Гул деловой активности доносился отовсюду, сливаясь в неясный шум, состоящий из рева джипа и трактора, потрескивания радио, клацания и щелканья механизмов, неразборчивых разговоров, взрывов приглушенного смеха и каких-то криков.

По дорожкам между строениями туда-сюда сновали мужчины. Кто-то нес на плечах седло, кто-то мешок, двое других тащили тяжеленный металлический предмет, предназначение которого Митч так и не смог определить. Какой-то тип в белом переднике выплеснул помои из окна, и тогда другой тип, оказавшийся под ним, выпрямился и яростно погрозил кулаком.

Митч припарковал машину на выложенной гравием площадке двора, выбрался из нее и только пошел по заросшей травой лужайке к дому, как услышал позади себя оклик:

— Корлей?

Он обернулся. Слева, сразу же за каким-то сараем возвышалась, судя по всему, заброшенная, так как не было видно никаких подводов к ней и иного оборудования, кургузая нефтяная вышка. От нее, выбравшись из-за железной ограды, к нему шли девушка и два пастуха. Причем девушка тут же подняла руку в знак того, что это именно она окликнула Митча. Он тоже неуверенно ей махнул и поспешил навстречу.

Девушка непременно должна была быть членом семьи, потому что прислугу вряд ли сопровождали бы сразу двое ковбоев. Однако Митч не слышал ни о какой особе женского рода в семействе Лордов, за исключением самой миссис Лорд.

Девушка была настолько загорелой, что он не мог разглядеть издали ее лица, да и, по правде сказать, не пытался этого сделать, так как не мог отвести взгляда от ее фигуры, казавшейся обнаженной. Да, именно обнаженной, несмотря на то, что на ней были штаны для верховой езды и блузка. Она была так восхитительно сложена, что, даже укутав ее в дюжину пальто, все равно казалось бы, что на ней ничего нет. Более того, даже издали было видно, что самой девушке это известно и очень нравится.

Это была сучка, настолько привыкшая демонстрировать свое тело, что это стало неотъемлемой частью ее натуры. Она и приближалась к Митчу по-сучьи, многообещающе виляя стройными бедрами, покачивая, подергивая экстравагантными грудями. Жар, исходящий от нее, начал ощущаться уже на расстоянии пятидесяти футов.

Митч не без усилия оторвал взгляд от выставленных напоказ манящих прелестей женского тела и даже прищурил глаза, как от яркого солнечного света. Тут ее каблучки застучали по гравию, и он, наконец глянув ей в лицо, обомлел. Перед ним собственной персоной стояла уже вовсе не молодая Гаджи (Агата) Лорд.

Волосы у нее были грязновато-серого цвета, лицо так обожжено солнцем и выбелено ветром, что напоминало ритуальную маску дикаря, глаза казались совершенно бесцветными, а во рту вместо белых зубов виднелась коричневая полоска на фоне еще более коричневой кожи.

Миссис Лорд протянула к нему руку, Митч протянул навстречу свою, но она злобно хлопнула его по ладони.

— Чеки, Корлей! Дайте чеки!

— Буду только рад, — ответил Митч. — В обмен на тридцать три тысячи долларов.

— Давайте!

Пастухи встали по бокам хозяйки, образуя таким образом полукруг, заложили пальцы за пояса и застыли. Их крепкие челюсти лениво перемалывали жвачку, а холодные глаза уставились на Митча.

Он слегка пожал плечами и изобразил ухмылку, которой постарался придать веселый оттенок.

— Ну, — Митч передал чеки, — раз уж вы так настаиваете... — Потом вытащил пачку сигарет и предложил всем окружающим закурить.

Митч всем своим видом старался изобразить из себя добряка, рубаху-парня, пытаясь таким образом обаять обоих мужчин — ведь это было единственное оружие, которым он располагал на данный момент. Но на мужчин его старания никак не подействовали. Они по-прежнему стояли, засунув пальцы за ремни, не спуская с Митча немигающих глаз.

