Они выступили засветло. Днем сгустилась облачность и сейчас тучи нависли над лесом и накрыли собой дневной зной.

Впереди шел Брюс, в середине строя — Раффи, замыкал — Хендри. Когда они подошли к переезду, опустилась ночь, и начался дождь, теплый дождь в темноте, крупные капли, похожие на слезы скорбящей женщины. Темнота была абсолютной. Брюс дотронулся до носа ладонью, но руки не увидел. Брюс, как слепой, постукивал по шедшему рядом рельсу палочкой, под ногами хрустел гравий. Рука идущего следом лежала на его плече и он чувствовал через нее присутствие остальных, ползущих, как змеиное тело за головой. Он слышал хруст гравия под их ногами, поскрипывание амуниции и лязг оружия. Попытка кого-то заговорить, моментально подавилась глухим рыком Раффи. После пересечения шоссе наклон дороги изменился, и Брюс был вынужден слегка наклониться вперед. Они начали подъем на холмы Луфира.

«Я устрою привал на вершине, — подумал Брюс. — Оттуда мы сможем увидеть огни города».

Дождь внезапно прекратился и наступила оглушающая тишина. Он мог ясно различить дыхание идущего следом, рядом в лесу подала голос древесная лягушка — необычно чистый, красивый звук, похожий на звон стальных шариков в хрустальном бокале.

Все чувства Брюса были обострены до предела. Он ощущал приторный запах тропического цветка и приятный запах гниющей растительности. Он осязал холод каплей дождя на своем лице и фактуру ткани на теле. И еще одно — животное чувство опасности предупредило его с ужасающей ясностью, что впереди в темноте что-то есть. Он резко остановился. Идущий следом жандарм чуть не сбил его с ног. Были слышны звуки замешательства по всей колонне, затем наступила тишина. Все замерли в ожидании. Брюс напрягся и слегка присел, держа наготове винтовку. Он ясно ощущал чье-то присутствие.

«Господи, прошу тебя, только не пулемет, — подумал он. — На таком расстоянии они разнесут нас на куски». Он осторожно обернулся, нашел в темноте голову следующего за ним жандарма и наклонил к себе.

— Тихо ложись на землю сам и передай приказ другим по колонне, — прошептал он. Он стал ждать, напряженно вглядываясь в темноту. Рука сзади похлопала его по ноге. Все залегли.

— «Ладно, пойдем посмотрим». — Брюс скинул ранец, отстегнул от пояса одну гранату. Он вытащил чеку и положил ее в нагрудный карман. Затем, нащупывая при каждом шаге шпалы, двинулся вперед. Десять шагов — остановка. И тут он услышал тихий стук скатившихся со склона камешков. Он прекратил дышать. «Я прямо над ними. Если они начнут стрелять..». Дюйм за дюймом он отвел назад руку с гранатой. «Я должен бросить ее и сразу упасть. Пять секунд задержки, слишком много. Они услышат щелчок и откроют огонь». Он до конца отвел руку, присел и опустился на колени.

«Вот и конец», — подумал Брюс. В следующий момент небо озарила далекая молния, и Брюс на мгновение обрел зрение. Холмы, на фоне бледно-серых облаков казались черными, сверкнули две линии рельсов. Лес по обе стороны высок и темен, а впереди, в двух шагах от Брюса стоял огромный золотисто-черный леопард. Одно мгновение они смотрели друг на друга, потом снова наступила полная темнота. Леопард громко фыркнул в темноте. Брюс судорожно попытался поднять винтовку, но она была у него в левой руке, а правая занята гранатой.

«В этот раз уже точно, — подумал он. — Верная крышка». Он не поверил своим ушам, когда раздался звук шуршащего на боковой поверхности насыпи гравия, а затем удаляющийся шелест кустов. Все еще сжимая гранату, Брюс упал на спину и истерически рассмеялся.

— Все в порядке, босс? — раздался встревоженный голос Раффи.

— Это был леопард, — Брюс поразился визгливости своего голоса. Послышался гомон жандармов, лязг и хруст, когда они начали подниматься на ноги, кто-то рассмеялся.

— Хватит шуметь, — Брюс поднялся на ноги, достал из кармана чеку и вставил в гранату. Он вернулся к началу колоны, надел на плечи сброшенный ранец и снова занял свое положение.

— Продолжаем движение. Во рту пересохло, дыхание было слишком частым, он чувствовал, как горят его щеки.

«Из меня просто брызжет адреналин, — криво усмехнулся Брюс. — Я напуган до смерти. Но сегодня ночью мне еще предстоит пережить страх». Цепочка из двадцати шести человек снова поползла вверх. Все были напряжены до предела. Брюс слышал это в звуках шагов, чувствовал в судорожно сжавшей его плечо руке, ощущал в доносившемся иногда до него кислом запахе человеческого пота. Впереди низкие облака медленно поднимались и он сумел различить силуэт гребня. Темнота отступала. Облака озарялись исходившим снизу оранжевым светом, который то исчезал, то появлялся снова. Они с трудом протащились последние полмили и, наконец, достигли вершины.

— Боже мой, — воскликнул Брюс. С этой точки он мог разглядеть источник света. Бандиты сжигали Порт-Реприв. Пламя пожирало все. На глазах у Брюса крыша одного из домов обвалилась в снопе искр, из оконных проемов вырвались яркие языки пламени. Горели и здания станции и жилые дома в районе конторы и отеля. Брюс быстро посмотрел в сторону миссии Св. Августина и, не увидев ничего кроме темноты, облегченно вздохнул.

— Может быть не заметили, а может быть слишком заняты грабежом, — он снова взглянул на городок и крепко сжал челюсти. — Ублюдки!

— «Ради чего они это делают?» — Рядом с отелем загорелось еще несколько домов. Брюс повернулся к стоящему рядом жандарму.

— Привал здесь. Не курить и не разговаривать. Приказ передался по цепи, бойцы опустили на землю оружие и уселись. Брюс достал из футляра бинокль и навел на город. Он был ярко освещен огнем пожара и Брюс мог даже различить черты слоняющихся по улицам людей. Все были вооружены до зубов. Многие держали в руках бутылки и походка большинства из них была нетвердой. Капитан попытался прикинуть их число, но это казалось невозможным: одни входили в дома, другие выходили, группы собирались вместе, затем рассеивались. Брюс опустил бинокль на грудь и почувствовал рядом с собой в темноте движение. Это был Раффи. Его огромная фигура казалась еще более внушительной из-за навешенного на него груза: винтовка на одном плече, цинковая упаковка с патронами на другом, на шее полдюжины подсумков с гранатами.