* * *

Кали завизжала от радости, когда вместо того, чтобы быть распыленной взрывом, она ощутила, как внутри нее все переворачивается от входа в гипер. Визга не получилось, и внезапная легкость сыграла с ней дурную шутку: резко дернувшись, она что-то защемила в шее. От резкой, пронизывающей боли отказов систем функционирования, она захрипела. Тело неприятно дергалось в конвульсиях. Ее накрыл мощнейший болевой шок. Умная система жизнеобеспечения скафандра мгновенно накачала ее тело адреналином и боевыми стимуляторами, но толку-то? Органическое тело было сломано, несмотря на сверхпрочный скелет, что-то пошло не так.

— Тупая сука, — чуть не рыдая, прокряхтела Кали. — Какая же я тупая су-у-ука…

Почти минуту она стенала, обзывая себя всевозможными словами, как внезапно из корабль вывалился обратно в обычное пространство в точке равновесия у Булера-3. Радары высветили поблизости два корабля: аэрокосмичский истребитель Шестой и приближающийся эсминец.

Лариса, радостно вскрикнув, доложила:

— На связи Шестая, других выживших нет.

— Стыкуйся с нами, Шестая, — чудовищно искаженный голос, похоже, принадлежал Кали. — Мои пилоты без сознания, я повреждена и не могу двигаться. Может быть, ты сможешь прыгнуть отсюда.

— Прыгнуть? Куда? Как? Это же гравилет, там нет программы расчета прыжков!

— Стыкуйся, Шестая. Или… Уходи. Может быть, хоть ты выживешь…

* * *

Лариса даже ни мгновения не поколебавшись, выполнила маневр стыковки. Универсальные крепления шасси прочно соединили три точки "днища" истребителя и "крыши" гравилета, после чего Шестая открыла кабину, по корпусу добралась до шлюзовой камеры и вошла внутрь.

Даже не будучи медиком, она поняла, что никому из существ на "Шутнике" полет не дался легко. Сразу бросалось в глаза, что шею Двадцать пятой защемило в согнутом состоянии (хотя как так получилось в скафандре, было непонятно), и она не могла двигаться. Лариса сразу бросилась к Михайловой, парящей в невесомости в углу тесного помещения. Отсутствие ног, явно сломанная правая рука и багрово-красная гематома в районе виска не располагали командира к общению. Она была жива, но без сознания. В отключке был и Вагнер, единственный, кто, похоже, избежал критичных повреждений.

Шестая нажала по очереди на кнопки активации связи спас-скафандров, в которых были наемники, и спросила:

— Эй, кто-нибудь есть на связи?

— Я, но не могу двигаться. Шея… — отозвалась Кали. — Попробуй достучаться до Вангера, мне кажется, Наемник отключилась надолго.

— Скорее всего, — согласилась Лариса, схватила Вагнера и постучала по лицевой панели. — Мэтт Вагер!!! Очнись, как себя чувствуешь!?

К ее удивлению, человек открыл глаза. А как только это сделал — схватил ее за руку, которой она стучала, дернул к себе, выхватил бластер из кобуры и отбросил его.

Все это было сделано настолько быстро, что Шестая даже не успела пикнуть, как оказалась прижатой к его груди в жестком фиксирующем шею захвате.

— Вагнер, немедленно прекрати! — приказала Кали. — Это Шестая, наш пилот истребителя!

Шпион некоторое время продолжал держать Ларису прижатой к себе, а потом отпустил. Андроид рванулась, после чего поймала бластер и вернулась к Кали, сжимая его в руке. Вагнер огляделся, и подумал, что отпустил андроида зря. Определенно, кроме него и Шестой тут не было боеспособных существ, и свернув ей шею, можно было бы полностью контролировать собственное будущее. Но это только с одной стороны. Потому что он находился на корабле Наемников, с наемниками, и… кто знает, какие коды тут нужны, чтобы, допустим, просто выйти из кабины. Главное не дергаться, чтобы не пристрелили, а там, может, еще и лучше получится. Вон, минут пять назад Михайлова планировала стать героем, а сейчас они болтаются вдали от эсминцев врага. Осталось прыгнуть куда-нибудь подальше, и все дела.

Мэтт, глядя на поднявшую пушку андроида, сказал:

— Прости, дорогая, я не знал кто ты, вот и психанул. Инстинкты, понимаешь?

