Яромир, большой, пузатый, с ласковыми глазами, обнял князя новгородского, шумно дыша, говорил растроганно:

– Мальцом, малым совсем видел тебя в последнюю встречу. А теперь гляди какой вымахал! И на отца стал похож, ну прямо вылитый Владимир Ярославич! Привык, освоился в Новом Городе? Не скучаешь по Чернигову?

– Иногда вспоминаю, – с запинкой отвечал Мстислав, смущенный таким напором чувств со стороны боярина, которого успел позабыть.

– У тебя и мать, и отец там. А мать как скучает! За крепостные ворота провожала нас, все наказывала хорошенько разглядеть тебя да передать, как теперь выглядишь, как чувствуешь себя, не болен ли?

– Не болел княжич, – удовлетворенно рокотал Скрынь, любовно глядя на своего воспитанника. – Здоровьем Бог не обидел, так и передай матери.

– Но мы теперь не скоро в Чернигове будем, – продолжал Яромир, не отпуская от себя Мстислава. – Сначала посетим Швецию. Туда нас направил князь черниговский Владимир Мономах. И знаешь за чем? Сватать для тебя невесту! У самого шведского короля! Такую принцессу заморскую привезем, все лопнут от зависти!

– Не надо мне заморских невест, – насупившись, ответил Мстислав. – И не следует никуда ехать. На Руси много красавиц.

– Аль уже подыскал себе зазнобу? – с улыбкой отстранил боярин от себя княжича и заглянул ему в глаза. – Ну-ка признавайся, нашел, что ли?

– Нашел. Ну и что? – с вызовом ответил Мстислав.

– А то, что придется забыть о ней. Всегда помни: ты – будущий великий князь Руси, и на первом месте у тебя должны быть государственные интересы. Слышал о династических браках? Ради спокойствия страны ты должен отречься от своих мечтаний. Как поступил твой прадед Владимир Святой? Он женился на византийской принцессе Анне и тем самым обеспечил не только мир на Руси, но и содействие византийского патриархата в крещении нашего народа. Ярослав Мудрый женил своего сына Всеволода на византийской принцессе. Его дочь, Елизавета, была выдана за норвежского короля Гаральда, а другая дочь, Анна – за французского короля Генриха Первого. Кто твоя мать? Твоя мать не кто иная, как английская принцесса. А возьмем сестру отца и твою тетю Евпраксию. Она за германским императором... Ну да ладно перечислять! Без этого все понятно: другой судьбы, как соединить свою жизнь со шведской принцессой, у тебя нет!

– Плевать мне на ваш династический брак! – выкрикнул Мстислав, вырвался из рук Яромира и убежал на улицу.

В тот же вечер он встретился с Росавой.

– Весь Новгород говорит, что тебя будут сватать за шведскую принцессу, – отвернувшись, сказала она.

– Не огорчайся, – взяв ее за руку, просто сказал Мстислав. – Я все продумал. Мы с тобой обвенчаемся. А церковный брак никто разрушить не в состоянии. Знаешь, как написано в Священном Писании: «Кого Бог соединил, человек да не разделит».

Она с надеждой взглянула на него повлажневшими глазами.

– Нас никто не станет венчать без разрешения родителей. Тем более твоих.

– А мы не в Новгороде обвенчаемся. У меня есть на примете одна церквушка в глухой лесной деревне, я туда с охотниками забредал. Там батюшка добрый служит. Он нам поможет.

– А он не побоится тайно венчать нас?

– А кого ему бояться? Я – князь новгородский! Притом он не за так обвенчает. Я уже приготовил сорок гривен. На них можно целых двадцать коней купить!

– А когда мы к нему поедем?

– Завтра. Я сегодня же прикажу приготовить возок для тебя.

– Я могу и верхом!

– Невесте не пристало верхом. Только надо какой-нибудь предлог придумать, за чем мы поедем в глухие леса?..

– По грибы!

– Пусть будет так – по грибы! – охотно согласился Мстислав.

– Завтра будешь готова?

– Конечно!

– Только нужны свидетели. От меня Ярий...

– Я могу пригласить Вавулу...

– Только не его!.. Давай так: у тебя свидетелем будет Ярий, а я попрошу Вячеслава. Он меня ни разу нигде не предал, не выдаст и на сей раз. Только о нашем сговоре, кроме свидетелей, никому!

