодрым и отдохнувшим. Интересно, это из-за варева дриады или из-за долгого, пусть и беспокойного, сна?