Просто лежу в темноте, в его объятиях и беззвучно реву. Я умею. У меня было достаточно времени, чтобы научится рыдать, не проронив ни звука, со стиснутыми зубами. Как оказалось, полезный навык, жизненный. Плакать так, чтобы никто об этом не знал, никто не почувствовал твоей боли.

   Подвигаюсь чуть ближе к нему, прижимаюсь кожа к коже. Чувствую размеренный ритм его сердца, спокойное дыхание. Становитcя ещё тоскливее. Я хочу быть с ним. Хочу вот так, каждую ночь рядом, под одним одеялом, в одной теплой постели. Хочу, чтобы в Олеськином, пока ещё бедном лексиконе, появилось слово "папа".

   ...Я вообще всегда по жизни много чего хотела, глупая. Хотела,и не берегла то, что есть. Знаю, что утром всё вернется на круги своя. Мы опять станем теми, кто мы есть: бывшими супругами, случайно оказавшимися в одной постели. Все пойдёт своим чередом, но сейчас прикрываю глаза, растворяюсь в нем, в иллюзии, что все как прежде.

   Утром, как ни странно просыпаюсь первой. Тихонько шевелюсь, пытаясь улечься поудобнее. Бесполезно. Мне жарко, душно, а еще вдобавок ко всему сверху тяжелая лапа придавливает, не давая нормально вздохнуть. По миллиметру, пыхтя и замирая, сдвигаюсь чуть в стoрону. Потом еще чуть-чуть и еще. Α потом слышу сонное:

   – Куда поползла?

   О Боже, от его хриплого утреннего голоса просто накрывает волна мурашек. Затапливают воспоминания о нашей семейной жизни. Мне всегда нравилось просыпаться рядом с ним, в его руках. Гоню прочь наваждение и медленно оборачиваюсь в его сторону.

   Зорин лежит на боку, подложив одну руку под голову,и пристально смотрит на меня. В глазах уже нет ни намека на сон. Он собран, чуть прищурившись, внимательно наблюдает за мной.

   – Привет, - шепчу, еле шевеля губами, не в состоянии оторвать от него взгляда. Любуюсь, впитываю в себя его образ. Такой красивый,такой родной,такой недосягаемый.

   Темка лишь чуть кивает, по-прежнему рассматривая меня.

   – Как спалось? - спрашиваю все так же шепотом.

   – Ты собиралась сбежать? - отвечает вопросом на вопрос.

   Я удивленно моргаю, а потом трясу головой:

   – Нет. Мне просто жарко.

   Не уверена, что он мне поверил, потому что взгляд зеленых глаз так и остался настороженным.

   Спустя минуту Зорин поворачивается на спину, откинувшись на подушки, зевает,трет лицо руками, а потом бросает взгляд на часы:

   – Уже почти девять. Вставать пора.

   – Пора, - послушно киваю. Не знаю, какие дела у него, а мне нужно к Маше за дочкой. Я без нее скучаю, мне без нее плохо, словно частички сердца не хватает.

   Еще недолго лежим в полной тишине, напряженные, оба как на иголках. В воздухе, кажется, мелкие искры летают, от которых волосы дыбом встают. Пространство между нами просто гудит, накаляясь с каждой секундой.

   Я поднимаюсь первая.

   Выскальзываю из-под одеяла, чувствуя себя неуютно, неуверенно. Знаю, что он смотрит на меня,и невольно заливаюсь пунцовой краской. Ну что за дура?! Мы с ним уже миллион раз спали вместе, у нас нет никаких секретов, мы видели друг друга всякими, знаем каждый миллиметр кожи. Но,тем не менее, я смущаюсь. Торопливо ищу белье, разбросанное ночью, натягиваю платье, забираю волосы в высокий хвост.

   Артем все это время просто лежит, закинув руки за голову и наблюдая за мной.

   Зачем ты так смотришь, Тём? Что ты пытаешься разглядеть во мне? Я пустая, во мне давно ничего не осталось... Ты все забрал с собой, когда уходил, когда писал те письма.

   Когда я уже практически готова, он тоже поднимается и начинает собираться. Стараюсь не смотреть в его сторону, но выходит из рук вон плохо. То и дело бросаю тоскливые голодные взгляды на широкоплечую подтянутую фигуру. На рельефную спину, покрытую красными полосами царапин. На сильные руки, обнимающие сегодня ночью. Он совершенен, как и раньше. Даже лучше стал. Заматерел. Ко всем прочим достоинствам добавилось уверенное мужское спокойствие.

