— Прости, Кирилл. Чуть хе…ню не спорол. — Бестужев откинулся на спинку огромного, обитого скрипучей кожей, кресла.

— Проехали. — Махнул я рукой. — Вы отец и беспокоитесь за свою дочь, не вижу здесь ничего оскорбительного.

После поездок к Посадским и Громовым, Жорик пропал из виду любых возможных наблюдателей, чтобы объявиться в Липином Бору как раз в тот момент, когда мы с Ингой перешли от повторения расширенного рунного "алфавита" к составлению на его основе простейших цепочек — рунескриптов. Объявился и тут же был припахан к чтению лекций на тему рунных воздействий.

Как и Георгий, его сестра почти лишена дара, ей даже статус "новика" не светит, не говорю о чём-то большем. С чувствительностью к Эфиру, у девочки тоже дела обстоят не очень хорошо. Бывает… таких людей в этом мире, вообще-то, большинство. Но кто сказал, что этот недостаток мешает в освоении рунных воздействий? Никто. Вот ими-то мы и занимались, тем более, что ещё со времён нашей беготни от боярского мятежа, я заметил, что Инга очень интересуется этой темой. На складах "Девяточки" её от рунных систем за хвост было не оттащить. Так что, когда я, со скуки, предложил ей занятия по этой теме, сестрица Жорика ухватилась за идею руками и ногами… а у меня резко поубавилось свободного времени, которого, как я вскоре понял, было и так не слишком много, особенно учитывая мой постоянный присмотр за похождениями учениц в "глухих и страшных лесах".

Но помимо обучения сестрицы Жорика рунике, есть у меня одна идея, появившаяся, когда я увидел с каким упорством Инга учится. Идея, которую мне очень хотелось бы проверить. Не сейчас, конечно, пока девчушка слишком мала, но года через два-три, я хотел бы заполучить её в ученики. Зачем? Здесь считается, что любой одарённый теоретически способен развиться в "гранда", а я, вспоминая своих учеников в прошлом мире, предполагаю, что даже лишённый дара человек может добиться успехов в оперировании Эфиром. Больших или малых, это уже другой вопрос, наверняка, там найдутся свои ограничения… но есть у меня подозрение, что поставленная задача вполне выполнима. Вот, воплощением этой идеи в жизнь я и займусь, но так, чтоб клубные придурки нас не зашибли, как "рэволюционэров". Или Рюриковичи головы не открутили… во избежание, так сказать. Об иезуитах вообще молчу. Этим, в принципе, любой одарённый, не воспитанный под присмотром Нового Ватикана, как кость в горле. А ведь есть ещё ребятки, что устроили охоту на эфирников. В общем, здесь нужно действовать без шума, болтовни и не торопясь. Тихой сапой.

— Я нашёл. — Ворвавшийся в беседку, Георгий ткнул в невидимый нам с Ингой, экран коммуникатора, и мой браслет отозвался короткой вибрацией. Развернув сообщение, я пробежал взглядом по тексту и кивнул.

— Молодец. Интересный вариант. — Я улыбнулся довольному Рогову. — На осмотр поедем вместе. Отпиши этому… Ракоци, да? Отпиши, что мы готовы встретиться в любое время, в любом месте. Пусть выбирает.

— Сделаю. — Кивнул Жорик и, чуть помявшись, спросил, — а всё же, атаман, почему червонные земли?

— Георгий, давай поговорим об этом позже. — Я указал ему на Ингу, делающую вид, что полностью поглощена выполнением моего задания, но исподтишка бросающую на нас любопытные взгляды. Рогов ухмыльнулся и, кивнув, исчез из беседки так же скоро, как появился.

Поговорить с Жориком без помех в виде одной излишне любопытной егозы, нам удалось только поздним вечером, когда ватажник, уложив сестру спать, явился "на доклад", по его собственному выражению.

— Ну что, договорился? — Спросил я Рогова.

— Да. Встречаемся через три дня в Водице, это городок в сорока верстах езды от Рахова… — Ответил он. — Но это было не просто. Чёртов Ракоци мне все нервы вымотал.

— Что, такой въедливый?