От Росавы Мстислав направился к Вячеславу. Выслушав его, дядька стал говорить сокрушенно:

– И чего же ты задумал, ну? Отец твой, Владимир Мономах, только что в Швецию посольство отправил, чтобы сосватать тебе принцессу, а ты решил по-своему поступить? Это же международный скандал! Король шведский может оскорбиться и объявить нам войну...

– Пусть объявляет! Впервой, что ли, отбивать ворогов от границ русских? Отобьемся и на этот раз!

– Глупенькие мысли! Глупенькие разговоры! Когда ты повзрослеешь и станешь рассуждать по-государственному? Ну?

– Я и решаю и поступаю, как настоящий князь! Мне уже семнадцать лет! В моем княжестве не будет места бракам по расчету, никакого насилия не допущу! Так ответь мне прямо, будешь моим свидетелем при венчании или откажешься?

– Куда я от тебя денусь? Конечно, согласен. Ох, попадет мне, ох попадет! Ну?

В конюшне Мстислав приказал приготовить к поездке возок: проверить, все ли исправно, смазать оси, да и коня чтобы выделили лучшего.

– Головой отвечаешь, Клуд! – наказал он старшему конюху. – Завтра утром сам лично все проверю!

– Исполню, как ты сказал, князь, – заверил его тот.

Ложился спать Мстислав с чувством выполненного долга. А под утро его разбудил Вячеслав:

– Вставай, беда, князь!

– Что, уже возок подогнали?

– Какой возок! Князь смоленский Давыд Святославич с войсками ворвался в Новгород, крушит все подряд! Спасаться надо!

– А Росава где?

– Не до Росавы! Потом заберем! Самим ноги уносить надо! Садимся на коней и скорее на Ростовскую дорогу, пока она свободна!

– Без Росавы я никуда не поеду!

– Хочешь, чтобы тебя убили? Святославичи ненавидят ваш род! Не приведи Господь попасться им на глаза, приколют и не моргнут!

– Но как же Росава?

– Беру на себя твою Росаву! Мои люди найдут и привезут ее к тебе!

– Обещаешь?

– Обещаю, ну?

Они выскочили из княжеского дворца. По улицам мчались конники, бежали пешие воины, кое-где происходили схватки вооруженных людей, в ряде мест вспыхнули пожары, черный дым поднимался в небо, застилая белесое предутреннее небо. А над городом плыл тягучий звон вечевого колокола...

Возле дворца стояли запряженные кони. Мстислав и дядька вскочили на них и помчались к восточной башне, через нее дорога вела на Ростов, где сидел младший брат Мстислава Язяслав.

Захвату Новгорода Давыдом Святославичем в 1093 году предшествовали такие события. 13 апреля 1093 года умер великий князь Всеволод, отец Владимира Мономаха. В Киеве собрались бояре мономаховой дружины. Настроение было подавленное. Все чувствовали, что на Русь надвигаются тяжкие испытания.

Первым говорил Володарь, ведавший разведкой в половецкой степи:

– В «Дикой степи» происходит что-то страшное для Руси. Пришли в движение все половецкие роды. Всегда «Черная Кумань», что обитает на Левобережье Днепра, кочевала отдельно от «Белой Кумани». «Белая Кумань» прочно оседлала Правобережье. Нападали они на нас всегда поодиночке, и нам легко было с ними справиться. А теперь поступили сообщения, что вытоптали они места своих кочевий, и скоту нечем питаться. Впервые объединились обе орды, чтобы найти новые места проживания. А такое место они видят только на Руси. Забыты прежние распри и обиды, их ханы Шарукан и Боняк заключили союз и ждут удобного случая, чтобы напасть на нас. Мы должны встретить половцев объединенным войском. Это может сделать только великий князь.

– Но кто заступит на киевский престол? – задал вопрос боярин Иван Войтиш. – Князья сидят по своим городам, готовые вцепиться в горло друг другу, чтобы начать новый передел Руси.

– Нельзя пускать на престол Святополка! Ни в коем случае! – частил словами солидный, с брюшком, Дмитра Иворович. – Ходил я с ним пару раз в походы. Никчемный человек! Характером слабый. Но самовлюбленный и самовольный. Чтобы было только по его. Как он решит, так и делай. А решает он из рук вон плохо!