— Мошкина! — перестроились сразу мои сообщники.

Но я ловко юркнул под чью-то руку и побежал из класса. В дверях я столкнулся с Генькой.

— Почему на перемене из класса не выходите? — накинулся он на нас. — Мошкин, опять твоё звено отличается!

— Ещё как! — весело крикнул я и вместе с Федькой и Павликом выбежал в коридор.

Около нашего класса стоял окружённый ребятами Игорь.

— Петя, — позвал он меня, — в субботу торжественное открытие нашего школьного музея имени Нади Матвеевой. Надо будет послать приглашение Елизавете Павловне.

— Зачем посылать, мы сами к ней съездим, — сказал я.

А после уроков спросил ребят из своего звена:

— Кто поедет со мной к Надиной учительнице? Нужно пригласить её на наш вечер.

И вдруг всё моё звено как закричит:

— Я поеду!

— Я!

— Мы!

Этого я не ожидал. Подсчитав для порядка охотников, я назначил место и время сбора.

И вот мы впервые за весь учебный год собрались всем звеном на трамвайной остановке, чтобы ехать на вокзал. С подошедшего трамвая сошёл Федин отец.

— Кузьма Иванович! — помахал я ему рукой. — Федя по математике четвёрку получил. Можете его поздравить!

— И нас тоже! — крикнул из-за моей спины Павлик. — У нас в звене полный порядок.

— А к нам цирк прибыл, — сообщил Федин отец, — мы клетки с тиграми выгружали.

— А верблюды есть? — спросил я и толкнул в бок Павлика. — Может, всё-таки возьмём шефство над верблюдами? Форма у тебя уже не такая новая.

— При чём здесь форма?! — возмутился Павлик и, глядя на меня, укоризненно покачал головой. — У нас же ни минуты свободного времени нет. Ну, когда мы будем шефствовать над этими плевательницами? Когда?

— Верно, некогда, — согласился я и, войдя в трамвай, спросил у ребят: — Все вошли?

— Все! — ответили они.

В вагоне было только одно свободное место. Мы, точно сговорились, оставили его девчонкам. Пусть решают, кому садиться. Но они в один голос закричали:

— Батов! Федя, иди сюда! Садись! У тебя же нога больная.

— В самом деле, Фёдор, сядь, — предложил Павлик.

И мы силой посадили Принца. Федька хотел встать, но я сказал:

— Лучше и не пытайся. Небось убедился, какая большая сила наше звено. Если захотим, любую крепость возьмём. — Тут я повернулся к Павлику и добавил: — Я это чувствовал ещё тогда, когда у нас не звено было, а настоящий винегрет.

Девчонки так и фыркнули. А Павлик, который понял мой намёк и любил высказываться последним, как бы между прочим заметил:

— Если винегрет умело приготовить, он может быть очень вкусным.

Разные бывают ребята. И характеры у всех разные. Конечно, хорошо, если характер смелый, решительный. А если робкий и «неактивный», тогда что делать? Ведь изменить характер не так-то просто. Особенно если никто не помогает.

Ученица четвёртого класса Света Мохова, возможно, так и осталась бы навсегда робкой и неактивной, не случись с ней одно удивительное происшествие.

О том, как Света изменилась, кто помог ей, что пережил её одноклассник Алик Футликов, а также кем и в какую именно цель были пущены остроконечные, с ярким оперением стрелы, и рассказывает немного таинственная повесть «Стрелы пущены в цель».

— Тише! Тише! Внимание! — стуча по столу карандашом, призывала к порядку своих октябрят вожатая звёздочки Ира Красикова. — Вова, перестань дёргать за косу Сонечку!.. Сашуля, скорее складывай учебники!.. Алик, не шипи ужом!

Только худенькой девочке с редкой чёлкой волос, которая тихо сидела за своей партой, Ира не сделала замечания. Хотя нет, и ей досталось.

— Мохова, пересядь ближе! Я же просила всех пересесть.

Света взяла портфель и послушно перешла с предпоследней парты на третью, в ряд, который был ближе всех к выходу.

«Удрать бы с этого сбора, — подумала она, — и чего я провозилась? Как будто не могла дома дневник заполнить».

— Наконец-то угомонились, — сказала Ира и обратилась к сидящей у окна учительнице: — Нина Петровна, мы проведём сбор звёздочки на тему… — Тут Ира посмотрела на ребят и, как дирижёр, взмахнула руками.

— «Октябрята любят труд, любят петь и веселиться», — хором сказала вся Ирина звёздочка.

Только Света промолчала. Спохватилась, когда уже всё сказали. Она в это время Нину Петровну рассматривала. Света всегда что-нибудь рассматривает, даже на уроках. Так скорее время идёт. Уставится на кактус, он на окне стоит, или на чей-то башмак и разглядывает его внимательно-внимательно. И при этом фантазирует. Где башмак был до школы, почему он ободранный или начищенный. Иной раз так увлечётся, даже замечания Нины Петровны не услышит:

«Мохова, будь внимательной! Смотри на доску!»

Учительница, конечно, сердится. Потому и отношения у неё со Светой не особенно хорошие.

И сейчас, вместо того чтобы принять участие в сборе, Света стала смотреть на Нину Петровну, будто раньше никогда не видела.

В тёмной кофте и длинной серой юбке Нина Петровна показалась Свете похожей на строгую бабушку. И Свете вдруг захотелось, чтобы её учила другая учительница. Всё равно какая, только не эта.

— Начинайте, начинайте скорее! — поторопила вожатую Нина Петровна.

«Наверно, ей тоже не хочется сидеть на сборе», — подумала Света.

— Сбор звёздочки объявляю открытым! — торжественно произнесла Ира и вызвала на середину класса Веру и Сонечку. — Ну, о чём вы нам расскажете? — спросила она.

— Мы шефствуем над детским садом номер шестьдесят шесть дробь шестьдесят четыре, который находится рядом с нашей школой, — отчеканила толстая Сонечка.

— Мы ходим к малышам и читаем им книжки, — пропищала тоненькая Вера Бакина.

«Ничего себе, сообщили новость! — усмехнулась про себя Света. — Мы над этим садом уже полтора года шефствуем».

— Малыши нас любят и всегда ждут, — продолжала Сонечка.

— Мы гордимся их дружбой! — выкрикнула Вера Бакина.

«Как же, гордитесь, — покачала головой Света, — а сами пожалели для малышей салфетки, которые вышивали на уроках рукоделия!»

Вот была бы Света посмелее, обязательно сказала бы сейчас об этом. А с её характером лучше всего помолчать. А то начнёт говорить и стушуется. Да и Вера с Сонечкой уже за свою парту сели.

— А теперь, — сказала вожатая Ира таким голосом, точно собиралась угостить всех присутствующих шоколадом, — Сашуля Родин прочитает стихи.

Сашуля поднялся из-за парты, подошёл к учительскому столику и встал рядом. Сашуля маленький и толстый. Посмотрела на него Света и чуть не рассмеялась: туловища и плеч не видно. Одна голова из-за столика торчит. Точно на него глобус поставили. Шмыгнул «глобус» носом и загудел, как шмель:

— Молодец, Сашуля! — захлопала в ладоши вожатая и похвалилась Нине Петровне: — Это мои стихи. Ничего подходящего про детский сад в библиотеке не нашла, вот и пришлось придумать.

— Ты у нас на все руки мастерица, — безразличным голосом похвалила Иру учительница.