Наверное, чтобы песок от входа не попадал в воду, пруд с этой стороны огородили каменным заборчиком, высотой по пояс взрослому человеку. Дополнительной защитой служила высокая жёсткая трава, растущая прямо от ограды и спускающаяся в воду на пару метров.

— Диана, мы в гостях, — тихо сказал я, когда в траве что-то зашуршало, словно там кто-то прятался. — Давайте обойдёмся без демонстрации оружия.

Секунду спустя над каменной оградой показалась макушка, а затем любопытные светло-серые глаза красивой молодой женщины. Волосы у неё были чёрные, с вкраплениями тёмно-красных прядей. Никогда не встречал такого необычного сочетания.

— Привет, — дружелюбно улыбнулся я. — Мы просто заглянули в гости, без злого умысла. Наш проводник сказал, что здесь никто не живёт.

Молодая женщина поднялась ещё немного выше, показав нам красивое лицо. Она не была похожа на уроженку Империи, как не походила на жителей юга. Кожа светлая, почти бледная, несмотря на обилие солнца, и губы не обветрены.

— Прости за вторжение, — продолжил я, боясь спугнуть. — Опять же, наш проводник говорил, что очень давно здесь жила семья раван, или, может?..

На ограду легли две ладони, и молодая женщина поднялась немного выше. Я бы даже назвал её прелестной девушкой, ведь на вид ей было не больше двадцати пять лет. Длинные волосы, подвязанные пёстрым шнурком, опускались ниже ограды. Мне стало интересно, как она за ними ухаживает в подобном месте. У Клаудии волосы в дороге довольно быстро тускнели и становились похожими на солому. Прежний блестящий вид им можно было вернуть, только хорошенько отмыв от пыли и натерев особым маслом. А у хозяйки этого дома волосы были блестящие и необычно гладкие. Она носила лёгкую полупрозрачную тунику. Точнее, это был кусок ткани, в котором вырезали отверстие для головы, а бока просто скрепили большими заколками. И формы у девушки были соблазнительные, особенно когда ткань стала почти прозрачной в лучах солнца.

Девушка с любопытством разглядывала нас, но молчала. Лишь звякнувшие заклёпки на перевязи меча Дианы вырвали её из размышлений. Она слегка наклонила голову, затем так же внезапно, как появилась, нырнула за ограду. Трава выдала, как она метнулась к воде, затем послышался плеск.

— А я говорила, не нужно верить червю, — сказала Рикарда. — Заманил нас сюда, чтобы эта сожрала. Как морская сирена, заманила песней, а как подойдёшь к траве, схватит за ногу и утащит под воду. Говорят, что ниже пояса у них рыбий хвост.

— Рикарда, вы верите в эти сказки?

— Самые страшные монстры этого мира всегда прикидываются вот такими хрупкими девочками или невинными мальчиками. Я её не почувствовала как человека.

— Вполне возможно, что это морок, — я посмотрел на дом. — Хранитель играет с нами. Но Уга абсолютно спокойна и любопытна, впрочем, как всегда.

Я не стал добавлять, что Рикарда была очень близка к истине, так как Великая мать благосклонно относится только к демонам. В том смысле, что они вызывают у неё любопытство. Люди же ей безразличны, пока стараются держаться подальше от меня, а если становятся слишком навязчивыми, то у неё появляется стойкое желание пустить в ход ритуальный нож.

— Возвращаемся? — заранее зная ответ, спросила Рикарда.

— Просто так потерять три дня? — возмутился я. — Нет уж, я должен узнать, ради чего мы тащились через пустыню, даже если это не смогу забрать. Просто утолю любопытство.

— Ну, пойдём, посмотрим, — проворчала Рикарда, поправляя перевязь меча.

Она первой зашагала к дому, я только улыбнулся и пошёл следом, легко обогнав. Прошёл метров двадцать, обернулся и, к большому удивлению, ни Рикарду, ни Диану не увидел. Мощённая крупным камнем дорога от прохода между холмами к дому была абсолютно пуста. Рядом с прудом тоже никого не было, как и в тени странных деревьев. Мне показалось, что я слышу ругань Рикарды. Она почувствовала моё присутствие где-то рядом и потребовала, чтобы я немедленно вернулся, и мы вместе поехали обратно. Подумав немного, я повернулся к дому и решительно зашагал в ту сторону. Нет, любопытство было сильнее. Больше всего я не люблю долгие и утомительные путешествия, поэтому просто не мог позволить себе потерять впустую столько времени и вернуться ни с чем. Улыбнулся, представив рядом Лиару, в глазах которой крупными буквами горело бы «Приключения!» Да и были мысли у меня по поводу этого дома и странной девушки, которую мы встретили.

