— Она тебя съест, когда мы заснём, — сказала Диана, не зная, как бы так устроиться, чтобы следить за выходом из-под навеса.

— Зачем ей меня есть? — рассмеялся я, усаживаясь поудобнее и вытягивая ноги. — Давай ложись вот сюда и клади голову мне на колени. Рикарда, Вы тоже поспите, я покараулю. Вон, кадла тоже присматривает за нами, пока на солнышке греется. Он так замёрз на севере, что теперь неделю отогреваться будет. Кифа успокойся, береги силы, нам ещё сутки ехать в обратном направлении.

— Она наш язык понимает? — спросила Рикарда.

Кифа сделала ещё раз обошла вокруг камня и подползла к краю навеса, прячась в тени камня.

— Жарко, — она сбросила ладонью капельки пота с лиц. — И душно.

— Ты язык людей понимаешь, почему не говоришь на нём?

— Нельзя оскорблять себя языком смертных, — многозначительно сказала она. — Он некрасивый и грубый.

— Язык как язык, — я покачал головой. — Какая разница как говорить? Главное, чтобы тебя понимали.

— Берси, слушай, — она сглотнула, облизнула губы, — а у вас, случайно, нет маленькой рыбки? Хотя бы в ладошку размером?

— Нет. Есть сушёное мясо, фрукты и сухари. Хочешь кушать?

— Рыбку хочу, — вздохнула она и добавила жалобно. — С икринками.

Кифа скосила взгляд на Диану, которая удобно устроилась у меня на коленях.

— Никогда не видела людей с рогами, — сказала она.

— Это не люди, а асверы полудемоны.

— Дети Асы? Не слышала о таком боге. Знаю только берберов, детей бога медведя. Только я никогда не видела медведей, в книгах написано, что они страшные, толстые и покрыты шерстью.

— Асверы — дети Великой матери, Уги, — пояснил я. Рикарда повернулась на другой бок что-то проворчав. — А что касается беров, то детей не знаю, а вот его внуки называют себя куберами. И они довольно страшные внешне.

— Тогда кто такой Аса, и почему они называют себя его детьми?

— Здесь всё не просто, — пустился в размышления я. — Думаю, когда они впервые столкнулись с другими жителями этого мира, то им резонно задали вопрос, какому богу они поклоняются, и чьи они дети. Но асверы то ли на этот вопрос не стали отвечать, то ли их просто не так поняли. Асм — с древнего языка означает «Я». Это слово можно произнести как Азм, что на языке демонов означает то же самое. Поэтому асверы — это дети самих себя. То есть они как бы сами себе дети или что-то в этом роде. Понимаешь?

— Понимаю, — она удивлённо посмотрела на меня. — Я не знала, что ты мудрец! Хафтар по сравнению с тобой — несмышлёный ребёнок.

— Кто это такой?

— Мудрец и мирооткрыватель, написавший книгу. Он описывал диких существ и народы сорока великих княжеств. Но про асверов там нет ни слова.

Я обратил внимание, что чёрное змеиное тело Кифы постепенно закапывалось в песок. Догадываюсь, как сильно чёрный цвет раскаляется на солнце.

— А о чёрных больших собаках он писал? — я кивнул в сторону Аш.

— «На большом рынке Келеба встретил я купцов заморских, — процитировала Кифа, — торговали они необычными бирюзовыми драгоценными камнями, переливающимися на солнце как самые дорогие изумруды. В клетках позади них томились высокие и крепкие белокожие рабы, но внимание рыночной толпы привлекала огромная чёрная собака, размером с быка. Несколько стражников, одетых в белые ткани, не подпускали близко зевак. Сам князь Рамин приехал утром на рынок, чтобы увидеть чудовищную собаку и поговорить о щенках».

— Узнать бы, как давно это было, — тихо сказал я. — Значит, иноземцы приплывали к нам через Великое море раньше? И собаки у них уже были.

— Хафтар писал, что особенность этих собак — ум и способность мыслить. Только с возрастом они глупеют. А ещё они умеют выдыхать огонь.

— Глупеют они оттого, что поедают плоть, — я улыбнулся. — Это огненные псы, и они действительно умные, только говорить на человеческом языке не умеют.