— Нет. — Качнул головой Георгий. — Просто высокомерная сволочь. Уж на что наши вотчинники бывают надменными, но им до этого потомка хустского сидельца, как до луны.

— Хустский сиделец? Это кто? — Не понял я.

— Был такой исторический персонаж, Дьердь Ракоци, младший сын трансильванского князя Ференца Второго, воспитанника "короля куруцев" Имре Тёкёли. — Георгий откашлялся, и заговорил ставшим ему привычным по урокам с Ингой, лекторским тоном. — Ференц известен тем, что поднял восстание против Габсбургов на рубеже семнадцатого и восемнадцатого веков и восстановил независимость Венгерского королевства. В отличие от папеньки, воспитанного в ненависти к австрийцам, и старшего брата Йожефа, принявшего из рук умиравшего Ференца корону венгерских королей, Дьердь оказался слеплен из другого теста. Он умудрился каким-то образом проср… потерять не только земли управлявшиеся им от имени короля Венгрии, но и те, что были отданы ему во владение, в том числе и Мукачевский замок князей Ракоци — Паланок, который у него отобрали австрийцы, так и не простившие трансильванским князьям потери Карпат и Венгрии. Самого же Дьердя, Габсбурги заперли в Хустском замке. Тогда, согласно заключённому его отцом договору, Россия оказала помощь венгерскому королю, и выпнула из Карпат австрияков, уже собравшихся идти дальше, воевать Венгрию. Официально, король Йожеф передал отвоёванные у Габсбургов имения своей семьи в Карпатах русскому царю в благодарность за помощь в освобождении венгерских земель от австрийцев. А неофициально… ходили слухи, что Йожеф Первый был в бешенстве от действий младшего брата, сдававшего родовые и королевские земли Габсбургам почти без боя, и именно поэтому отдал его владения русской короне, а непутёвому братцу всучил во владение гору Апецка, дескать, уж её-то у него никто не отберёт, и отдал "в управление" тот самый Хустский замок, в котором Дьердь провёл два года в плену у австрийцев… и говорят, условия проживания младшего брата венгерского короля в том замке после освобождения не сильно-то отличались от тех, в которых он жил, будучи в плену. Отсюда и прозвище "хустского сидельца"[7].

Рогов закончил экскурс в историю и, шумно выдохнув, присосался к стакану с морсом, выставленным мною на стол в награду за рассказ.

— А ты немало знаешь об этих Ракоци. — Я уважительно качнул головой. — Не ожидал.

— Ерунда. — Отмахнулся Георгий. — Просто, перед тем как связаться с возможным арендодателем, я немного покопался в Паутинке. Подготовился, как мог и… в результате, мне ещё больше стало интересно, почему ты выбрал такое странное место, атаман. Там же сумбура больше чем в СБТ!

— Ну, насчёт сумбура, ты несколько преувеличиваешь, но именно из-за царящей в тех местах вольницы, я и выбрал их для размещения базы. — Развёл я руками. — Русины, чехи, венгры, ляхи. Бояре, паны, баны, наёмники… в этом котле сам чёрт ногу сломит. И затеряться в этой круговерти десятку людей будет проще, чем в русских воеводствах.

— А Карпаты, можно подумать не русские? — Фыркнул Жорик.

— Сказал бы ты — русинские или червоннорусские, я бы согласился. — Развернув над коммуникатором карту, проговорил я. — А так… говорю же, плавильный котёл, а не воеводство. К тому же, граница в тех местах довольно рыхлая, более того, реальный и, кстати, чрезвычайно жёсткий пограничный контроль установлен не по Тисе, как оно следовало бы, исходя из официальных соглашений о границах сопредельных держав, а по линии Перечин-Воловец-Колочава-Ясиня-Путила. Отсечённая же территория представляет собой этакий анклав-накопитель. Именно здесь собираются наёмники с нашей стороны, формируются и, зачастую, экипируются отряды для работы в СБТ, организуются домашние базы этих отрядов. Здесь же проще всего приобрести снаряжение, технику и оружие, причём не только разрешённое, но и то, за обладание которым на остальной территории России можно оказаться если не на плахе, то "во глубине сибирских руд", точно.

— Не знал. В сети этого нет. — Покачав головой, констатировал Рогов.