— Вариант. — Согласился я и, глянув на часы, вздохнул. — Ладно, закончим на сегодня. Доверенность получишь утром, а сейчас — отбой по казарме.

— Мила, тебе наше положение ничего не напоминает? — Раздавшийся по левую руку от Ольги, голос Лины показался девушке каким-то излишне безэмоциональным. Оля попыталась дёрнуться, и обнаружила, что не в состоянии даже пошевелиться. Кроме того, от резкого напряжения, в глазах потемнело, а когда муть рассеялась, она с удивлением обнаружила, что мир вокруг перевернулся… в буквальном смысле.

— Опять. Он опять это сделал. — Стон Лины, как оказалось, висящей по правую руку от невесты Кирилла, встряхнул мозги девушки.

— Эм-м, девочки, а что вы там делаете? — Откуда-то снизу до них донёсся полный удивления голос Маши.

Ольга осторожно покрутила головой и, рассмотрев в предрассветных сумерках подруг, так же связанных и подвешенных за руки-ноги на трёхметровой высоте, вздохнула.

— Висим, Машенька. Висим. — Констатировала она и, всё же справившись с собственной гордостью, попросила, — сними нас отсюда, пожалуйста.

Казарма спит, а прапорщик Нечипоренко ползёт в каптёрку перепрятывать сало. Ну, не прапорщик, а бывший капитан, не Нечипоренко, а Росомаха, не в каптёрку за салом ползёт, а из лесу, где учениц проведал, бежит… но в принципе, верно.

Миновав небольшой овраг, хлюпающий скопившейся на дне грязью, оставшейся единственным напоминанием о пересохшем по жаре ручье, я взобрался по скользкому склону и, перемахнув через забор, направился к дому. Оказавшись в сенях, я скинул изгвазданные в жирной грязи "прыжковые" ботинки и, лишь после этого позволил себе расслабиться и избавиться от отвода глаз, прикрывавшего мой ночной променад.

Проходя мимо кухни, я покосился в сторону зазывно блестевшего белоснежным глянцевым боком, пузатого холодильника, но всё же справился с собой и ограничился лишь тем, что ополовинил кувшин с холодным клюквенным морсом, после чего решительно захлопнул тяжёлую дверцу "великого ночного алтаря" и, бесшумно пробравшись мимо спальни, в которой устроились Роговы, поднялся на второй этаж дома. Раз дверь, два дверь… вот. Здесь я и упаду. Оглядевшись в спальне Ольги, я удовлетворённо кивнул и, в темпе избавившись от одежды, нырнул в мягкую, словно пуховое облако, перину. Спа-ать!

Утро я встретил выспавшимся и довольным, словно кот, совершенно безнаказанно навернувший жбан сметаны и нассавший в тапки хозяина. Учитывая подложенную этой ночью ученицам подлянку, примерно так оно и есть. Но ведь не из врождённой пакостности, а только во имя учебного процесса! Девочкам будет полезно… главное, чтоб никто из наблюдателей этим утром не попался им на глаза. Пришибут.

Кто-то скажет, что на фоне происходящего вокруг меня бреда, "школьные" занятия с моими ученицами выглядят откровенной глупостью и разбазариванием времени и внимания… что ж, пусть это останется на совести болтающего. Ещё в том мире, в меня, как и в прочих курсантов одного не шибко известного, но славного в определённых кругах заведения, вколачивали простую истину: дело нужно делать хорошо, или не браться за него вовсе. Учитывая же наличие на наших плечах погон, и тот факт, что любое поручение было приказом обязательным к исполнению, вариант "не браться вовсе" отпадал сходу. Потому и приходилось выворачиваться из кожи вон, но "делать хорошо". Погоны истлели вместе с командирами, отдававшими теперь уже совершенно бессмысленные приказы, а привычка осталась.

Правда, сказался на моём рвении и боярский мятеж, из-за которого занятия с ученицами некоторое время носили несколько отрывочный характер. Да, с тех недавних пор мы нагнали рассчитанную мною программу обучения, но это не повод расслабляться. Эфирные техники, умение швыряться огненными шарами и бить противника молниями, это, конечно, замечательно, но как говорил один из моих учителей, а потом и я сам, выуживая глупых желторотиков из полигонной грязи: "курсант, это не только наводящая приставка для оружейного комплекса, у него извилины есть. И ими тоже нужно уметь пользоваться". Именно поэтому, в ближайшие два месяца девчонки будут бегать по лесу и учиться думать. Правильно думать. А потом уже можно будет заняться закреплением полученных навыков в реальных боевых условиях.

