— Сычёв Николай Иванович? — шагнул вперёд подтянутый коротко стриженный светловолосый молодой человек, бросив на напарника — небритого брюнета, нечитаемый взгляд.

— Он самый, — хозяин кивнул на самодельный дубовый стол под навесом и деревянные стулья с высокими спинками, выточенные из цельных кусков дерева. — Присаживайтесь, в ногах правды нет. Чем обязан?

— Николай Иванович, мы из частного детективного агентства и занимаемся поиском пропавшего животного. Кота, если точнее. Мейн-кун. Два дня назад вы разместили видеоролик…

— Сын разместил, — перебил не представившегося агента хозяин, иронично усмехнувшись. — Эйс Вентуры, значит, поиск пропавших животных. Забавно. Ладно, оригинал записи я вам скину. Мобила есть? Из подробностей, кота снял я на сельскохозяйственной ярмарке, и съёмка не полностью отражает всю историю.

— Что-то было ещё? — заинтересовался светловолосый.

— А как же, — продолжал улыбаться хозяин. — Через пять минут кот заплатил за мясо.

— То есть, как? — агенты переглянулись.

— Деньгами. Пятьсот рублей. Положил на прилавок и был таков. Очень умный кот, ребятки. Так из какого агентства вы говорите? Документики не предъявите?

— Э-э, — в первый момент не нашёлся, что сказать, светлый.

— Забавное название, ладно, проехали. Забирайте свою мобилу, запись я вам перелил, и попрошу на выход. Гости у меня.

Уже сидя в машине, небритый брюнет, раздражённо постучал пальцами по «баранке».

— Ты чего нервничаешь, вроде неплохо…

— Хреново! — перебил брюнет напарника. — Срисовал он нас. На раз срисовал. Хрена с два этот мужик поверил, что мы из детективного агентства. Из какого угодно, только не из детективного.

— Так запроси досье, вдруг у наших что-нибудь есть на него? Чем чёрт не шутит. Я пока рапорт накропаю.

— Запрошу, не беспокойся.

В структуре, в которой работали «агенты» «Эйс Вентуры», оказалось имеется заветная папка на некоего Н.И. Сычёва под позывным «Сыч». Приднестровье, бывшая Югославия и несколько других «горячих точек», в которых отметился фермер, осевший в Переяславке в начале двухтысячных. Почесав за ухом острым концом карандаша, небритый брюнет дополнил рапорт, подробно описав реакцию хозяина.

Дома Зимины появились ближе к одиннадцати часам вечера. Одни, без Лики. К тому времени Ефим извёлся в конец, сейчас же он принялся накручивать себя по новой. Определённо произошло что-то нехорошее, но хозяева молчали, как рыба об лёд, только сводили бюджет.

— Коля? — зарёванная Валентина с красными, как у кролика глазами, дрожа, прижалась к мужу.

— Нам бы ещё пятнадцать тысяч где-нибудь найти, — глядя в экран монитора, глухо обронил тот. — При условии, что машину заберут за полтора миллиона деревянных.

— Вера может занять шесть тысяч, Танька обещала две с половиной.

— Этого не хватит, где-то надо ещё семь тысяч баксов наскрести.

— Что делать, Коля?

— Квартиру продадим, что делать. Завтра я переговорю с одним кадром из риэлтерского агентства. Других вариантов нет, Солнце, мы всё выскребли.

— Может быть я ещё раз позвоню Валере?

— Он тебе в первый раз что ответил? — обернулся Николай к супруге, та сникла. — Запомни, после сегодняшнего я окончательно вычеркнул его из жизни и тебе советую. Пусть хоть в подворотне сдохнет, я пальцем для него не пошевелю.

— А…

— Мы не можем ждать очереди, ты сама слышала, что сказал доктор. Чем дольше ждём, тем меньше шансов на успех. Либо у нас за деньги, но через месяц, либо за границей, но без очереди. Только плати. Ждать бесплатной операции мы не можем. Никто ничего не гарантирует, — вздрогнув, Валентина принялась орошать плечо мужа солёной влагой, размазывающей туш на ресницах.

Ефим навострил уши.

«Чёрт-чёрт! Что произошло, вашу мать!»

Кот за спинами супругов принялся носиться из стороны в сторону.

— МЯУР!