Следующие часа два я рассказывал о том, как в Империю вторглись иноземцы вместе с огненными собаками, как я впервые столкнулся с ними, как познакомился с Азмом. Кифа слушала, едва ли не открыв рот, улавливая каждое слово. Впервые меня кто-то слушал с таким вниманием. Не потому, что я рассказывал очень интересно, хотя и не без этого, просто это было что-то новое, необычное и удивительное. Хотя что может быть более удивительным, чем демон-наг. Даже в старых сказках, где упоминались раваны, они встречались очень редко. Вспоминая их, люди обычно писали о демоне Хруме и древней войне.

Немного узнал я и о Кифе. Жила она в одном бесконечно-повторяющемся дне. Вставала утром, убиралась в доме, отдыхала, читала книгу. Иногда могла надолго уснуть, а когда просыпалась, то приходилось долго убирать песок от дома и их оазиса. Тяжелее всего было с прудом. Нужно было черпать из него песок, чтобы он не обмелел и был постоянно глубоким и чистым. Очень редко к ней прилетали разные птицы. Сначала она на них охотилась и даже готовила скромный ужин, но от этого птицы скоро начали избегать оазиса, поэтому она стала более осторожной. Кифа не могла точно сказать, сколько лет она так жила. Но за это время она выросла из маленькой девочки наги в очаровательную женщину. Мне показалось, что выросла она только телом, в то время как в поведении у неё проскальзывали детские нотки.

За разговором время летело быстро. Я успел рассказать Кифе о том, как появился в этой пустыне, как повстречал кадлу, ну и вообще о том, зачем поехал на юг.

— А почему у Империи нет имени? — спросила она.

— Имя было, когда далёкие предки нынешнего Императора владели парой княжеств. А когда начали расширять границы, захватывая соседей, появилась Империя.

— И Сорока Княжеств больше нет? — уточнила она. — Сорока великих столиц, о которых писал Хафтар?

— Южных княжеств сейчас много, может два десятка и наберётся. Только в некоторых нет даже крупного города со стенами. Просто деревня, в которой правит князь с дружиной в два десятка человек. Далеко на востоке остались только дикие племена, с которыми мы не воюем. Точнее, они избегают войны с нами. На западе — Великое море, откуда прибыли иноземцы с огненными псами. А на севере империя варваров под предводительством владыки Шантана. У меня дома живёт его дочь. Он отдал её в знак добрых намерений.

— А зачем ты служишь Императору?

— Причин много. Так сразу не ответить.

— Непонятно, — она наклонила голову, повела плечом, поморщилась.

— Ну-ка повернись, — попросил я. Кифа сидела так, что левое плечо выглядывало из-под навеса. — Поздравляю, сгорела на солнце. Давай руку, надо магию использовать, иначе будешь болеть.

— Мама говорила, что магия людей на меня не должна действовать. А обгоревшая кожа слезет завтра.

— В любом случае, — я использовал заклинание от ожогов, — будет болеть, а это неприятно. Отдал бы тебе свою куртку, если бы ты её не порвала. А запасную я не подумал взять.

— Прости, — она виновато опустила взгляд.

Солнце, тем временем, начало клониться к закату. Кифа немного приподняла голову, выглядывая из-под навеса.

— Песчаная буря идёт, — сказала она. — Сухим песком пахнет.

— Мы от неё на черве убежим?

— Не знаю, — она пожала плечами. — Можно в песок закопаться и переждать.

— А дышать, как? — удивился я такому предложению. — Да и пора в путь уже. Диана, просыпайся.

Я тронул её за плечо. Она недовольно зашевелилась, открыла один глаз.

— Надо ехать. К тому же, если идёт пыльная буря, я бы поехал раньше. Рикарда?

— Уже не сплю, — сказала она, усаживаясь на песке. Повела плечами, разминая их. — Что там про бурю?

— Надо как-то в эту ткань на спине червя завернуться, — задумчиво сказал я, глядя на навес. — Кстати, хорошая идея, но не знаю получиться ли.

— Глупая затея. Когда ничего не видишь, сложно держаться. Если ехать, то давайте поторопимся. Когда настигнет, можно будет остановиться и переждать. Надеюсь, получится от неё уехать. Седлай червя, буди Аш. И не копайтесь.

Мы на секунду замерли, так как песок вокруг зашевелился, выпуская тело Кифы. Она сбросила с себя песок. Рикарда покачала головой, сдержавшись, чтобы не сказать всё, что она по этому поводу думает. Протянула мне два шейных платка, один из которых я вручил Кифе. Обрадовавшись, она пошла смахивать остаток песка с хвоста, там, где он забился в щели между чешуйками. Мы немного посмотрели на это действо, а затем, словно опомнились, поспешили разбирать лагерь.