— Твоей маме делали вскрытие?

— Ага. Тебе это тоже кажется странным?

— Не то чтобы это совсем неслыханное дело, но обычно, когда женщина умирает во время родов, смерть списывают на естественные причины.

— Вот именно.

— Ладно, займусь.

— Спасибо, Кук. И узнай, как дела у Эмбер.

— Хорошо. А зачем?

— Мне кажется, она вот-вот расскажет Мейко, откуда берутся дети.

— Боже ты мой!

***

Мы остановились на стоянке у офиса судмедэксперта и опять, к пущей досаде Джеммы, велели ей оставаться в машине. Уже по пути к дверям Рейес меня остановил, взяв за руку.

— Там много трупов, — заметил он, будто это должно что-то значить.

Лишь через секунду до меня дошло, и я, подняв свободную правую руку, закатила глаза:

— Обещаю никого из мертвых не возвращать.

— Ну да. Мы же все знаем, как ты держишь слово.

Оскорбившись до глубины души, я поджала губы и подняла указательный палец:

— Один человек. Я вернула из мертвых одного-единственного человечка.

— Чушь.

— Я вернула к жизни всего одного человека, чья душа уже покинула тело.

— И?

— И ты когда-нибудь вообще прекратишь мне об этом напоминать?

— Нет. Мне нужен рычаг воздействия на веки вечные. И?

— И, блин! — Я шагнула ближе и уставилась на мужа сверху вниз. Точнее наоборот. Не суть. — Я бы не задумываясь поступила точно так же. Я бы ее вернула.

— Я знаю. И?

Теперь я действительно не понимала, чего он от меня хочет.

— И что, елки-палки?

— И тебе очень жаль, и ты больше никогда и никого не вернешь из мертвых.

— И… — начала я, но тут же замолчала и опустила голову. — И я не могу дать такое обещание.

— Датч, — угрожающе процедил Рейес.

— Мы не знаем, что готовит нам будущее, Рейес. Неужели ты предпочел бы, чтобы я тебе солгала?

— Нет.

— Тогда извини, но я не могу пообещать, что больше никогда и никого не верну к жизни.

Не обращая внимания на жгучую волну ярости Рейеса, я прошагала мимо него и вошла в здание.

У стойки регистрации я сообщила, что пришла к своему приятелю Уэйду — главному судмедэксперту. Регистраторша махнула на ряд стульев и взялась за телефон. Пришлось сидеть рядом с сердитым богом. Лишь спустя целую вечность кипения и шипения послышались чьи-то шаги.

— Как жизнь, Пауэрс? — подскочила я, едва завидев Уэйда в коридоре.

— Дэвидсон, — поздоровался он и крепко пожал мою протянутую руку. — Как поживает твой дядя?

— По уши во лжи. Мне нужен отчет о вскрытии, а ты похож на того, кто режет мертвых людей. Минуточку, как-то это неправильно прозвучало.

Подавив улыбку, Уэйд посмотрел на Рейеса.

— Знакомься, это мой муж, Рейес.

— Я вас помню, — отозвался Уэйд.

— Вы знакомы? — удивилась я.

— Нет-нет, — торопливо заверил эксперт и откашлялся. — Помню из новостей.

Рейес протянул руку.

Уэйд пожал ее и проговорил:

— Рад, что все улеглось.

Рейеса обвинили в убийстве, которого он не совершал. В результате он десять лет отсидел в тюрьме строгого режима, пока не выяснилось, что его якобы жертва очень даже жива.

— Я тоже, — ответил Рейес и выдал обезоруживающую улыбку, благодаря которой напряжение в плечах Уэйда заметно уменьшилось.

В итоге Рейес позволил судмедэксперту избежать того, что могло вылиться в крайне неловкую ситуацию, чем заработал себе бонусные очки в моих глазах. Господи, обожаю всякие бонусы!

Уэйд повернулся ко мне:

— Итак, тебе нужен отчет для дела, над которым ты работаешь с дядей?

— Ага.

Он махнул рукой, привлекая внимание регистраторши.

— Говори номер дела.

— Я хотела сказать нет.

Лоб Уэйда сморщился.

— Чарли, я не могу просто так…

— Мне нужен отчет о вскрытии мамы.

