Когда Теймхнин вошёл, он увидел, что Снежана сидела за одним из столов и наблюдала за баюном, который лежал на столе и недовольно ворчал. Она встревоженно посмотрела на дверь, когда та со скрипом открылась, но, увидев его, её беспокойство сменилось удивлением.

– Я думала, ты ушёл, – сказала она и повернулась обратно к существу.

– Что случилось? – спросил призрак, заметив, что она нахмурилась.

– Да просто… – Снежана неопределённо пожала плечами. – Я хотела вскипятить трав или помазать его какой-нибудь мазью… когда поняла, что во-первых у меня ничего нет, а во-вторых я даже не знаю, поможет ли это ему… Вот и сижу, размышляю… что делать с ним, и что мне делать, если… со мной что-нибудь произойдёт…

Теймхнин подошёл к столу и посмотрел на баюна – он и вправду выглядел не слишком хорошо, хотя ему было и невдомёк, почему эта странная девушка так беспокоится за его здоровье. Он задумчиво скользнул взглядом по её обеспокоенному лицу: может если он поймёт её, её сущность, то он найдёт ответ на то, как снять проклятие. Эльф усмехнулся про себя – ну что ж, у него не было других забот… кроме как наблюдать за ней, изучать её… Он снова обратил своё внимание на баюна.

– Он постепенно залечится сам, – успокаивающе сказал он и ухмыльнулся, – ну если ты хочешь, чтобы он быстрее перестал ворчать из-за этого, то дай ему немного эля – они его любят.

– Эля? – Снежана растерянно посмотрела на него. – Ты хочешь, чтобы я его споила?

– Да нет, – усмехнулся эльф, – дай немножко, это его отвлечёт от боли и неприятный воспоминаний… ну и вкус им нравится… – он остановился и добавил с усмешкой, – Правда смотри, чтобы он не прознал где тот хранится, иначе его будет не оторвать от бочки…

Снежана хихикнула и поднялась, чтобы принести немного эля снизу, но на пол-пути к подвальной двери она резко остановилась и заколебалась, потом повернула обратно – эльф вопросительно поднял бровь: она смертельно побледнела и явно запаниковала… Затем он понял.

– Там никого нет, – сказал он, пока она шла обратно к столу.

Снежана мельком посмотрела на него, её губы дрожали и в глазах стояли слёзы.

– Я… я не могу заставить себя туда спуститься… – прошептала она.

Теймхнин на мгновение подивился, почему она больше боялась волкодлаков чем призраков, и даже почти было решил спуститься в подвал за неё, но его сочувствие к ней ещё не простиралось столь далеко. Одно дело было охранять её, другое – участвовать в том, что для него было странным капризом. А кроме того, он точно знал, что маленькое дьявольское существо и так поправится. Тут его взгляд упал на небольшой бочонок эля, стоящий на стойке. Он подошёл к нему и легко нажал на краник – несколько капель эля упали на пол. Он взял стоящую рядом кружку, наполнил её элем и принёс к столу. Снежана хотела было пододвинуть её к баюну, но призрак её остановил.

– Это для тебя, – она с благодарностью посмотрела на него, – Ночь была длинной и, похоже, тебе это необходимо…

Затем он наполнил небольшое блюдце остатками эля и поставил его рядом с глазом. Существо невероятно оживилось и с энтузиазмом принялось лакать эль. Снежана рассмеялась, наблюдая за его неуклюжими попытками парить над блюдцем.

– Тебе придётся свыкнуться с погребом… – сказал эльф и она снова помрачнела. – Я не всегда буду здесь…

– Я знаю… – тихо сказала она и поёжилась. – Какое-то время они молчали, затем Снежана снова подняла на эльфа взгляд и спросила: – ну а здесь, ты можешь говорить о горном короле?

– Да… – протянул эльф, – но не сейчас, ты устала и тебе для начала нужен отдых… надо поспать…

– Боюсь, что я теперь не смогу уснуть, – пробормотала Снежана, вспомнив Рагнеду и её хищный взгляд.

Эльф засмеялся.

– Ты должна. Ты из числа живых… Тебе всё ещё нужен отдых… – он замолчал, какое-то время наблюдая за тем, как она шутливо отбивает попытки баюна добраться до её кружки с элем. – Мой отряд будет охранять дорогу и склоны… на тот случай, если кто-нибудь решит прийти к тебе в гости… но пока это не слишком вероятно… – добавил он, заметив её испуганный взгляд, – не столь скоро после равноденствия.

