Жиль не огорчался от свалившихся на него занятий. Наоборот, он был доволен, ведь они давали ему возможность забыть хоть на время о собственных бедах. С того самого дня на Нижнем озере он старался не встречаться с виконтессой Барбарой. Он не смог бы говорить с ней ни о чем другом, как о своей любви, а это значило перейти дорогу Королю, своему другу.

В эти суматошные дни он видел Барбару редко и издалека. Ему показалось, виконтесса по-прежнему спокойна, замужество интересует ее не больше, чем в те дни, когда она была совсем юной и интересовалась лишь собаками да лошадьми.

Но даже Люку он не заикался о том сильном чувстве, которое не уходило из его сердца, хотя о других вещах приятели говорили, ничего не скрывая друг от друга. Правда, и верный оруженосец не упоминал Барбару с тех пор, как принес Жилю новость о ее помолвке. Похоже, он чувствовал, что творится на душе у Жиля, и не хотел причинить ему боль. Да и какие могли быть слова, когда все уже было сказано у Нижнего озера.

Его тянуло к Барбаре, а общаться приходилось с принцессой Софронией. За прошедшие девять лет та не похорошела и не помолодела. Принц, собиравшийся жениться на ней, раздумал и уехал искать себе кого-нибудь посимпатичней. И лицемерные придворные больше не льстили ей. Принцесса стала туговата на ухо, а потом и вовсе оглохла.

После того, как была объявлена помолвка Короля, Софрония сама назначила себя Церемониймейстером и стала совать свой нос везде, бестолково приказывая переделать то и это. Так она хотела поддержать свое положение при дворе, а стала для всех сущим наказанием. Но раз она доводилась Королю тетушкой, ее нельзя было отогнать. Но зато о чем только не шептались за ее спиной!

Ее самой большой радостью оставалась говорящая Раковина. Софрония держала слово, данное Жилю, и никогда не пользовалась ею на людях. Но в своей спальне Софрония часами ждала, пока Раковина разогреется. Нередко Ракушка действительно становилась горячей. Иногда кто-нибудь в сердцах кричал: «Черт бы побрал эту безобразную суматошную перечницу!» И тут на лице принцессы появлялось выражение радости. Довольная, она шептала: «А, ну вот опять они говорят обо мне, наверное о моей красоте. Терпение, великолепная Софрония, терпение! К нам еще приедет принц».

Было около полуночи. Завершались хлопоты по устройству празднества. Не доверяя суматошной принцессе Софронии, Лорд-секретарь обходил начальников всех служб дворца, чтобы самому убедиться, что все сделано и ничего не упущено. Они ждали этого обхода, чтобы затем идти на боковую. Завтра предстоял великий день, длинный, как все такие дни, и нужно было хорошенько выспаться, прежде чем он начнется.

Разделался со своими делами и Жиль. Наконец, можно отдохнуть. Кажется, все предусмотрено. Только попробуй уснуть после дерганий и беготни последних дней. Жиля мучила бессонница. Он даже не прилег, а распахнул окно и устроился перед ним в кресле. Холодный воздух немножко успокаивал. Но голова Королевского Искателя продолжала работать.

— Ну, что ж, — думал он, — завтра Барбара станет Королевой. Да нет, уже сегодня, полночь — вот она. Сегодня ему придется часто видеть Барбару, хочет он того или нет. После коронации она займет место на троне около Короля и останется там. Сможет ли он подойти к Ее Величеству и поговорить с ней, как другие рыцари? А Король? Сохранится ли их прежняя дружба? Теперь у него жена, требующая внимания, с ней он и будет отныне делиться своими планами. Нет, после свадьбы их отношения уже не будут прежними. Так не лучше ли, если он, Жиль, на некоторое время уедет? Он чувствовал, что не в силах встречаться с Королем и будущей Королевой. Если он останется при дворе, то не сможет избежать общения с ними. Раньше Жиль мог избегать виконтессы, но теперь она и Король будут вместе, а Жиль состоит на службе у Короля!

Да, именно так. Жиль встал и шагнул, как будто ему в голову пришла спасительная идея. Да, именно идея. Безусловно, сейчас самое подходящее время испросить разрешения Короля. Девять лет Жиль служил при дворе без перерыва. Если попросить отпуск, Король не сможет ему отказать. И тогда — здравствуй, родной город, родной дом. Вот уж обрадуются родители, не видавшие его с того визита Короля.