Эксперт с пониманием вздохнул:

— Тогда нам лучше пройти ко мне в кабинет.

Мы пошли за ним, и через полчаса (видимо, кому-то пришлось сгонять в архив) получили копию отчета о вскрытии.

Я быстренько прочла документ.

— Непохоже, чтобы обнаружилось что-то необычное.

— Вот именно, — покачал головой Уэйд.

— Если верить написанному, мама умерла от остановки сердца. — Я нахмурилась. — Разве не все люди на планете умирают от остановки сердца?

— Да, но судмедэкспертиза, как правило, докапывается до причин того, что могло вызвать упомянутую остановку сердца. Например, два огнестрельных ранения в голову.

— Понятно.

Рейес тоже просмотрел бумажку.

— Но тут ничего такого нет.

— Верно, сэр. Я был знаком с патологоанатомом, проводившим вскрытие. Он свое дело знал. Было бы что найти, он бы наверняка это нашел.

— Что значит «знал»? — уточнила я.

— Жаль это говорить, но пару недель назад он скончался.

Проклятье. А мне бы хотелось с ним пообщаться.

Бросив косой взгляд на Рейеса, я снова посмотрела на Уэйда:

— Любопытное время для смерти он выбрал. Он болел?

— Я не в курсе, но многие люди о подобных вещах не распространяются.

— Тоже верно. Что ж, Уэйд, спасибо. Кстати, как там поживает твоя старая верная пила?

— Хорошо. До сих пор терпеть не может, когда ее называют старой верной пилой.

— Серьезно? — Я закатила глаза. — Я уж думала, она давно смирилась.

Уэйд лукаво улыбнулся:

— Скорее рак на горе свистнет.

Я подалась ближе и прошептала:

— Тогда, наверное, лучше не передавать ей от меня привет.

— Договорились.

Уже на выходе из кабинета я оглянулась:

— Кофе здесь все еще бесплатный?

— Ну бесит же! Мы копаемся в маминой смерти, а сами знать не знаем зачем. И что вообще мы должны найти? Это все равно что искать иголку в стоге сена размером с Канзас.

Из офиса судмедэксперта мы вышли, имея на руках не больше, чем когда вошли. Не считая кофе, само собой. Отчет я засунула в сумку и снова глотнула, опалив к чертовой бабушке горло горьковатой жидкостью. Рейес, правда, обжигал места и почувствительнее, так что все путем.

— Я начинаю думать, — заметил он, — что мы напрасно тратим время.

— Я бы тоже начала, если бы не Моккачино.

Рейес повернулся ко мне:

— Точно пожалею, что спросил, но причем тут напиток на основе кофе?

Я положила ему ладонь на плечо и рассмеялась:

— Напиток на основе кофе! Ты меня убиваешь! Моккачино, или Мокка для своих, была в Мармеладе моей лучшей подружкой. Она-то меня и надоумила покопаться в обстоятельствах маминой смерти. Сказала, что так я найду нужные ответы. А она ни разу меня не подвела. Ни разу за сто с лишним лет.

Рейес скрестил на груди руки.

— Значит, это был дух женского пола?

— Понятия не имею. Меня это нисколько не волновало. К тому же не хотелось их оскорблять, наделяя именами по половому признаку, тем более что ни к какому конкретно полу они себя никогда не относили.

Рейес ущипнул себя за идеальную переносицу.

— Много их там было?

— Полов?

— Духов.

— Десятки! Наверное. Трудно сказать. Я общалась только с несколькими. Из нас вышла крутая шайка, если ты понимаешь, о чем я.

Он стиснул зубы. То ли веселье пытался подавить, то ли раздражение. Очень может быть, и то, и другое сразу.

— Как ты назвала остальных?

— Дай-ка подумать. — Я глянула вверх и начала загибать пальцы. — Итак, там были Карамельный Соленый Макиато, Тыквенный Острый Латте, Американо-Со-Льдом (этот был в нашей банде самый мутный), Мятный Мокко Фраппучино, Латте-Со-Специями, Лондонский Туман и Горячий Шоколад. И поверь мне на слово: не просто так я назвала парня горячим. — Я фыркнула и подтолкнула Рейеса локтем в бок. — И я еще не всех перечислила.

— Ничего страшного. Сам не знаю, зачем спросил.