— Вам обязательно понравится, — улыбнулся он.

— Я заглянул к Вам в гости с вопросом, — решил вернуться я к главной цели. — У меня лежит приглашение на бал в Вашем доме. Он должен состояться через…

— Тринадцать дней, — подсказал Донатан.

— Да. Скоро мне нужно будет уехать из столицы и наведаться в земли мятежных герцогов, поэтому лучшего времени и придумать нельзя. На балу я планировал объявить о помолвке, нет, не с Блэс, — прочитал я вопрос в его взгляде. — Дело касается наследника, если Вы понимаете, о чём я.

— Конечно, понимаю, — сказал он и задумался. — Волнуетесь, что из-за вспышки чумы балы в столице отменят?

— Волнуюсь, — вздохнул я. — Целители уже донесли до правителя, что разобрались с болезнью. Очень надеюсь, что это так и из города уйдёт страх, который его опутал.

Выражение лица барона Вивида стало ещё более задумчивым.

— Бал придётся сдвинуть, — сказал он в итоге. — На день или два раньше. На предыдущую дату правитель назначил Имперский Совет. Думаю, что я смогу переделать приглашения и разослать их снова. Это будет отличная новость. Если не секрет, кто же Ваша избранница?

— Ещё ничего не обговорено, и для неё предложение станет сюрпризом. Боюсь, что она откажет, поэтому не стану называть имя заранее.

— Откажет? — он рассмеялся. — Простите, это у меня нервное, после сладкого. Поверьте мне, герцог, отказать Вам — это верх глупости. А Вы просто не могли выбрать подобную женщину.

С бароном мы ещё минут десять беседовали на тему страха, захлестнувшего город и целителях, борющихся с заразой, не жалея сил. Я не стал говорить то, что думал на самом деле, потому что как у Грэсии, кроме грязной ругани других слов бы не подобрал. В целом же общение с Донатаном оставило положительные эмоции. Он показался мне очень умными и внимательным человеком. Постоянно следил за тем, как я говорю, за мимикой и положением рук. Этого можно было не заметить, но барон Вивид казался излишне возбуждённым, словно принял одну из боевых пилюль асверов. Если говорить об этом, то я тоже чувствовал некий подъём сил, что натолкнуло меня на неожиданную мысль.

Попрощавшись с бароном, я вышел во двор, подошёл к повозке, глядя на багажную полку, но никого там не увидел.

— Я ничего не делала, — раздался голос Уни с другой стороны повозки.

Открыв дверь, я первым забрался в салон, подал руку Диане. Спустя пару секунд к нам присоединилась хмурая Гуин. Ещё не знала, за что её будут ругать, но заранее насупилась, опуская взгляд. Ивейн прикрикнула на лошадей, и мы поехали к выходу со двора.

— Уни! — сердито начал я. — Ты что в конфеты добавляла, когда их последний раз готовила?

— Ничего, — отозвалась она, вопросительно посмотрев на меня.

— Точно? — я прищурился. — Ни Заячий хвост, ни ягод хвойного куста?

— Я для нас с Ив… то есть, немного конфет делала, чтобы вкусно и ночью дежурить легче было. А в твои конфеты ничего не добавляла…

Я вынул последнюю конфету из поясного кошелька, протянул ей.

— Эти были в вазочке, на алхимическом столе. Там, где я обычно беру конфеты, которые дарю друзьям и знакомым, в том числе детям. А ты в них… — я еле сдержался, чтобы не ругаться, — ядовитую траву добавляешь. Мне пришлось незаметно на бароне использовать заклинание противоядия, чтобы он ночью уснуть смог. По-моему, мы на эту тему говорили. Ты безответственно относишься к редким травам, нарушаешь рецептуру, выдумывая всякую дрянь, чуть Диану не отравила, а я ведь просил приготовить обычное средство от простуды! Всё, закончим на этом. Устал. С сегодняшнего дня, запрещаю тебе заходить в лабораторию и прикасаться к травам. Найду пару лишних часов, но лучше сам буду готовить зелья. Или попрошу Эвиту прислать толковую помощницу. Пусть не такую одарённую, как некоторые, но понимающую значения слов ответственность и аккуратность. Вот на багажной полке ты можешь себя показать, а помощница из тебя не вышла.

Я смерил её сердитым взглядом, затем вздохнул, видя, как дрожат губы у Гуин.

