— Марк…

— М-м? — Он уже почти спал.

— Интересно, а откуда этому раскрашенному варвару было известно, что я хорошо езжу верхом?

— От твоего же собственного гладиатора скорее всего. Он предал тебя.

Валерия свернулась клубочком возле мужа, уткнувшись носом ему в плечо.

— Бойся того, кому доверяешь, — пробормотала она.

Первое, что пришло Валерии в голову относительно замужней жизни, — это то, что даже сейчас она чувствует себя не вполне замужем. Измученная переживаниями предыдущего дня, новыми для нее ощущениями и разочарованиями первой брачной ночи, она проспала почти до полудня и проснулась одна, чувствуя, что вся дрожит от холода в пустой постели. Муж, как он и предупреждал, ушел. Дом казался пустым и тихим.

Валерия спустила ноги с постели, пол оказался холодным как лед, и босые ноги ее моментально покрылись мурашками. Смятые лепестки яблони, которыми накануне была усыпана их постель, рассыпались по полу, там же валялась и ее смятая свадебная одежда. Нежный аромат цветов уступил место затхлому запаху сырости, исходившему от каменных стен спальни. Одна из драпировок, как теперь она ясно видела, представляла собой всего лишь шерстяной гобелен с вытканным на нем ало-желтым щитом петрианской кавалерии. Валерия почувствовала, что дрожит от холода. Возможно, скоро наступит весна и принесет с собой в Британию хоть немного тепла, в отчаянии подумала она. Но пока что дни хоть и стали длиннее, однако несли с собой лишь ледяное дыхание зимы да промозглые ветра северных морей. Ей придется приучить себя одеваться теплее, как это делают бритты.

Подойдя к двери, Валерия кликнула Савию. Пожилая женщина явилась на зов немедленно, но без особой спешки, на заспанном лице ее было написано раздражение, и прямо с порога она принялась брюзжать. Странно… может, Савии тоже плохо спалось на новом месте? Бесцеремонно оттолкнув Валерию, старая служанка быстро и по-деловому переворошила смятые простыни, одобрительно прищелкнув языком при виде красовавшегося на самом виду кровяного пятна.

— Ну вот ты и женщина. А когда ты понесешь своего первенца, узы брака, соединяющие вас, станут нерушимыми. Впрочем, надеюсь, это случится не слишком скоро, — добавила она, заметив вытянувшееся лицо Валерии.

— Ты же знаешь, как мне не хочется, чтобы мой ребенок родился в крепости. Так что уж лучше я подожду, пока мы вернемся домой.

— Надеюсь, ты не забыла про винный уксус?

Валерия кивнула. Лицо ее вспыхнуло от смущения.

— Только не говори ничего Марку, хорошо? Он уже сейчас мечтает о сыне, — попросила она и поспешила перевести разговор на другое. — А я-то думала, что хотя бы сегодня мой супруг сможет побыть со мной…

— Ну, он женат не только на тебе, а еще и на этой крепости!

— Но первый день после свадьбы! — Тот единственный день в жизни, когда, по римским обычаям, молодым положено было до вечера заниматься любовью. — Да что там день, хотя бы одно утро!

— Ты ведь сама все утро проспала! А у него, кроме тебя, пять сотен людей под началом! Его долг — заботиться о петрианцах, а твой — заботиться о нем.

— О боги! А я все думала, сколько времени пройдет, прежде чем ты начнешь снова твердить мне о моем долге!

— Между прочим, только благодаря своему долгу ты получила этот дом, твой муж — свой нынешний пост, а империя — эту провинцию. Еще насмотришься на мужа — для этого у тебя вся жизнь впереди. А если ты похожа на всех остальных женщин, так он надоест тебе много раньше, чем твоя жизнь склонится к закату. Ну а теперь прекрати жалеть себя и пойдем, — скомандовала Савия. — Я приготовила тебе ванну.

Как вскоре выяснила Валерия, ее нынешний дом был выстроен вокруг пустого, открытого всем ветрам атриума и представлял собой нечто вроде полого четырехугольника. Внутренний дворик, залитый лучами бледного британского солнца, казался унылым — там не было ни фонтана, ни зелени, ничего, что смягчало бы его каменную пустоту. Бани, скрывавшиеся в задней части дома, выглядели более обнадеживающе: крохотная уборная, расположенная прямо над водостоком, где по трубам стремительно мчался ручей, огромная мягкая губка на палке, чтобы мыться без посторонней помощи, фонтанчик с кристально чистой водой для умывания, парная и две ванные — одна с холодной, другая с горячей водой. Мозаичная плитка с резвящимися дельфинами и синими водорослями была положена хоть и немного неровно, зато чередовалась с красочными изделиями мастеровых-бриттов. Валерия со стоном наслаждения погрузилась в ванну с горячей водой, потом, чтобы закрыть поры, окунулась в холодную, из которой выскочила с пронзительным визгом и вся покрытая «гусиной» кожей. Купание немного разогнало ее утреннюю тоску. Итак, она замужем! Чувствовать это было не просто приятно, одно лишь сознание этого доставляло ей немалое удовлетворение. Теперь-то все и начнется, с некоторым облегчением подумала она.

— У тебя такой вид, Савия, словно ты сама только что проснулась, — пробормотала Валерия, пока служанка обтирала ее полотенцем.

— Вот еще! Меня на рассвете разбудил грохот горшков и плеск воды, — проворчала рабыня. — Все твои слуги подскочили ни свет ни заря — решили произвести на тебя впечатление, не иначе! Я отправилась отругать как следует кухарку, Марту, а она мне в ответ — мол, это я должна отчитываться перед ней, а не наоборот! Она саксонка, но при этом упряма, словно германка, и задирает нос почище любой египтянки. А уж говорит на таком ломаном языке, что я едва смогла разобрать, что она там бормочет.

— Я непременно объясню прислуге, кто кому должен подчиняться, — пообещала Валерия. — Но нам с тобой нужно поскорее выучиться кельтскому языку, иначе служанки и рабы станут смеяться у нас за спиной.

— О боги! Прибрать к рукам здешнюю прислугу будет потруднее, чем захватить пиратский корабль!

Они рассмеялись, разом припомнив сотни случаев, подтверждающих эту старинную поговорку. Валерия надела тонкую льняную нижнюю сорочку, поверх нее накинула длинную тунику, а сверху еще набросила теплую шерстяную столу, заколов ее на плече брошью. Она до сих пор жалела о потерянной любимой брошке в виде морского конька, ведь это был подарок матери. Потом натянула на ноги шерстяные носки и влезла в сандалии, чувствуя себя словно младенец в пеленках. Вот смеялись бы над ней, появись она в подобном наряде в Риме!

— Но прежде чем взяться за прислугу, я бы хотела сначала прогуляться, осмотреть крепость. Пошли кого-нибудь отыскать для меня проводника.

После этого Валерия, проголодавшись, с аппетитом принялась за завтрак.

Ее нисколько не удивило, когда в ответ на ее приказ отыскать сопровождающего появился именно Клодий. Увидев Валерию в атриуме, он приветствовал ее поклоном.

— Похоже, мне опять придется сопровождать тебя, госпожа, — улыбнулся он.

— Благодарю богов за этот подарок! — пошутила она. — Мой супруг уже успел покинуть меня.

— Ни один мужчина, если он в здравом уме, не покинет такую красавицу. Вероятно, его призвал долг. Нам дали знать, что очень скоро, возможно, удастся что-то узнать о той засаде в лесу. Гальба самолично отправился выяснить все, что можно, но сначала ему придется помочь одному из вождей варваров в стычке из-за скота. Он отправился, взяв с собой сотню своих людей.

При мысли о том, что у Марка достаточно власти, чтобы отправить сотню людей в этот дикий, кишащий варварами лес, холодок пробежал у Валерии по спине. Выходит, рука Рима правит и здесь, с содроганием подумала она.

— Похоже, мой супруг — весьма занятой человек, не так ли? — пробормотала она.

— Вероятно, именно поэтому он и послал меня в качестве своего заместителя — правда, надо признаться, весьма жалкого. А если честно, то я сам набился тебе в сопровождающие. Чтобы, так сказать, загладить свою вину за неподобающее поведение на твоей свадьбе.

— О, Клодий, все уже давно забыто и прощено!

— Возможно, только я, олух этакий, буду вечно казнить себя за это.