   В животе тянет. Я бы сейчас с радостью снова оказалась в его объятиях. Да вот беда. То, что ночью кажется реальным и волшебным, в свете дня разбивается о жестокую действительность.

   Не дожидаюсь, пока он полностью соберется. Тихонько выскальзываю из комнаты и иду прочь, не обращая внимания на сердце, бухающее в груди.

   Все хорошо. Все просто отлично.

   Внизу, за столом встречаю Марину и Дениса, пацанов не видать. Спят, наверное, еще. Хозяева смотрят телевизор. Сестра меланхолично ковыряет вилкой мой тортик, Ден жует что-то посущественней.

   Заметив меня, Ковалева улыбается и кивает на соседний стул, приглашая присесть, что я, собственно говоря,и делаю.

   – Завтракать будешь? - спрашивает, обводя взглядом вчерашнее угощение.

   – Нет, Мариш, спасибо. С утра не хочу ничего, а вот от кофе бы не отказалась.

   Беру чайник, стоящий на краю. Он горячий, еще дымит, и наливаю в кружку кипяток, потом добавляю ложку с горкой растворимого кофе.

   Напиток получается горьким, я морщусь, но пью, с каждым глотком все больше приходя в себя.

   Ковалевы переглядываются. Делаю вид, что не замечаю, как Ден, выразительно подняв брови, кивает в мою сторону, а Марина сердито надувает щеки.

   Она мнется, бросает на меня странные нерешительные взгляды. Понимаю, что сестра хочет сказать про Артема, но не знает, как начать. Мне, кстати, очень интересно, каким это ветром его вчера сюда занесло.

   Я уже совсем было собралась облегчить ее мучения и самой завести разговор на эту тему, но тут со второго этаҗа неторопливо спускается Зорин.

   Марина моментально подобралась, нахмурилась, бросив на него настороженный взгляд, а пoтом на меня. Α я все так же, не шевелясь, сидела за столом, пила кофе смотрела в одну точку. Температура моментально подскакивает на несколько градусов. Это чувствуют все, потому что атмосфера накаляется, искрит.

   – С добрым утром, – поприветствовал он присутствующих.

   – Присоединишься? - бодро спросил Денис, пытаясь разрядить обстановку.

   – Нет, спасибо, – Тёма тоже отказался от завтрака, – мне надо идти, смотреть, что там с машиной. Может, уже замело так, что и не найдешь.

   – Поехали вместе, - Ден подрывается на ноги.

   – Куда мы поедем? Там снега по колено! Разве что на лыжах.

   – Все нормально, у нас трактор ночью по улице прошелся, дорогу расчистил, так что пути свободны.

   Артем задумчиво пожал плечами:

   – Тoгда поехали. Думаю, помощь будет не лишняя. И кстати лопату захвати...

   Мужики быстро собрались и через минуту, я услыхала, как за ними закрылась входная дверь. Вот и вcе. Ушел, не прощаясь. Черт, хреново дo невозможности. Я прямо слышу, как разбиваются и сыплются на пол мои ночные иллюзии. Впрочем, ничего удивительного. Я прекрасно себе отдавала отчет, что так все и будет. Теперь нечего стенать и сетовать на судьбу. Все тақ, как и должно быть.

   Маринка, до этого сидевшая, будто кол проглотивши, тут же развернулась ко мне:

   – Вы с ним опять переспали! – прямо в лоб, не спрашивая, но утверждая.

   Изумленно смотрю на сестру, наивно моргая и пытаясь понять, как именно она догадалась о том, что сегодня произошло.

   – Марин, я не понимаю о чем ты.

   – Не понимаешь? - она сверкает глазами, - да вы сейчас так старательно демонстративно друг друга игнорировали, что все без слов понятно!

   Краснею. Да что со мной сегодня такое? Такое чувство, что сопливая школьница, а не взрослая женщина, мама.

   Подумаешь, переспала с бывшим мужем. Что такого. Сплошь и рядом такие случаи, когда на бумаге расходятся, а на деле еще остаются связанными друг с другом.

   – Тин, мне тебя пытать? Или сама скажешь.

   – Что именно ты хочешь услышать? - устало смотрю на нее.

   – Вы опять... притянулись?

   Вздыхаю и устало тру ладонями лицо.

   – Притянулись... - сдавленно усмехаюсь и признаюсь, потому что скрывать нет смысла, - да, мы спали в одной постели.