На рубеж, занимаемый его ротой, повел наступление батальон противника, усиленный несколькими танками. Это было около 8 часов утра.

Перед И. Т. Скакуновым стояла задача не допустить врага близко к своим позициям и попытаться уничтожить его. Враг имел большое численное преимущество и танки. Нужны были какие-то дополнительные меры. Обращаться за помощью он не стал, чтобы не терять драгоценное время.

Старший лейтенант Скакунов решил использовать стелющийся по земле туман и нанести врагу неожиданный, дополнительный удар силами двух взводов с флангов их боевого порядка. Об этом он сказал политруку Н. П. Бережнову и командирам взводов лейтенантам Н. А. Москалеву и А. Е. Васильеву.

— Правильно, командир, справимся! — согласился Н. А. Москалев. — Не впервой нам такое.

— Танки подобьют пэтээровцы — бронебойщики Гончара. У них впереди и окопы отрыты, замаскированы, — поддержал Н. А. Москалева А. Е. Васильев.

— Хорошо, товарищи, действуем! До восьми осталось тридцать минут, — посмотрев на часы, сказал И. Т. Скакунов.

Бойцы двух взводов исчезли в тумане. Вскоре на окопы враг обрушил минометно-артиллерийский огонь. Налет длился минут пятнадцать. К этому времени туман стал заметно редеть.

В полевой бинокль Скакунов увидел наступающие фашистские танки и двигающиеся за ними плотные цепи автоматчиков. Все ближе и ближе враг, и когда до рубежа обороны оставалось 300 метров, Скакунов дал сигнал открыть огонь.

Было видно, как один из танков окутал черный дым и он, накренившись, осел. Другой танк, стреляя на ходу, продолжал идти вперед.

«Эх! Противотанковое бы нам орудие, — мелькнула мысль у Скакунова, — передавит он нас гусеницами…» Но эту мысль он старался отогнать: бойцы не растеряются народ стреляный.

И всегда спокойней, он теперь с волнением замечал, как сокращалось расстояние между идущими впереди фашистской цепи танками и бойцами в окопе.

Навстречу фашистскому танку внезапно приподнялся из окопчика боец и метнул под него связку гранат. Раздался взрыв, танк замер на месте. Из открывшегося люка на землю начали выпрыгивать танкисты, которые попадали под огонь наших бойцов.

Несмотря на потерю танков, фашисты продолжали наступать. В бой вступил взвод Н. А. Москалева. Своим огнем во фланг боевого порядка противника он приостановил продвижение его пехоты.

На помощь пришел взвод А. Е. Васильева. Он также открыл внезапный огонь по другому флангу противника. Бойцы в упор расстреливали фашистов. Огонь был настолько мощным и неожиданным, что враг дрогнул и в панике начал отступать.

Так, умело используя фланговые удары, рота старшего лейтенанта Скакунова разгромила около батальона противника.

Часа через три фашисты вновь попытались атаковать рубеж, занимаемый ротой И. Т. Скакунова. Но на помощь пехотинцам теперь пришли минометчики, и враг был сном отброшен.

На следующий день утром, подтянув резервы, противник еще раз пытался атаковать наши позиции. Но ему так и не удалось сломить стойкость и упорство наших бойцов.

В непрекращающихся, повседневных напряженных боях сложна работа штаба дивизии.

Неоднократные схватки с врагом требовали ежедневного уточнения потерь, выяснения их последствий. Составлялись сводки и разведдонесения. Шли переговоры со штабом армии и его отделами.

По нескольку раз в сутки приходилось менять места расположения оперативной группы. Благодаря энергичности таких офицеров, как майор А. В. Реутов и начальник связи капитан И. В. Мамонтов, штаб и командование дивизии сохраняли тесную связь с полками.

Активность наших разведчиков основательно беспокоила фашистов. Они стали слишком осторожны. Захватить пленного из их окопов не удалось. Продумывая порядок очередного разведпоиска, старший лейтенант К. Ф. Паршин решил перехитрить фашистов и захватить пленного в населенном пункте Семкино. Поселок растянут с востока на запад. Дома без садов, отдаленные друг от друга, хорошо просматривались. Восточная часть поселка — в «ничейной полосе» у западной окраины его — окопы противника. Подобраться к ним трудно. Место открытое, минированное. Поэтому-то и решили захватить пленного в восточной «ничейной полосе» Семкино.

