2 недели назад

Сидни

Я открыла балконную дверь и вышла, радуясь тому, что солнце уже скрылось за соседним зданием, и воздух стал прохладнее. Когда я откинулась на шезлонг, звуки гитары пронеслись через двор. Я сказала Тори, что прихожу сюда делать домашнее задание, потому что я не хочу признавать, что гитара — единственная причина, почему я здесь.

Целую неделю, парень, из здания напротив, каждый вечер выходит на балкон и играет хотя бы час. Каждый вечер, я сижу напротив и слушаю.

Я заметила еще нескольких соседей на балконах, которые выходят, когда он играет, но никто из них не предан, так как я. Я не понимаю, как люди, услышав эти песни, не жаждут услышать их снова. Опять же, музыка это моя страсть, так что, возможно, я немного больше завлечена его музыкой, чем другие люди. Я играла на пианино, сколько я себя помню, и никогда не делилась этим с кем-нибудь еще. Я люблю писать музыку. Я даже сменила мою специальность на музыкальное образование два года назад. Мой план — стать учителем музыки, даже если бы папа настоял на своем, я бы все равно поменяла специальность.

«Жизнь посредственности — пустая трата жизни» — так он сказал, когда я сообщила ему, что поменяла специальность.

Жизнь посредственности. Я считаю это более забавным, чем оскорбительным, тогда как он кажется самым недовольным человеком, которого я когда-либо знала. И он адвокат. Пойди пойми.

Одна знакомая песня заканчивается, и парень с гитарой начинает играть песню, которую раньше никогда не играл. Я привыкла к его неофициальному плэйлисту, так как каждый вечер он играет одни и те же песни в одном и том же порядке. Однако, я никогда не слышала эту песню от него.

Повторение аккордов заставляет меня думать, что он создает песню прямо сейчас. Я рада, что застала это, так как после нескольких одинаковых аккордов, эта песня уже стала моей любимой. Все его песни звучат оригинально. Мне интересно, выступает ли он с ними или пишет их только для себя.

Я встала со стула, положила руки на край балкона и стала наблюдать за ним. Его балкон прямо через двор, достаточно далеко, чтобы не чувствовать себя неловко оттого, что я наблюдаю за ним, но достаточно близко, что бы быть уверенной, что, когда Хантер рядом, он не заметит моей слежки. Я не думаю, что Хантеру понравится тот факт, что я немного влюбилась в талант этого парня.

Я также не могу отрицать этого. Любой, кто услышит, как страстно он играет, влюбился бы в его талант. То, как он держит глаза закрытыми все время, уделяя особое внимание каждому аккорду.

Больше всего мне нравится, когда он садится, скрещивая ноги, с гитарой вертикальном положении между ног. Он тянет за струну и звук заполняет улицу, держа при этом глаза все время закрытыми. Это так завораживающе, наблюдать за ним, что иногда я ловлю себя за тем, что слушаю его затаив дыхание, сама не замечая этого до тех пор, пока воздух в лёгких не кончается.

Усложняет все еще и то, что он симпатичный. По крайней мере отсюда, кажется, что он симпатичный. Его непослушные светло-каштановые волосы падают на лоб каждый раз, когда он смотрит на гитару. Он слишком далеко, чтобы определить цвет его глаз, или другие особенности, но детали не так важны, как страсть, с которой он играет свою музыку. Мне нравится его уверенность в себе. Я всегда восхищалась музыкантами, которые способны настраивать всех вокруг под себя и сосредотачивать все внимание на их музыке. Быть способной отключиться от всего мира, и позволить себе быть сметенной — это все, что я всегда хотела, но у меня этого нет.

Этот парень так точно может. Он уверенный и талантливый. Я всегда сохла по музыкантам, но больше в воображении. Они другой породы. Породы, в которой редко встречаются хорошие парни.

Он взглянул на меня, будто мог слышать мои мысли и на его лице медленно появилась усмешка. Он не делает паузу, пока смотрит на меня. Контакт глаз заставляет меня покраснеть, поэтому я убрала руки с перил, вытащила ноутбук, поставила его на колени и сосредоточилась на нем. Мне не по себе от того, что он поймал меня, когда я «пялилась» на него. Не то чтобы я делала что-то неправильно; просто казалось, что он знал, что я наблюдаю за ним. Я посмотрела на него снова, он по-прежнему наблюдал за мной, но больше не улыбался. То, как он смотрит на меня, заставляет мое сердце биться быстрее, поэтому я отвернулась и сфокусировалась на ноутбуке.

Нужно найти способ быть сильнее, Сидни.

— Вот и моя девочка, — раздался голос позади меня. Я подняла голову, чтобы посмотреть, как Хантер заходит на балкон. Я старалась скрыть тот факт, что была потрясена, увидев его, потому что я должна была помнить, что он придет.

На всякий случай, если парень с гитарой все еще смотрит, мне показалось разумным, поцеловать Хантера, чтобы не казаться ему «преследующим сталкером», а казаться тем, кто просто расслаблялся под его патио. Я закинула свою руку на шею Хантера, и он, опираясь на спинку стула, поцеловал меня.

— Подвинься, — сказал Хантер, подталкивая меня за плечи. Я делаю то, что он просит, и проскальзываю вперед на сиденье, а он садится позади меня. Моя спина оказывается у его груди и он обнимает меня.

Мои глаза предали меня, когда внезапно перестали доноситься звуки гитары, и я выглянула во двор. Парень с гитарой бросил на меня тяжелый взгляд и вернулся в свою квартиру. Выражение его лица было странным, почти злым.

— Как в школе? — спросил Хантер.

— Слишком скучно, чтобы говорить об этом. Как твоя работа?

— Интересно, — сказал Хантер, убирая мои волосы с шеи, и прокладывая дорожку из поцелуев до ключицы.

— Что такого интересного?

Он притягивает меня к себе, кладя подбородок на мои плечи. — Странная вещь произошла на ланче. Я обедал с одним из парней в итальянском ресторане. Мы ели на внутреннем дворике, и я только спросил у официанта, что он может предложить на десерт, когда полиция завернула за угол. Они остановились прямо у ресторана, и два офицера с пистолетами выпрыгнули из машины. Они начали показывать нам ордер, когда наш официант пробормотал «Дерьмо». Он медленно поднял руки, и офицеры перепрыгнув через барьер на внутренний дворик, повалили его на землю и одели на него наручники прямо у наших ног. После того, как они зачитали ему права, они подняли его на ноги и проводили к полицейской машине. Официант взглянул на меня и крикнул: «Тирамису очень вкусно!». Затем они посадили его в машину и уехали.

Я повернула свою голову и посмотрела на него. — Серьезно? Это реально произошло?

Он качает головой, смеясь. — Клянусь, Сид. Это было сумасшествие.

— Ну, ты попробовал тирамису?

— Черт возьми, да, мы сделали это. Это был вкуснейший тирамису, который я когда-либо пробовал.

Он поцеловал меня в щеку, и подтолкнул вперед. — Говоря о еде, я ужасно хочу есть. Ты готовила сегодня?

— Мы только что поели салат, но я могу приготовить и для тебя.