Мой зародыш встрепенулся, и тут я в который раз ощутил, как его накрывает ненавистью. В голове звучало только одно слово — «убей!».

— Вот значит как, — Чесси провела пальцем по щеке, посмотрела на чёрную жижу на подушечке, и слизнула её. — Решил зубки показать, лорд недоделанный.

Она не глядя махнула рукой в сторону Зана, и того прямо в боевом скафе отбросило к стене. Полковник захрипел, Чесси сжала пальцы в кулак, крутанула кистью, голова моего помощника дёрнулась и вывернулась на искривлённой шее.

— С ним покончено, теперь разберёмся с тобой, — глаза хакерши налились чернотой.

Я было понадеялся на такой же поединок взглядов, какой мне довелось выиграть под куполом, но Чесси не стала в гляделки играть, вместо этого она вцепилась мне в шею и начала душить. Краем сознания я отметил, что пальцы её свободно проникли через защитный барьер одновременно с тем, как мой десантный тесак вошёл ей в живот.

— Тебе это не поможет, — хакерша была права, с ножом в животе, превратившим её внутренности в пюре, она чувствовала себя отлично, а вот я с пережатым горлом — не очень.

Дело было даже не в кислороде, который вместе с кровью перестал поступать в мозг, а в том, что пальцы Чесси словно удлинились, проникая под кожу, чёрные отростки через трахею и носоглотку достали до мозга и сжали его. Боли не ощущалось, только словно щекотало что-то за переносицей, но когда я выдернул тесак, чтобы отсечь моей бывшей напарнице левую руку, тело снова перестало меня слушаться.

Чёрные пальцы копались в мозгу, пытаясь выковырять зародыша, который, казалось, от страха впал в ступор и попытался спрятаться как можно глубже. Хакерша сосредоточенно пыхтела, прикусив нижнюю губу, и пялилась на меня своими чёрными глазищами. Капельки пота выступили у неё на лбу.

— Поддайся, или умрёшь, — прошипела она.

Я бы поддался, но как именно это делается, не знал, да ещё руки-ноги не слушались, особенно руки, висели, словно верёвки, ноги пока твёрдо стояли на полу.

Краем глаза я заметил, как Зан шевельнулся, похоже, полковник ещё не помер окончательно. А вот мне это в скором времени грозило, не знаю, почему мой мозг ещё держался без подпитки, но его внутренние резервы тоже заканчивались.

Мне ещё подумалось, а что, собственно, я теряю, с шариком из малого убийцы я же расправился. Мысленно пнул зародыша. Тот сжался ещё сильнее, но после следующего пинка всё-таки вылез. И обречённо вцепился в выдуманные отростки.

Чесси дёрнулась, словно от ожога, попыталась отцепить руки от горла, но её пальцы словно прилипли к моей шее. А симбионт, почувствовав слабину, словно ожил, и принялся тянуть один отросток за другим на себя, не знаю, что он там с ними делал, может, это для него была разновидность му-анг пасты, но отростки тянулись, утончаясь, а чернота в глазах Чесси вроде как посветлела, спускаясь к нижнему веку и открывая белок.

— Хорошо, — внезапно прошептала она, — спасибо тебе, Дэн.

И тут её голова разлетелась ошмётками, зародыш разочарованно взвыл, а через остатки шеи я увидел Зана с поднятой рукой, в которой был зажат излучатель.

Чёрный эллипсоид подобрался на слишком близкое расстояние к родовому кораблю Аокхаганов, и невидимый протуберанец, достав корабль пришельцев, втянул его внутрь корпуса. Специальная камера, изолированная от остального объёма, была рассчитана на малого убийцу, как только кораблик оказался внутри, она изменила форму, подстраиваясь под жертву.

В действие вступили аннигиляторы, они пытались счистить с эллипсоида слой за слоем, но тут у них ничего не вышло, странный кораблик напрочь отказывался сдаваться. У родовых кораблей были свои протоколы, заложенные десятки тысяч лет назад, стенки камеры чуть раздвинулись, и свободное пространство заполнил насыщенный раствор антралина. Обитатель эллипсоида, почуяв необходимое для его жизни вещество, должен был выбраться сам, сканеры следили за изменениями, происходящими внутри, подводя ловушку прямо к месту выхода.