Обратив на себя внимание, Ефим выскочил из кабинета Николая, забежал в детскую и схватив зубами любимую куклу девочки, он приволок её к хозяевам.

— Мяуррр?! — волнения и вопроса в требовательном рыке не понял бы только глухой и тупой. — МЯАА?!

— В больнице Лика, хвостатый, — отвернулся от монитора Николай. Только сейчас Ефим обратил внимание на сонм морщинок, прорезавших лицо мужчины, разом состаривших его на десять лет. — Убил бы того урода, если бы он сам не сдох.

Всю ночь Ефим не находил себе места, прокручивая в голове разные варианты помощи Зиминым. Его разум терзали разные мысли, но ни одной реально дельной, всё какая-то чушь и дичь.

Утром, ни свет, не заря, Зимины, покидав в желудки редкие сухомятные куски, хлопнули входной дверью, оставив Ефима в полном информационном вакууме. От волнения он чуть с ума не сошёл.

Ближе к обеду Николай появился дома один.

— Собирайся, Фима, съездим к Лике на свидание, я договорился.

В переноску Ефим зашёл сам, нисколько не удивив этим Николая. В больницу кота, естественно, не пустили, но Лика лежала в палате на первом этаже, и дежурная медсестра по просьбе отца юной пациентки раздвинула жалюзи. Встав на задние лапы и прильнув носом к стеклу, Ефим рассматривал двухместную палату. На больничной кровати, в окружении сонма медицинских приборов. Подключенная к капельнице и наполовину зачем-то отгороженная ширмой, лежала Лика. Кожа малышки соревновалась по белизне с больничным пастельным бельём.

«Фима», — прочитал Ефим по едва шевельнувшимся бледным губам девочки, лицо которой было обращено к окну. Закрыв глаза, Ефим прижался лбом к холодному стеклу. Похоже, вариантов у него не осталось.

Когда они возвращались домой, прояснилось, почему отсутствовала Валентина. От стресса и переживаний ей стало плохо, благо она в тот момент была с мужем в машине. Вместо одной больницы, Николаю пришлось в экстренном порядке мчаться в другую, где его нежную половину без лишних слов определили на сохранение. Созвонившись с супругой и получив ценные указания с просьбой привести необходимые ей вещи, Зимин ненадолго заехал домой, оставив Ефима в квартире, и рванул теперь уже к жене.

Возвратившись домой и не успев включить компьютер, Николай чуть не потерял дар речи, когда Фима, проигнорировав грозный окрик хозяина, запрыгнул на компьютерный стол и ухватил передними лапами мышку.

— Что за…

Поджав на правой передней лапке пальцы кроме одного, из которого выдвинулся длинный коготь, Фима принялся набивать пароль.

— Твою дивизию…

Обернувшись хвостом, Ефим сидел перед клавиатурой, мысленно хихикая над обалделой физиономией Николая. Вытаращив глаза и беззвучно хлопая ртом, Зимин напоминал выброшенную на берег рыбу. Очень удивлённую, пристукнутую дубинкой по голове, рыбу. Дёрнувшись, Ефим почесал задней лапой за ухом, человек же напротив него по-прежнему отчаянно выгребал из глубин эмоционального шторма. По внешним эффектам удар по мозгам, чувствам и устоям окружающего мира оценивался где-то в девять-десять баллов из двенадцати, всё же дитя двадцать первого века давным-давно подготовлено Голливудом ко всяким жизненным каверзам. Не ко всем, но ко многим, хотя столкновение с ними глаза в глаза в реальной жизни до сих пор вызывали некоторый шок.

Довольно скоро Зимин миновал водовороты чувств, выбравшись в реальность.

«Силён мужик! — Ефим перестал чесать за ухом, в житном жесте плотнее обернулся хвостом».

Полуприкрыв глаза и собравшись с духом, Николай мерно задышал носом, видимо когда-то он занимался йогой и сейчас ударными темпами восстанавливал забытые навыки. Где-то через минуты полторы он перестал напоминать снулого карася, застигнутого щукой на мелководье. Из глаз мужчины исчезла паволока шока и непонимания, ещё через пару вздохов на Ефима смотрел полностью адекватный представитель рода человеческого, хмыкнув, он потянулся «клешнями» к клавиатуре, но Котик опередил его, выбрав иконку текстового документа и отстучав после его открытия: