Брак не продлевает жизнь любви, а только мумифицирует ее.

Этот труд я посвящаю своей дочери Леоноре, без деятельного участия и ободрения которой книга была бы написана вдвое быстрее.

Я не должен ни пенса ни одной живой душе – разумеется, не считая торговцев.

Всякий герой рано или поздно превращается в зануду.

Ораторы должны упражняться, редактируя телеграммы.

«Жаль, что я не выпивши, а то дал бы оплеуху этому мерзавцу», – говорил один оскорбленный, но трезвый мудрец.

Англичане говорят: время деньги. Русские говорили: жизнь копейка.

Кажется, Полетика сказал: В России от дурных мер, принимаемых правительством, есть спасение: дурное исполнение.

У нас от мысли до мысли пять тысяч верст.

Многие признают за патриотизм безусловную похвалу всему, что свое. Тюрго назвал это лакейским патриотизмом. У нас можно бы его назвать квасным патриотизмом.

Можно полагать, что у нас и выдуман Русский Бог, потому что многое у нас творится совершенно вне законов, коими управляется все прочее мироздание.

Мы все изгнанники и на родине.

Мир достаточно велик, чтобы удовлетворить нужды любого человека, но слишком мал, чтобы удовлетворить людскую жадность.

Свобода ничего не стоит, если она не включает в себя свободу ошибаться.

Дела совести не решаются большинством голосов.

И в юстиции, и на войне в конечном счете побеждает самая большая мошна.

Слабый никогда не прощает. Прощать – свойство сильного.

Меня называют святым, которого погубила политика. На самом же деле я политик, который делает все возможное, чтобы стать святым.

Ненасилие – не удел трусости, оно всегда героизм.

В жизни есть дела поважнее, чем только наращивать ее темп.

У Бога нет религии.

В молитве лучше иметь сердце без слов, чем слова без сердца.

Молитва – ключ к завтрашнему дню и дверной засов для вчерашнего.

Для человека с пустым желудком Бог – это еда.

– Что вы думаете о западной цивилизации?

– Думаю, это была бы неплохая идея.

Величайший индиец после Будды.

Индира Ганди о М. Ганди

Перед переходом через Альпы:

Мы должны найти путь либо проложить путь.

Сципион спросил Ганнибала, кого он считает лучшим вождем. Ганнибал ответил: «Александра Македонского». – «А вторым после Александра?» – «Пирра, царя Эпира». Сципион еще раз спросил его, кому же он отдает третье место? «Себе», – отвечал Ганнибал. Сципион, засмеявшись, сказал ему: «На какое же место ты бы, Ганнибал, поставил себя, если бы не был мною побежден?» – «Тогда я поставил бы себя выше Александра». (По Аппиану Александрийскому.)

После поражения во Второй Пунической войне Ганнибал бежал в Сирию. Сирийский царь Антиох показал ему бесчисленные войска, которые он собрал для войны с Римом, и заставил пройти перед ним эту армию, разукрашенную золотыми и серебряными значками. Он вывел слонов с их башнями и конницу с богатыми попонами, ожерельями и металлическими бляхами на лошадях. А потом спросил: «Не находишь ли ты, что всего этого хватит для римлян?» Ганнибал ответил: «Несомненно, хотя римляне и очень жадны». (По Макробию.)

Среди полководцев самыми воинственными, самыми хитроумными и решительными были одноглазые, а именно Филипп[4] , Антигон и Ганнибал.

Плутарх

Ганнибал был одноглаз. Он высмеял художника, который нарисовал его с двумя глазами, и наградил того, который изобразил его в профиль. Никто не хочет слишком пошлых славословий, но каждый испытывает приятное облегчение, когда скрывают его недостатки.

Клод Адриан Гельвеций

Не все дают боги одному человеку: побеждать, Ганнибал, ты умеешь, а воспользоваться победой не умеешь.

Начальник конницы Ганнибала Магарбал после битвы при Каннах

Даже уже после падения Карфагена он, упрямый, обходил царей, прося войско против Рима, предлагая себя в вожди; уже старик, он не переставал искать войны в любом уголке света: настолько, обходясь без родины, не мог он обходиться без врага.

Сенека