— Иди и хорошенько подумай, — немного смягчил я тон.

Уни кивнула и прямо на ходу перебралась на багажную полку. Она действительно талантливая девушка, разбирающаяся в травах и способная отличить их друг от друга не только по внешнему виду. И я не против её любопытства и тяги к исследованиям, но привил бы ей кто-нибудь немного ответственности — цены бы её талантам не было. Мне не нравилось её: «пусть» и «так сойдёт». В их паре с Теччем вся серьёзность досталась ему, а легкомыслие забрала себе Гуин. Я понимаю, что она умудрилась перепутать составы для мятных конфет с тем, что придумала для себя. Но именно для этого и создан стеллаж с тремя дюжинами ячеек для трав и смесей. Займи сколько тебе нужно, напиши на бумажке состав и пометь, чтобы не путать. Ну да, она же читать не умеет. Ивейн её обучает, но буквы даются непоседливой и неусидчивой девушке с большим трудом.

Барон Вивид приехал, как и обещал, на следующий день. Привёз целую амфору сладкого сиропа, мёда и необычных ароматных специй. Самый дешёвый мёд стоил четыре серебряные монеты за мерную плошку, примерно в четыреста грамм. За эти деньги можно было купить пару упитанных куриц или трёх уток. Гусь стоил от пятнадцати серебряных монет до двадцати пяти, в зависимости от того, насколько он был откормлен. А так как серебро сейчас меняли к золоту уже двенадцать к одному, то получалось, что гусь стоил две золотые монеты. Дневной заработок рабочего в столярной мастерской на окраине столицы оценивался в двадцать пять медных монет в день, и это было неплохо даже по меркам крупного города. Стражник получал что-то около шестидесяти, если оценивать в той же меди, то есть половину золотого. Асверов в этом плане ценили, так как дежурство в городе одной пары обходилась казне в две золотые монеты. То есть за целый день дежурства, пара могла позволить себе купить гуся, не слишком упитанного, но зато хватило бы на овощи.

Я не спроста ударился в денежные подсчёты, так как накануне попытался разобраться и вникнуть в семейный бюджет. Каждый охранник в поместье получал четыре серебряные монеты в день, горничные — по две с половиной, работники в конюшне — по три. Сисилия как старший повар и хозяйка на кухне получала семь монет, а Милания — восемь. При этом каждый работник был обеспечен обедом и ужином. А вот за одежду с них удерживали в полном объёме. Как оказалось, асверам я тоже платил, чуть больше, чем охране у ворот. Выходило, что только плата охране и работникам поместья обходилась мне почти в девять золотых монет ежедневно. Но это были мелочи по сравнению с тем, сколько я тратил на еду. Самый маленький счёт, который я видел от посещения рынка, это двадцать золотых. Но так как мы закупались на несколько дней, то я спокойно мог назначить Сисилию казначеем, так как за месяц золота она в руках держала больше, чем небедная столичная семья тратила за пару лет. Если раньше семейными расходами занималась Бристл, то сейчас эта обязанность перешла к Александре, и единственное, что я мог, так это посочувствовать, ну и заработать побольше денег. Теперь я хорошо понимал, когда Рикарда говорила, что содержать гильдию — дорогое удовольствие. Если уж содержание тридцати человек мне обходится в сотни и сотни золотых монет.

Так вот, возвращаясь к барону Вивид, то он привёз мне дорогого мёда и ещё более дорогого сладкого сиропа на четыре сотни золотых монет. Специи я оценить не смог, но думаю, что они тоже обошлись ему в немаленькую сумму. Тот самый мёд горных пчёл, который он подарил мне накануне, очень понравился оборотням. По мне он был слишком терпким, даже несмотря на насыщенный вкус. Александра просто сказала, что я ничего в этом не понимаю, и приказала подумать надо ответным подарком барону. Мама Иоланта тоже оценила его, сказав, что он отличается от обычного мёда так же, как дорогое выдержанное вино от дешёвого пойла, которое обычно продают в питейных заведениях ближе к грузовым причалам. Ну и Лиара не упустила возможности попробовать мёд, испачкавшись чуть ли не с ног до головы. Был бы кувшин побольше, она бы в него целиком нырнула и не вылезала бы, пока всё не съела. Не пойму, оборотни в моём доме живут или медведи?