Разведчики заметили, что солдаты противника в этом районе часто любят шарить по хатам. Решили устроить засаду. Ночью пробрались в поселок и засели в домах. До полудня тихо выжидали, никто из фашистов из окопов не выходил. Приближался вечер. Старший лейтенант Паршин решил выманить их «на малину». Выманивать фашистов вызвался ефрейтор Ивашкин. Без ремня, гимнастерки и пилотки вышел на улицу и стал захаживать то в одну, то в другую хату. Фашисты заметили бродячего солдата и решили его захватить. Взять пленного для фашистских солдат значило получить десять суток отпуска.

Для захвата солдата они выделили группу в составе восьми человек. Когда фашисты поравнялись с засадой, их схватили разведчики и привели в штаб дивизии.

Разведчики долго смеялись над незадачливыми вояками.

Разведгруппа старшего лейтенанта К. Ф. Паршина не только успешно добывала «языка», но часто помогала и другим разведгруппам, в том числе и армейской.

Так, группа разведчиков выехала на автомашине, чтобы выяснить обстановку на стыке с правым соседом севернее Семкино. Об этом рассказывал командир разведроты старший лейтенант, К. Ф. Паршин:

«Когда подъехали туда, увидели попавших в беду армейских разведчиков. Скат высоты в сторону противника длинный, пологий. Армейские разведчики, видимо, не встречая огня, приблизились к окопам противника. Фашисты заметили их издали и, подпустив поближе, открыв огонь, подбили машину. Увидев это, мы решили им помочь. Открыли из минометов и пулеметов, установленных на машине, огонь по фашистским окопам, быстро подъехали к армейской машине. Взяли разведчиков и задним ходом — за гребень высоты. Огонь из шести пулеметов и миномета ошеломил противника. Такого огневого удара он не ожидал и растерялся.

В первых числах сентября начальник разведотдела штаба 51-й армии — полковник Михаил Фомич Зайцев предложил мне силами нашей дивизионной 248-й разведроты организовать разведпоиск — рейд с целью захвата пленных на коммуникациях противника к Сталинграду. Необходимо было уточнить направление движения фашистских войск, их принадлежность и, главное, места сосредоточения их резервов.

Вызвав командира разведроты старшего лейтенанта К. Ф. Паршина, я рассказал ему об этом ответственном и сложном боевом задании.

Было решено поиск поручить одному из лучших разведчиков дивизии — командиру разведвзвода роты младшему лейтенанту Василию Николаевичу Пичугину, разрешив ему по своему усмотрению взять в разведгруппу наиболее смелых и опытных бойцов. В группу вошли сержант А. Грипыч, боец Н. Гудермесов и другие. Всего восемь человек. В течение нескольких дней старший лейтенант К. Ф. Паршин готовил группу к выполнению задания.

12 сентября в районе обороны, занимаемой 827-м полком майора А. И. Вражнова, разведгруппе удалось незамеченной пройти через линию вражеской обороны.

Проходили дни. О действиях разведгруппы сведений не поступало. И мы уже начали беспокоиться о ее судьбе.

19 сентября, поздно ночью, мне позвонил начальник штаба 823-го полка и сообщил о том, что на участке обороны 2-го батальона вышла группа разведчиков.

Я приказал немедленно доставить их в штаб дивизии и вызвать начальника разведотдела майора С. И. Шпару».

Встретить разведчиков пришел и комиссар дивизии Н. Д. Сидоров. Через полчаса у штаба остановилась машина.

Разведчики спрыгнули с полуторки, и младший лейтенант В. Н. Пичугин доложил:

— Товарищ полковник, по тылам врага мы прошли более ста километров. Бойцы чувствуют себя хорошо. Готовы выполнить новое задание.

Взволнованно и горячо рассказали разведчики в штабе дивизии о смелом и мужественном походе по тылам врага, где их не раз поджидала смерть от фашистской пули или гранаты.

Разведчики установили расположение резервов врага, направление их движения к Сталинграду, места сосредоточения (пехоты, танков), следования обозов. Отважные разведчики на своем пути уничтожали телефонную связь врага, вырезали километры проводов.