Солнце только поднималось над горизонтом, поэтому во дворе царила прохлада. Пахло прудом, травой и чем-то неуловимым. Мне вспомнилось детство, когда мы с городскими мальчишками бегали на пруд, где тайком ловили рыбу и купались. Появилось стойкое желание сбросить одежду и нырнуть в пруд, чтобы смыть острый песок, немного охладиться и даже утолить жажду. Но от соблазна я удержался, решив, что это может подождать.

Перед домом было небольшое крыльцо и четыре длинных мраморных ступени. В углу лестницы я заметил своеобразный веник, связанный из гибких прутиков. Необычно, что за столько времени деревянная резная дверь нисколько не испортилась и выглядела так, словно её установили на прошлой неделе. Она легко поддалась, распахнувшись без скрипа. Как и в замке Матео, этот дом встречал меня просторным мраморным холлом. Потолка здесь не было, и если поднять голову, то можно увидеть купол центральной башни, украшенный причудливой мозаикой.

Раваны очень трепетно относятся к своей территории, а особенно к дому. Они как хищники не выносят конкурентов, поэтому и защиту ставят такую, что чужак истратит все силы, пока будет пробиваться внутрь, где его встретит хозяин, полный сил. А если у дома есть защитник, то проникнуть внутрь становилось почти невозможно. Кстати, у Валина, отца Рут, защитника в доме не было, так как вместе с сердцем семьи он утратил хозяйку дома. По словам Тали, даже если он обладал нужными знаниями, то его кровь потеряла что-то очень важное, без чего душа защитника пожирала бы саму себя.

Кроме замка Матео, я в гостях у раван не был, поэтому не мог сравнить ощущения. Ялиса как-то упоминала, что, приходя в гости к нам, она всегда чувствует, что попала в чужой дом, и ей становится немного неуютно. Тали на это только смеялась, говоря, что пройдёт ещё лет десять, и к этому чувству добавится вполне ощутимый дискомфорт. Мне же сейчас казалось, что я попал не в чужой, а в заброшенный дом. Чистый и ухоженный, но простоявший без хозяев долгие годы. Было ещё что-то странное, какая-то недосказанность. То ли дом был не рад, что я вошёл, то ли это проявились намерения девушки прогнать меня поскорее.

— Ох, а вот это было неожиданно… — сказал я вслух, чтобы услышать собственный голос и понять, что всё ещё нахожусь в здравом уме.

Я почувствовал прилив «жадности». Другими словами это и не выразить. Словно бедняк, увидевший на дороге золотую монету. Нет, не совсем так. Словно бедняк, увидевший на давно истлевшем трупе кошель, а на белых костяшках пальцев — дорогие кольца. От жадности сердце бешено заколотилось, а в голове заклубился туман, застилающий зрение и мешающий связано мыслить. Проняло аж до кончиков волос. Тряхнув головой, попытался отбросить наваждение.

Со стороны левого коридора послышался скрип и шорох, словно что-то тянули по мраморному полу.

— Если хочешь, чтобы я туда пошёл, могла бы просто об этом сказать…

Жадность не исчезла полностью, но отошла на второй план. Теперь я чувствовал себя разорителем гробниц и захоронений. За подобное в Империи наказание было очень жёстким. Если преступника ловили на месте преступления, то сразу вешали, а если он попадался на сбыте краденого или его просто выследили, то отправляли на соляные копи.

Левый коридор вывел меня к проходной гостиной. Из мебели здесь был только низенький столик, рядом с которым разбросаны разноцветные подушки. На столе серебряный графин, наполненный водой, рядом кубки. Складывалось чувство, что сюда вот-вот должны войти хозяева, выпить воды или вина перед обедом. Всего подушек — пять. Самая большая лежала в центре стола, три справа, одна слева. Мраморные и, наверняка, холодные полы должен был покрывать ковёр, а может и не один, но его по какой-то причине не было. При виде воды в кувшине в горле запершило, но трогать я ничего не стал, проходя дальше.