Так произошло и в этот раз, датчики зафиксировали истончение оболочки, ловушка расположилась чуть сбоку, тварь сначала накинется на антралин, будет впитывать его, как губка, перестав на некоторое время реагировать на опасность. Специальные бесконтактные захваты бережно отволокут сгусток в хранилище, где он будет плавать среди таких же в точно таком же растворе, хорошо, что му-анг физически не растут, и новые порции антралина, совсем крошечные, помогут поддержать бессознательное состояние долгие годы, а то и тысячелетия. Если повезёт, у этого пришельца удастся выделить споры, а из них вырастить десяток зародышей, и тогда лорд сможет передать свои умения и способности ещё десяти поколениям, или десяти наследникам.

С того мгновения, когда оболочка эллипсоида растворилась, от хозяина корабля уже ничего не зависело, предки нынешних лордов надёжно защитили своё имущество от своевольных потомков. Поэтому младший, пока ещё, лорд Аокхаган не пытался вмешиваться, корабль лучше знал, что и как делать. Да и вообще, пришельцы его заботили мало, он не кривил душой, когда говорил лорду Кросли, что готовится сбежать на отдалённую планету, такие укромные местечки были у каждой уважающей себя семьи властителей. Несколько световых лет до ближайшей системы с порталом, заброшенная колония одичавших переселенцев, которых можно уничтожить, оставив необходимое количество слуг и рабов — беспилотные дроны хозяев на высокой орбите следили, чтобы будущая обслуга занималась своими мелкими дрязгами на поверхности, а не стремилась в ненужный ей космос. И не доводила дело до полного уничтожения населения, или загрязнения планеты.

А пока корабль работал, он развлекался с игрушкой, которую ему оставили новые знакомые. Сержант Лу держалась сколько могла, но привыкший повелевать властитель сломал её волю. Тысячи лет в стазисе омолодили тело, только с головой ничего не сделали, даже по меркам своих родичей младший лорд Аокхаган был тот ещё мерзкий тип, и оставленная наивными знакомыми медкапсула не простаивала.

Так что он получил сигнал о том, что пришелец наконец захвачен, но отнёсся к этому без должного внимания.

Зря, вместо сгустка в приёмный тоннель ловушки проникли два человека. Узкая, всего в полтора метра диаметром труба была пронизана антралиновыми нитями, и один из диверсантов расчистил на стенке тоннеля небольшую площадку, а потом тем же хлыстом вскрыл обшивку, и вылез в технологическую полость, образовавшуюся после сжатия камеры. Затащил туда же своего напарника.

Системы слежения ловушки попробовали опознать вторгшиеся существа, поняли, что это вовсе не пришелец, и включили режим утилизации, расщепитель выбросил облако пыли, которая должна была облепить уничтожаемый объект. Но вместо этого почему-то прилипла к противоположной стенке полости, и направленное излучение разрушило перегородку между ней и складским отсеком.

— Это старьё ломает само себя, — сварливость в стазисе не уменьшалась с омоложением тела. — Придётся всё делать самому.

Младший лорд, которому до статуса полноценного главы семьи не хватало совсем немногого, одной взрослой особи му-анг, правильно подготовленной, оторвался от подвешенного в воздухе тела сержанта.

Датчики показывали совершенно пустой тоннель. Нечто, сидевшее в малом убийце, попыталось вырваться, но было уничтожено расщепителем. Для му-анг любое отклонение от обычного поведения было нормальным, сгусток вполне мог перенасытиться антралином, стать материальным, и разнести обшивку, а всё из-за старых протоколов, которые почему-то придерживались определённого алгоритма — сначала аннигиляция, потом приманка, и через тоннель с рассекателями в хранилище.

Младшему лорду нужен был всего один пришелец, чтобы подпитать родовой ключ, ушедшие родственники и в этом его оставили ни с чем, полностью разрядив накопитель, но в системе этих эллипсоидов достаточно, пройдёт немного времени, исход с планеты завершится, и тогда можно будет выйти на охоту. Одним больше, одним меньше, запасов антралина в обшивке должно было хватить.