Это было потрясающее и долгожданное откровение.

Ты действительно думаешь, что можешь удержать ее? Как долго она будет любить тебя, если вообще достаточно глупа, чтобы влюбиться? Ты мог бы придать ее.

И ты всегда спешишь сражаться.

Еще хуже, ты планируешь сражаться рядом с ее сестрами.

А что если их убьют? Гвен будет винить тебя в этом и будет права.

Сомнения не проплывали сквозь него.

Они кричали, стучали в его висках, бились о его черепушку.

Он сжался от резкой боли.

Теперь, когда Гвен спала, а ее Гарпия связана, демон Сабина вышел из укрытия, злой и отчаянно голодный.

Что может быть лучшей подкормкой, чем тайные страхи, которые таились в нем, Сабин только потом это понял? И теперь когда они вышли из своего укрытия на первый план, и нечем было заблокировать их, они почти целиком проглотили его.

Хотел ли он, чтобы Гвен любила его?

Чтобы эти янтарные глаза нежно приветствовали его сегодня, завтра, всегда… каждую ночь ощущать ее роскошное тело в своей постели… слышать ее игристый смех…защищать ее…пробуждать силу ее настоящей сущности…

Да, он хочет, чтобы она любила его.

Он может справиться со своим демоном в мысленной борьбе, как он только что обнаружил.

Черт, она запугала его зверя.

Он понял, что частично влюбился в нее, как только увидел.

Когда она была в плену, беспомощная, каждая его частичка требовала спасти ее.

Когда, она старалась изо всех сил держать свою Гарпию под жестким контролем, чтобы следовать законам своего народа, он оказался очарован ею.

Но он никогда действительно не понимал ее, ошибочна полагая, что она хрупкая.

Теперь, он видел какой она была на самом деле: сильнее чем ее сестры, сильнее чем он.

Большую часть жизни она сдерживала, по-видимому, некротимого зверя.

Сабин с трудом удерживал в узде своего демона более одного дня

Она покинула свою семью в погоне за своей собственной мечтой.

Она не убежала от него, даже когда обнаружила его происхождение, хоть и испугалась.

О, да.

В этой маленькой женщине больше смелости, чем кто-либо может понять.

Даже сама Гвен.

А теперь, из-за него, она хочет напасть на Ловцов.

Она хочет рисковать собой каждый день.

Если ее ранят, она излечится.

Это он знал.

По крайней мере, разумно.

Мысли о ней раненой, истекающей кровью, с переломанными костями, почти исторгли из него рев, когда он пробрался через один из задних входов в крепость.

Я хренов идиот!

С этим не поспоришь.

Нахмурившись, он направился к секретному проходу, в котором Торин наставил своих камер видеонаблюдения.

Сабин посмотрел на одну из скрытых камер и покачал головой, требуя от друга не поднимать шум.

Никогда он еще не шел так медленно.

Когда он достиг своей комнаты, он запер дверь изнутри.

Любит ли Гвен его? Он ее привлекает, иначе она бы не отдалась ему.

И с такой страстью, подарив ему самый лучший оргазм в его слишком длинной жизни.

Она доверилась ему, иначе, она бы никогда не призналась о своем самом уязвимом месте.

Но любит ли?

Если она действительно любит, сможет ли ее любовь выдержать испытания, с которыми наверняка ей придется столкнуться? Он понял, что независимо от того сможет или нет, он не отпустит ее.

Теперь она принадлежит ему, а он принадлежит ей.

Он предупреждал ее, что если она отдастся ему, то это не пройдет даром.

Он хотел знать все о ней.

Он хотел видеть каждую ее потребность.

Баловать ее.

Убить каждого, кто причинит ей боль, даже, если это будут ее сестры.

Однажды он говорил ей, что может переспать и переспит с женщиной, которую не любит, если это поможет его делу.

Каким же дураком он был.

Каким наивным он был.

Мысль о другой женщине в его постели оставляла его холодным.

Даже удручала.

Никто не сравнится с его Гвен.

Более того, это причинит ей боль, а он не сможет этого сделать.

А мысль о Гвен с другим мужчиной в постели, ласкающей его, целующей его, наслаждающейся с ним, ради выигрыша в сражении, приводила Сабина в убийственную ярость.

Что если она хочет другого мужчину? Желает его? Жаждет -

Еще одно слово, и я клянусь Богами, я найду ларец Пандоры и высосу тебя за яйца.

Тогда ты умрешь.

Дрожь прошла от этих слов.

Ты будешь страдать.

А мы оба знаем, я буду назло себе уничтожать врага.

Кто будет защищать твою драгоценную Гвен?

Ее сестры.

Должен ли я сходить за ними? Поговоришь с ними?

Молчание.

Сладкое молчание.

Сабин нежно опустил Гвен на кровать и завернул в одеяло.

Громкий стук в дверь эхом отразился в комнате, и он нахмурился.

Гвен не пошевелилась, не издала никакого звука, как-будто была осведомлена о том, что ее сон ничуть не будет нарушен.

Это спасло жизнь незванного гостя.

Три длинных шага и он был у двери, отодвигая засовы и резко открывая ее.

Кайя пыталась прорваться внутрь.

«Где она? Тебе, Мистер, лучше не навредить ей.

Только попробуй делать из Гвен отбивную ради забавы.»

«Мы не тренируемся ради забавы.

Это для того, чтобы она окрепла, и ты знаешь это.

Ты должна мне быть благодарной, потому что ты не справилась с этой работой.

А теперь уходи.»

Она сердито посмотрела на него, уперев руки в бока.

«Я не уйду, пока не увижу ее.»