Миссис Лорд между тем рассмотрела один за другим чеки, разорвала их и затем неожиданно запустила прямо в лицо Митчу.

— Грязный вымогатель! А ты знаешь, как мы тут поступаем с вымогателями?

— Держу пари, вы собираетесь мне об этом поведать.

— Я собираюсь тебе это показать. Что мы делаем с вымогателями, Эл?

Позади Митча послышался хриплый смешок.

— Сажаем их в яму, мэм.

Митч развернулся, но недостаточно быстро. Да и никакая стремительность уже не помогла бы. Никто не смог бы убежать с этого места. В воздухе просвистела веревка и опустилась на него. Затем ее резко дернули, и Митч, не удержавшись на ногах, упал, сильно ударившись головой о гравий, из глаз брызнули искры, он потерял сознание.

Когда Митч очнулся, то обнаружил, что лежит на полу буровой. Ноги его были крепко связаны, хотя руки и ладони оставались свободными. Кое-как приподнявшись, он протер глаза от пыли.

Двое мужчин выламывали в центре пола половицы. Двое других натягивали трос на шкив бурильной установки. Еще один, совсем еще молодой, стоял около миссис Лорд, одной рукой обняв ее за талию, а другой похлопывая по ее аппетитным ягодицам.

Заметив, что Митч смотрит на них, они засмеялись и немного отодвинулись друг от друга.

Митч помассировал разламывающуюся от боли голову и глянул вверх на буровую установку. Но он не успел еще ничего сообразить, как оказался поднятым за ноги футов на тридцать над полом. Потом его начали медленно опускать точно в зияющую дыру, образовавшуюся на месте выломанных половиц.

Гаджи ухватила его за волосы, приблизив к нему искаженное злобой лицо.

— Догадываешься, где ты сейчас окажешься?

Митч это знал.

Практически на всех современных нефтяных вышках землю проходят при помощи вращающихся труб, снабженных на концах бурами. По мере того как буры вгрызаются глубже, трубы сверху наращиваются новыми кусками. Таким образом, отверстие получается относительно небольшим, одинаковым по диаметру на протяжении всей длины. Однако до 1930 года все без исключения скважины делали по-другому. Сначала рыли яму определенной глубины, потом в нее вбивали достаточно широкую трубу и через нее пропускали трос с буром, затем использовали трубу меньшего диаметра и так далее. Чем глубже требовалось пробурить скважину, тем уже она была внизу и, естественно, шире наверху.

Яма, над которой висел Митч, оказалась огромной — так называемая «большая дыра» для бурения глубокой скважины. Но в итоге она так и была пробита, ибо через двести футов бур наткнулся на пласт гранита. Ничего не оставалось, как начать бурить в другом месте.

Однако Лорды не стали заделывать скважину, планируя в дальнейшем использовать ее именно так, как это делалось сейчас. Правда, их репутация очень долго не позволяла им воплотить эту идею в жизнь без риска для себя.

Митча опустили через отверстие в полу и глубже в дыру, вырытую в земле. Он не сопротивлялся. Это было бесполезно. Единственно надеялся на то, что смерть будет быстрой и безболезненной.

Он вытянул руки перед собой, как ныряльщик, вытянулся и напрягся. Падать вниз в ином положении было опасно — легко и удариться, разбиться. И Митч погрузился в темноту, лишь касаясь стен скважины. Кровь прилила к голове, в ушах зашумело, но он постарался собрать нервы в кулаке.

Дело обернулось чертовски плохо и все-таки не более того. Сам Митч не собирался умирать, а они вряд ли собирались его убить. Все глубже и глубже погружаясь в скважину, он твердил себе: «Они не станут меня убивать, они не станут меня убивать...»

И был не прав.

Они собирались его убить. Преднамеренно.

С тех пор как скважину последний раз открывали, в ней скопилась вода, о чем никто не знал, так как сверху ее не было видно.

Митч погрузился в нее головой вниз, и вода сомкнулась над ним.