Сжав руки в кулачки, она еще раз глубоко вздохнула и, открыв дверь, быстрым шагом прошла в кухню. Дмитрий в этот момент доставал принесенную курьером еду из судков, но, подняв взгляд, замер, увидев решительно настроенную Юлию. Она, не дожидаясь, пока ее запал поутихнет, в два шага оказалась возле стола, сдвинула тарелки и проворно уселась пятой точкой на столешницу. Дмитрий, не ожидавший такого развития событий, немного обалдел, но раздумывать о происходящем ему не позволили женские руки, крепко ухватившие его за шею. И в следующую секунду его жадно целовали мягкие губы. Девушка сама молниеносно впилась в его рот и, языком коснувшись его языка, чуть не застонала, почувствовав во всем теле приятную дрожь. Губы мужчины ласкали, дразнили, приносили удовольствие, отчего Юле хотелось ощущать их не только на своих губах, но и по всему телу. Хотелось сорвать с него рубашку, чтобы чувствовать тепло кожи, ощущать биение сердца и просто раствориться в крепких и надежных объятиях. Но, постаравшись взять себя в руки, она ноготками царапнула его по затылку, отчего услышала гортанный стон и, схватившись за волосы, немного отстранила от себя голову Димы.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Взгляд карих глаз прошелся по его лицу, язычок мазнул по припухшим губам, и, чуть восстановив дыхание, Никольская заглянула в его поддернутые дымкой страсти глаза.

— Не екнуло, — соврала Юля, убирая руки с его затылка.

— Не екнуло, — подтвердил Дмитрий и, едва заметно улыбнувшись, опустил девушку на пол.

И только она хотела вернуться в ванную и, наконец-то, искупаться, как Жаров тут же дернул ее за руку и снова впился в сладкие губы. Влажно, но быстро поцеловав, он с неохотой отстранился и, с задорными искорками в глазах, произнес:

— Не екнуло, — и рукой положил ее ладошку на свой возбужденный пах.

— Дурак, — покраснев, изрекла Юля и сбежала в ванную, подальше от притягательного тела.

Дима не ожидал такого порыва от девушки, но, признаться честно, был очень рад, ведь теперь он точно знал, что не безразличен ей, а значит, окончательно завоюет ее сердце.

— О чем ты хотел поговорить? — спросила Никольская, когда они наконец-то сели ужинать.

— Я заберу Зою, — серьезно ответил Дмитрий, отпивая из чашки крепкий кофе.

— Что, прости? — чуть не подавившись, уточнила она, не зная, радоваться, или плакать.

— Я оформлю все документы и заберу Зою к себе, — пояснил он, продолжая спокойно жевать свой стейк.

Юлю сковал страх, ей почему-то показалось, что Дима заберет девочку к себе и жене, и тогда она больше никогда не сможет подержать малышку на руках, не сможет больше ее укачивать.

Видимо, боль и сожаление очень явно отразились на ее лице, и Жаров поспешил все объяснить.

— Сразу же после развода, я займусь опекунством. Не хочу, чтобы эта прекрасная девочка, оставалась в доме малютки, не хочу, чтобы она была хоть чем-то обделена.

— Я не знаю, что сказать, — честно призналась девушка и незаметно попыталась выдохнуть. Без жены — это не могло не радовать ее.

— Нам первое время понадобится помощь, и я хотел попросить тебя, чтобы ты хоть иногда приходила к нам.

— Ты уверен, что тебе нужен такой переворот в жизни?

— Юль, я всегда делаю то, чего просит душа, а Зоя, хоть и маленький, но уже человек, и я не вправе играть ее чувствами.

— Я бы даже сказала, что маленький человечек больше всех нуждается в заботе.

— Согласен с тобой. Ешь!

— Да, — ответила она и, положив кусочек мяса в рот, прожевала его и продолжила разговор: — У тебя, насколько мне известно, есть большая фирма, которая нуждается в своем владельце.

— Ну, конечно!

— И как ты планируешь со всем справляться?

— Мне нравится, что ты об этом спрашиваешь. Сегодня я начал разработку плана, и сделаю так, чтобы мое временное отсутствие никак не повлияло на работу компании. У меня полно помощников и подчиненных, которые в силе обойтись без меня.

— А что, если из-за твоего отсутствия компания упустит выгодный контракт?

— Значит, мои подчиненные получат по шее.

— И ты не будешь винить в этом ребенка?

— Кхм! Что? — слегка ошарашенно спросил Дмитрий, совершенно не ожидая такого вопроса.