Ну, а Люк? Следует ли брать его с собой?

Жиль прислушался: спит ли его оруженосец? Из комнаты вели три двери: одна на ступеньки башни, другая — в спальню Люка и третья — в королевские покои. Из-за последней виднелись отсветы горящей свечи. Он знал, Его Величество еще не вернулся из часовни, куда ходил вместе с Королевой-Матерью. За неплотно закрытой дверью спали слуги Короля, ожидая его возвращения. Во всем замке не было слышно ни звука.

Но только Жиль собрался подойти на цыпочках к двери Люка, как на башенной лестнице раздались шаги. Кто-то спешил, поднимаясь по ступенькам, но мягко, без стука. Затем Жиль увидел, как щеколду, запиравшую дверь, аккуратно подняли чем-то снаружи. Дверь бесшумно открылась, и на пороге появились два стражника с фонарями.

Когда солдаты вступили в комнату, стало видно, что за ними следуют Король собственной персоной, его мать и сопровождающая ее Энни.

На лицо Короля было страшно смотреть. Он шепотом коротко приказал вооруженным людям оставить фонари и выйти, закрыв за собой дверь. А Энни он попросил затворить дверь в собственные покои. Королева-Мать, всхлипнув, опустилась в кресло.

Происходящее страшно удивило и озадачило Жиля. Он остался на том же месте, где его застали вошедшие, деликатно ожидая, что Король заговорит первым. Некоторое время Его Величество пытался совладать со своим лицом, искаженном гримасами, как будто его обладатель задыхался и одновременно пытался что-то сказать.

— Жиль, — наконец выдавил он, — я пришел просить об одной вещи, о которой я никогда никого не просил и не попрошу. Это самое важной и тайное задание, какое когда-либо было у тебя. Виконтесса Барбара исчезла, пропала! Ты должен найти ее, должен, должен!

Он сделал шаг вперед и поднял сжатые в кулаки руки. Королева тревожно посмотрела на дверь, когда Король повысил голос.

— Она ушла, Жиль! — голос Короля перешел в нервный шепот. — Ты должен найти ее для меня. Найти и вернуть!

Вот так сэр Жиль Каретник, Королевский Искатель, отправился однажды на поиски королевской невесты. Его единственным спутником была лошадь. Знаменитая вороная кобыла Полночь постарела, но оставалась все такой же умницей и никогда не спотыкалась. Словом, Жиль не мог бы найти никого лучше себе в попутчики.

Задание, которое дал ему Король, было не только самым важным из всех, что он выполнял раньше, но и самым трудным. У Жиля не было никакой путеводной нити, которая могла бы указать ему дорогу. Все, что он знал: виконтесса Барбара исчезла, не оставив следов. Перед тем, как покинуть дворец, он подробно расспросил Королеву-Мать и собственную сестру, которые видели виконтессу во дворце последними. Энни спала в соседней с пропавшей невестой комнате и, прежде чем отправиться спать, пожелала ей доброй ночи, когда они вместе вернулись около десяти часов. Затем она сообщила брату, что примерно через полчаса поднялся страшный ветер, и, возможно, его рев и удары в окно испугали виконтессу и вынудили ее уйти в другие комнаты. Словом, когда туда вошла Энни, в покоях никого не было, кровать пустовала, и никаких следов Барбары не осталось.

Когда об этом стало известно Королеве-Матери, они вместе с Королем внимательно осмотрели все, пытаясь найти хоть что-нибудь, что могло бы раскрыть это таинственное исчезновение. Все делалось втайне: Король хотел, чтобы гости, приглашенные на свадьбу, ничего не подозревали до тех пор, пока эту новость уже нельзя будет скрыть. Отец Барбары, Командир Шотландских лучников, тоже был опрошен Королем, но несчастный человек, почти потерявший рассудок от случившегося, был, как и Его Величество, в полном недоумении.

Только эти пять человек во дворце знали о происшествии, и все они опасались, что с девушкой приключилось какое-то несчастье. Высказывались самые разные догадки, но ни одна из них не пролила свет на случившееся. Король предполагал, что его невеста похищена. Возможно каким-нибудь ложным посланием ее выманили за стены замка, где схватили и увезли, не оставив следов.