Это не слишком успокаивало, но, с другой стороны, ничего с этим поделать она не могла. Она снова подняла взгляд, чтобы ответить, но увидела, что призрака уже нет. Он просто исчез, не сказав ни слова. Она тяжело вздохнула, поставила кружку на стол и направилась в свою комнату. На лестнице она на мгновение остановилась и окинула взглядом столовую, которая вновь приобрела обычный вид после того, как все призрачные гости разлетелись. В одном из углов она заметила одного из «них», с любопытством глядящего своими жёлтыми глазами на баюна, который наконец дорвался до её кружки и счастливо лакал остатки эля. Она грустно улыбнулась: только подумать – она их вначале боялась, до того, как встретила тех, кого действительно следовало опасаться. Раз ей приходится оставаться в этом проклятом месте, ей придётся научиться понимать этот странный мир проклятых существ. Научиться различать – с кем дружить, а от кого спасаться бегством.

Девушка ещё раз обвела комнату взглядом, мельком взглянула на окно, сквозь которое пробивались лучи уже более уверенного солнца, и, наконец, зашла в свою комнату. Она сняла платье, с сожалением отметив, что оно было безнадёжно испорчено кровью, пеплом и какой-то слизью. На мгновение она задумалась, сможет ли она его отстирать, но затем вдруг осознала, насколько она измотана. Несмотря на все её страхи, ошеломляющие впечатления от шабаша и пляски с мавками сделали своё дело. Снежана практически упала в кровать и заснула ещё до того, как её голова коснулась подушки. Так что она не заметила, как баюн пробрался в комнату, икая и с трудом удерживая высоту – он таки нашёл бочонок с элем, когда расправился с содержимым её кружки. Он немного покружился над ней, что-то тихо бормоча и пуская зелёные пузыри. Затем пьяно вздохнул и опустился на вторую подушку рядом с девушкой, сразу же заснув.

Призрак не показывался две-три недели – в этом безлюдном месте легко было потерять счёт дням. За это время Снежана окончательно исследовала дом, обнаружив, что в дополнение к заколдованному погребу, в таверне есть ещё и чердак, забитый старинными вещами. Теперь, когда она знала, что «они» относились к ней благодушно, даже самые тёмные закоулки таверны уже не казались столь пугающими. Кроме погреба. Казалось, ей никак не удавалось изгнать оттуда запах мокрой собаки, и каждый раз, когда ей приходилось туда спускаться, у неё вставали дыбом волосы на затылке. Правда глаз-баюн теперь следовал за ней повсюду, это немного упрощало ситуацию. Когда она закончила отмывать чердак и разбирать найденные на нём вещи, она снова попыталась заняться садоводством, тем более, что к тому времени уже потеплело даже в горах. Но и сейчас это не выглядело многообещающим – почва была слишком бедной и каменистой, вряд ли что-нибудь могло прорасти здесь. Да и вообще, для этого не было особой необходимости, поскольку запасы еды в погребе, казалось, не уменьшались – она всего лишь пыталась себя чем-нибудь занять. В поисках хоть какого-нибудь дела, она даже спускалась вниз по склонам, ища лечебные травы и коренья – правда в это время можно было разыскать немногие, только некоторые из раннецветов. Во время её путешествий ей иногда казалось, что она видела эльфийских призраков, что должны были её охранять – в отражениях в воде источников, в тенях скал или даже в холодных порывах ветра. Встреча с ними вызывала противоречивые чувства: с одной стороны, они всё ещё пугали её, с другой стороны – она знала, что они призваны, чтобы её защищать. К тому же, эти мимолётные встречи что-то пробуждали в ней, какие-то столь же мимолётные воспоминания о раннем детстве, как будто она была с ними знакома, ну, или по крайней мере, как будто видеть духов ей было знакомо. В конце концов, что-то же произошло тогда, в детстве, откуда пошла её кличка – «заклинательница духов», и отчего остальные жители деревни глядели на неё со страхом. Но как бы она ни пыталась – ей не удавалось вспомнить ничего, кроме этого ускользающего ощущения, что они ей знакомы.