Жестоко? Да, а что делать? Такой мир, такие правила. Те же бояре, натаскивая своих детишек в стихийных техниках, порой устраивают им в качестве экзамена на взрослость натуральное крещение кровью, что нетрудно, учитывая не стихающие войны и конфликты, которых в этой реальности даже больше, чем в моём прошлом мире. И правительства закрывают глаза на участие в них наёмных отрядов, состоящих из родовитого "молодняка". А ведь подчас такое "крещение" оказывается куда более жестоким, чем то, что я запланировал для своих учениц. Но ведь я не готовлю чистых боевиков… хотя и паркетными воями их, после обучения никто не назовёт. А если найдётся такой глупец… что ж, мир его праху. Что близняшки, что Ольга уже сейчас способны разобрать почти любого недоброжелателя на запчасти, а если к стихийной дури добавить немного ума и знаний… Ха!

От этих, чуть хвастливых размышлений меня отвлёк вошедший в гостиную Рогов, из-за спины которого выглядывала любопытная Инга. М-да, вот тоже вопрос, пока Георгий будет разъезжать по моим делам, что прикажете делать с этой пигалицей? Она же, в отсутствие старшего брата, мозг мне выест… чайной ложечкой!

— Ну что, Жор, готов к новым свершениям? — Спросил я, жестом приглашая его присесть за стол. А вот перед попытавшейся проскользнуть следом за братом Ингой, дверь гостиной невежливо захлопнулась. Прямо перед носом. Из коридора плеснуло недовольством и азартом. Понятно, будет пытаться подслушивать. Что ж, флаг ей в руки и барабан на шею, пусть попробует.

— Готов. Хотя не откажусь от ответов на пару уточняющих вопросов. — Кивнул Рогов, выкладывая передо мной папку с писчими принадлежностями. Ну да, я же обещал с утра написать ему доверенность.

— Вот как? Что ж, тогда давай начнём именно с них. — Кивнул я. — Слушаю.

— Червонные[5] земли интересуют нас из-за близости границы? — Чуть помолчав, осторожно спросил он.

— Скорее, из-за их удалённости от центральных воеводств и некоторой обособленности. Но в принципе… да, я хотел бы, чтобы база была размещена как можно ближе к границе. Максимально близко. — Несколько обтекаемо ответил, ну да умному достаточно.

— Понял. — Кивнул Жорик. — Атаман, ты определил базу, как ремонтную… какого рода технику ты собираешься там ремонтировать?

— ТК, нашу спасплатформу, возможно, тот же "Борей". — Произнёс я.

— Значит, нужна посадочная площадка для шлюпа, а так же полигон и стрельбище, если я правильно понял твои вчерашние слова о вооружении, так? — Задумчиво протянул Георгий.

— Именно. — Довольно улыбнулся я.

— И лишнее внимание нам будет совсем ни к чему. — Вздохнув, мой собеседник взъерошил и без того растрёпанные волосы. — Значит, участок должен быть в каком-то если не безлюдном, то редко посещаемом месте. Карпатские горы? Но как туда доставить спасплатформу?

— Вёрст на двадцать я могу её протащить через "окно", — заметил я. — Нужно только знать точку назначения. Но это паллиатив, как ты понимаешь, лучше, если к базе будет вести хоть какая-то тропа, а расширить её за счёт техник, не такая уж проблема.

— Тоже верно. — Задумчиво покивал Георгий. — Тогда и место под службы, посадочную площадку и полигон мы сможем расчистить самостоятельно. Было бы разрешение от владельца земли.

— Именно. — Ответил я. — Но прежде чем ты займёшься поиском участка, наведайся в Гнёздово. Я обещал Елене Павловне выкупить у неё шлюп в ближайшее время. Твоя задача — оплатить машину и оформить бумаги. Сам аэродин можно будет забрать позже. И да, не удивляйся дате, от которой будет составлен договор. Ввиду известных обстоятельств, мне сейчас светиться нельзя, потому продажа шлюпа будет оформлена апрелем месяцем, как и твоя доверенность, к слову.