Акун, все так же улыбаясь как юродивый, прижался к стене с поднятыми руками и немного растерянным видом, сторонясь приставленного к его лицу меча. Огарок свечи, по-прежнему горевший синим пламенем, плохо освещал всех собравшихся людей, но среди них можно было узнать всех рыцарей, перечисленных теми ворами и еще незнакомых, и Гарольда Фленьелла, чей голос разбудил полдеревни и чей меч угрожал колдуну. За ним, словно двойная тень, высились Королевские Мечи, не поленившиеся накинуть зеленые плащи. Всадник на зеленой ткани, казавшейся в полутьме черной, сверкал мелкими искрами. У обоих рыцарей так же сверкали глаза, и на лицах было примерно одно и то же выражение: это жестокий приказ, но мы получаем от него удовольствие. Если бы палачи не носили своих зловещих масок, Джайра была уверенна, что это выражение и было бы заменой этих масок - она всегда так считала. На лице Гарольда пылал только гнев, больше ничего, и он сдерживал его, как мог, не давая пролиться вместе с голосом. За него заговорили Королевские Мечи:
- Сэр Гарольд, вы же понимаете, что, как старший в охране и представитель королевской воли, должны исполнить свой долг? - голос Рутто Валиенса казался гулким, как будто они находились в большой пещере с высокими сводами, и сквозил ехидством. - Вы немедленно должны предать чародея очищающему пламени, никак иначе.
- Так поступил бы сам король, - произнес Жуан Хтар, подражая шипению змеи. - Чародейство карается смертью на костре, этот указ уже очень давно приводят в исполнение не только Стражи. Необходимо немедленно пробудить весь Васильковый Луг и провести казнь.
- Господа, я знаю, что от меня требуется, - едва не закричал на них Фленьелл, - но здесь все не так просто. Этого колдуна сюда никто не приглашал, а сам он прийти не мог. Кто позвал тебя?
Акун не проронил ни слова, мотая головой и притворяясь немым.
- Не разводи комедию - я слышал, как ты шептал свои нечистые проклятия над несчастным больным человеком! Говори!
Акун даже глаз не повел в сторону Джайры, стоявшей вместе с Бенрадом в первых рядах. Сам Бен даже виду не подавал, что ему что-то известно - видно, принял на веру слова Джайры, что он в этом не участвовал. Зато ее жутко грызла совесть за купца и Акуна, и она набиралась смелости сказать вслух об этом, чтобы избавить колдуна от такой смерти, но знала, что это не поможет. Но совесть-то не уймешь этими доводами. Почувствовав ее тягу к признанию, Бенрад положил руку ей на плечо и едва заметно качнул головой - не надо. Ради него она и молчала - уж эта сердобольная, как сказал колдун, душа точно не останется в стороне.
- Клянусь, я пришел сюда сам - хотел помочь умирающему...
- Не лги мне! Ты говоришь при свидетелях, так что выбирай слова! Господин Сальмоней не умирал!..
- Умирал, уж поверьте мне как лекарю, - улыбнулся Акун, разъясняя Гарольду все как маленькому мальчику. - Мне лучше знать - спросите любого местного жителя. Я всегда все знаю.
Кастелян покосился на мирно спящего купца, как будто и не слышавшего начавшегося шума. На вид ему было намного лучше - даже дыхание хриплым не было, как раньше.
- Кто ты такой?
- Я Акун Сантаниелл, родом из провинции Вересковые Луга, живу здесь уже семь лет и занимаюсь лекарским делом.
- В этом замешаны еще и селяне, - протянул Хтар. - Деревню тоже стоит наказать.
- Прежде всего, нужно узнать, кто его позвал, - настаивал на своем Фленьелл, - а пока, Эрни, Глоуль, свяжите его покрепче, да бросьте в погреб. Я обязательно выясню, кто в этом участвовал, и предам их огню вместе.