Лариса хмыкнула и предпредила:

— Не зови меня "дорогая". Мой номер — Шестая.

— А имя, красавица?

Андроид смерила его пристальным взглядом. Вагнер не улыбался, его лицо было в привычно мрачно-нейтрально.

— Обращайся по номеру, никаких имен, — отрезала она.

Мэтт вздохнул. Несмотря на холодный ответ, обстановка в кабине разрядилась, и Шестая спрятала бластер в кобуру.

— Что с Михайловой? — спросил Вагнер. — Она жива?

— Да, — прохрипела Кали.

— А с тобой?

— Перелом шейного позвонка. Нам надо прыгнуть, Вагнер. Через полчаса нас накроет эсминец.

Мэтт посмотрел на радар и кивнул:

— Ну да… Будите Михайлову.

— Зачем? Ты не можешь прыгнуть?

— Я бы мог, будь тут компьютер для расчета траектории. Без него не смогу. Навскидку это нереально, я не настолько опытный навигатор. Да тут и не в навигаторских навыках дело. Я не знаком с этим типом корабля, на глазок еще полечу, но точный маневр не рассчитаю.

Они минут десять пытались привести в чувство Михайлову, она не просыпалась.

— Двадцать минут до подлета эсминца, — предупредила Кали.

— Так… — Вагнер оторвался от Михайловой. — Меняем тактику… Шестая, дуй на истребитель, запускай двигатели, рассчитывай прыжок и летим.

— Не получится, — ответила она, — надо усилять крепления, или их вырвет. Даже если не вырвет и мне удастся как-то погасить вращение, то радиус покрытия прыжковых двигателей мал, гравилет порежет пополам при входе в гипер. Вы не выживите.

— М-м-м… Тогда делай расчет и тащи данные сюда.

— Канал передачи данных не приспособлен под передачу курса, только координат. На десантном гравилете нет оборудование, которое декодирует курс.

Вагнер перебрал в уме еще пару вариантов. Похоже, оставался только один, но сможет ли он еще раз справиться вооруженным андроидом? И зачем он поспешил, возвращая бластер Шестой? Это может стать критической ошибкой. Наметанным глазом он видел, Лариса держит максимальную дистанцию, чтобы в случае чего не дать ему атаковать неожиданно. Кабина тесная, и она все равно в зоне поражения, но… андроид — не человек. Справиться с ним голыми руками в невесомости, когда вы оба в скафандрах — та еще проблема.

Кали следила за таймером, отсчитывающим уже 17 минут до входа в зону поражения. Лариса, склонившись над Михайловой, пыталась привести ее в чувство, нажимая кнопки на внешнем управлении спас-скафандра. То ли она не действовала, то ли в крови командира и так было такое количество стимуляторов, что еще одна порция не давала никакого эффекта.

Мэтт пытался успокоить рефлексы, которые буквально вопили: убей, или сдохнешь. Убей… Кого ты тут убьешь? А хотя… Он посмотрел на Кали. У нее должен быть бластер. Будет ли он работать у него в руке? Пока не попробуешь — не узнаешь.

— Эй, ты что задумал, шпик? Руки подними, быстро! — голос Шестой заставил его перевести взгляд на нее.

Девушка уже взяла его на прицел.

— Шестая, перестань, нам осталось тут еще перебить друг друга. Через шестнадцать минут нас накроет эсминец, смысл драться?

— Смысл есть, Двадцать пятая, — голос Ларисы звенел от стали. — Вагнер думает, что вытащит твой бластер, подстрелит меня, а потом заберется в истребитель и сам прыгнет отсюда. У него это на лице написано.

— Не дури, Мэтт, — сказала через пару секунд Кали. — Шестую ты, может быть и убьешь, но в истребителе затребуется проверка личности. Думай, как нам выбраться вместе.

Вагнер хмыкнул: особой проблемы с проверкой личности он не видел. Хотя… кто его знает, как она происходит на кораблях Наемников. Может, глазного яблока будет недостаточно? Тогда это может стать проблемой.

От Шестой не укрылся оценивающий взгляд Мэтта, и она заговорила:

— Чего мы возимся с этим преступником, Кали? Я предлагаю отстрелить ему руки, и все дела, — она прищурила левый глаз, прицеливаясь.