— Я знаю много случаев, когда родитель винит ребенка из-за неудачи на работе. Он просто списывает на то, что малыш всю ночь не давал ему спать.

— Юля, я беру девочку к себе не для того, чтобы срывать на ней злость, а для того, чтобы заботиться, любить и оберегать. И нужно быть полным кретином, чтобы в своей неудаче винить ребенка.

— Для заботы о детях и их воспитания нужно очень много сил, особенно для грудничков. И утверждение: «маленькие детки — маленькие бедки» я считаю неверным, потому что когда малыш плачет, и ты не знаешь, не всегда знаешь, что его тревожит — это невыносимая душевная боль. Я, конечно, не могу судить обо всех, но у меня именно так. А я за три года работы в доме малютки повидала немало малышей, среди которых были и серьезно больные.

— А были такие, которые… — начал Дмитрий, но девушка не позволила ему задать вопрос вслух.

— Да, Господи, — от воспоминания о малыше, умершем на ее глазах, она резко прикрыла лицо руками и попыталась глубоко вздохнуть, — не хочу об этом говорить.

— Прости.

— Все нормально, да, — кивнула она и сделала глоток кофе.

— В общем, я надеюсь на твою поддержку, но в любом случае — Зою не брошу.

— Она потрясающая девочка, — загадочно произнесла Юля, не скрывая своей улыбки, но через секунду, словно опомнившись, грустно произнесла: — Не представляю, какой нужно быть женщиной, чтобы бросить такое чудо.

— Я могу точно сказать, что женщина, которая заботится о чужих детях, и есть Чудо. А я с уверенностью могу утверждать, что ты, Юленька, Чудо.

— Никакое я не чудо, я просто женщина с материнским сердцем.

— Вот поэтому ты и нужна Зоеньке, и не только ей.

— Что?

— Проводи до двери, — попросил Дмитрий, не обращая внимания на ее вопрос, и, поднявшись из-за стола, прошел к выходу.

Юля последовала за мужчиной, стоя в коридоре, подождала, пока он обуется, и хотела уточнить последнюю реплику, сказанную в кухне, но ее губы оказалась в жарком плену поцелуя.

— Мы будем отличными родителями для Зоеньки, — произнес на выдохе Дмитрий и, не дожидаясь ответа или, скорее, возражений, быстро покинул квартиру.

— Что? — спросила Юля в тишине комнаты, глядя на уже закрытую дверь.

От услышанного она буквально замерла на месте, но из ступора девушку вывел зазвонивший телефон на комоде.

— Алло, — ответила, не глядя на экран мобильного.

— Завтра, после работы, отвезу тебя к Зое, не выходи, пожалуйста, на улицу одна.

— Но…

— Павел привезет все необходимые продукты.

— Я сама могу, — попробовала возразить она, на что снова услышала ответ:

— Не обсуждается. Целую.

Не успела ничего, ответить, как в трубке послышались гудки. Вздохнув, Юля молча поплелась в кухню, собираясь вымыть посуду и лечь спать. И сама себе пообещала завтра обязательно поговорить с Дмитрием о сказанных им словах.

Всю следующую неделю Юля провела дома, на давно заслуженном отдыхе. Каждый день за ней заезжал Дмитрий, и они вместе ездили в дом малютки к Зоеньке, проводили там по несколько часов и снова возвращались по домам. Девушке с каждым днем становилось все сложнее уезжать от малышки, но она держалась и успокаивала себя тем, что уже завтра Жаров подпишет последние документы об опекунстве. А еще сегодня вечером приедет Юлина сестра Наташа, которая проведет у нее в гостях неизвестное количество времени, а поэтому Юле скучать уж точно не придется.

А вот у Жарова не было даже свободной минуты, все свое дневное время он проводил на работе, вечером мчался за Юлькой, чтобы поскорее навестить малышку. Три дня назад он получил долгожданный развод и сразу же начал заниматься документами на опекунство. В принципе, с его деньгами можно было все провернуть за один день, но Дима посчитал правильным поступить иначе. Конечно, ему было плевать, кто и что подумает о нем, он, скорее, не хотел показаться Юле человеком, которого ничего не остановит. Все же есть рамки порядочности и тактичности. И вот уже завтра он сможет забрать Зоеньку к себе в новый дом, в который на днях полностью переехал сам. Его помощники удивлялись, а некоторые крутили пальцем у виска, поражаясь поступкам шефа. Конечно, для обустройства дома он нанимал специалистов, а вот в оформлении детской и спальни ему помогала Юля, и не трудно догадаться, почему именно она. Да и сам Дима не хотел доверять комнату маленькой принцессы посторонним людям, коей Юля не являлась.