Акун подчинялся малейшему движению рыцарей, так что они, как ни старались, не могли причинить ему боль. Джайра всегда считала, что у нее нет совести, но сейчас во все глаза таращилась на колдуна, чтобы не пропустить его взгляда, уловить какой-то знак, сигнал к его защите, но ничего не было. Она бы и не беспокоилась ни капли об этом, если бы Акун не был другом Эврикиды - будь ведьма рядом в эту минуту, она бы без малейшего усилия по стенке ее размазала и заставила бы делать что-то очень неприятное - это в ее духе. Сама бы Эврикида никогда не ждала какого-то сигнала, а полезла бы в бой первой. Много раз Джайра слышала от других, как ее наставница лезла в пекло в одиночку почти на целый гарнизон замка и крошила их в мельчайшие частицы, чтобы выручить друга из беды. Ей было наплевать на свой розыск - сменил одежду и нет проблем - но если кому-то другому грозила смерть, ее отзыва не приходилось ждать. Даже если бы Джайра была в Васильковом Луге проездом и не знала всех этих несчастных рыцарей, она все равно не пошла бы на них в открытую атаку. Один слух - и тебе объявляла войну вся страна. Почему-то сразу у всех проходимцев и благородных воинов вдруг появлялась мысль, что они гораздо сильнее очень опасного преступника, и они останавливали каждого встречного. Это, конечно, не страшно, исключая проверку у каждых городских ворот, но вся суть в том, что ее средства освобождения колдуна были намного скуднее ведьминых. А ведь она только хотела помочь! Как говорится в народе: благими намерениями дорога в ад...
Как почетный эскорт, за арестованным потянулись все остальные рыцари. Хтар и Валиенс что-то нашептывали Фленьеллу, хмуро наблюдавшему за спящим купцом. Вынырнув из всеобщей сутолоки, Джайра вклинилась между Королевскими Мечами, за ней неотступно последовал Бен.
- Сэр Гарольд, выслушайте меня...
- ... Октавы не одобрил бы ваши действия.
- Совета и Священного Триумвирата здесь нет, сэр Рутто, и я не обязан вам подчиняться. Я тоже слуга короля и не менее приближен к нему, чем вы. Так как управленцем охраны каравана назначили меня, то на данный момент подчиняться должны вы мне, а не я вам, так что извольте покинуть эту комнату и более не беспокоить меня вопросами субординации.
- Сэр, позволите ли вы нам остаться? - странно, но только сейчас она заметила, что Бенрад намного выше обоих рыцарей и даже статного возвышающегося Гарольда. - Мы бы хотели помочь.
Как будто впервые их увидев, Фленьелл медленно вздохнул и с шумом выдохнул, пытаясь освободиться от гнева.
- Я попросил вас удалиться, господа. Не заставляйте меня это повторять, - только проводив раздраженным взглядом рыцарей, не менее раздраженных, Гарольд обернулся к ним. - Говорите быстро - до рассвета осталось пара часов, а значит, столько же на розыски злоумышленника и подготовку к казни...
- Сэр Гарольд, вы уверены, что колдун причинил вред господину Сальмонею? Посмотрите, он спит и ровно дышит, за такое долгое время у него наконец-то нет кашля.
- Да, он каким-то образом вылечил его. Гарольд, мы должны его поблагодарить...
- Что я слышу, Бенрад! Я могу понять его, - он ткнул пальцем на Джайру, - он наемник и останется им до конца жизни, а у них все вещи относительны, с какой стороны ни посмотри. Но ты же рыцарь! Ты служишь во имя добра, значит, должен стоять за него несмотря на результат борьбы.
- Но он здоров! - вскричала Джайра.
Гарольд смерил ее презрительным взглядом и почти с тем же шипением, что до этого было у Хтара, процедил, нависая над Джайрой:
- Знайте свое место, господин наемник. Вы втерлись в доверие к рыцарю, но это еще не значит, что можете оказывать такое же влияние. В ваши права и обязанности на сегодняшний день входит только охрана каравана, и ничего больше. Вам повезло, что вы имели честь познакомиться с привилегированной особой и даже стать ему другом, - тот же взгляд получил и Бенрад, из-за чего он нахмурился, - но от этого ничего не изменится: ваше слово не будет иметь вес в обществе тех, кто вас нанял.
Джайра вздохнула. "Ну что за болван!"
- Что ж, вы сами лишаете себя помощи и закрываете глаза на очевидное. Могу я оставить вас наедине со своими бесполезными поисками?
Предположив, что ответ будет в виде утробного рычания, судя по свирепому лицу кастеляна, она развернулась на каблуках и в абсолютном спокойствии вышла из комнаты.
- Эй, подожди!.. Что ты наделал, Гарольд, - покачал головой Бен. - Ты понимаешь, от чьей помощи ты отказался?
