— И откуда эти отметины? — огорошил меня вопросом Дан, направляясь к своему столу.

— Простите, мы тут что собрались обсуждать? — замерла я поближе к двери, складывая руки на груди.

— Ты думаешь, я тебя не прижму, — оперся он задом о стол, копируя мою позу.

— Я вообще о вас не думаю.

— А стоило бы. Это Келлер тебя так пометил?..

Я только презрительно моргнула.

— …Ты не с теми водишь отношения, Вика. Келлера скоро уберут из директорского состава, поэтому стоит подумать, кто будет прикрывать твою симпатичную задницу…

— Раньше вы были более тонки в намеках…

— Обстоятельства стали толще, — парировал он. — Я слишком однозначно обрисовал тебя в своих интересах.

— Боитесь проиграть на публику? — я потеряла интерес и принялась разглядывать маникюр.

— У тебя, я так понял, имеются виды на подопытного ребенка?

Я тяжело сглотнула. Зря поддалась эмоциям и позвонила Джастису прямо у этого под носом!

— Вы не так поняли…

— Ой, брось. Узнать, что ты проводишь дни и ночи в его палате, не так сложно. Правда думаешь усыновить? — Он оттолкнулся от стола и медленно направился ко мне. — Или это не Келлер, а какой-то оборотень? Выбираешь папочку? — Саторро вскинул руку, и я отшатнулась от него, как ошпаренная, едва ли не влетая в стеллаж у входа. — Совсем одичала, Вика…

— Что вам нужно? — напрочь забыла о самообладании. Слишком много желающих за последние двадцать четыре часа его потрепать!

— Чтобы пришла ко мне, — сложил он руки в карманы брюк. — Пойдем, поужинаем. Выпьем. Расслабимся.

— Я не хочу приходить к тебе, — процедила я.

— А я не принимаю твоего отказа, — сдвинул брови он. — Ты достала уже бегать от меня и воротить нос. Хочешь замуж за оборотня, правда? — он зло усмехнулся. — Не дам я вам никого усыновить, слышала? Пока будешь оформлять бумаги, ребенка уже оформят, обещаю…

Я с трудом проглотила ругательства — бесполезно. Лучше не тратить энергию.

— Пойду к Келлеру, обсудим твое предложение, — вздернула я бровь.

Что, черт возьми, происходит?! Саторро никогда не переступал границы, а сегодня наговорил себе минимум на привод в судейский аппарат. Только что его заставляло чувствовать себя таким самоуверенным и безнаказанным?

— Пойди. Ему не хватает пары гвоздей в крышку своего гроба.

— Что?

— Ваша интрижка с Келлером дошла до Совета.

Я замерла с прямой спиной.

— Нет у нас никакой интрижки, — сдвинула брови, — просто таким, как вы, видимо, не понять, что можно кого-то просто уважать…

— Ну да, мне не понять, — он даже не стал спорить.

— Мерзко, мистер Дан. Я не приползу к вам ни при каком раскладе…

— За Келлера будут голосовать послезавтра, — не слушал он. — Его отношения с молоденькой заведующей отделом никому не понравились…

— У нас уже отменили презумпцию невиновности?

— Проблема в том, что это не вина. Это просто досадный фактор, который вызывает дрожь в пальцах и соскальзывание, как результат, с той самой кнопки, на которой написано «Да». Мой голос считается одним из определяющих. — Он сделал еще один шаг в мою сторону. — Уважение, говоришь? Может, стоит отплатить старику тем же, чем он жертвует ради тебя?

— Не противно загонять женщину к себе в постель шантажом, а? — голос жалко дрожал.

— Тебя — нет, — медленно расплывался он в усмешке. — Тебя надо связывать договорами, шантажом, угрозами, чтобы не дернулась.

Его взгляд слишком ярко налился нездоровым безумием и одержимостью.

— Вам лечиться надо, — прошептала.

— Ты же у нас доктор, если я не ошибаюсь. Так пришли мне время приема. Даю тебе два дня.

Из его кабинета я вышла на ватных ногах, дошла до ближайшего туалета, заперлась в кабинке и сползла до пола, пряча лицо в ладонях.

Что такого сделал этой ночью Рэм, что все пошло в моей жизни к чертям? Почему именно сегодня я сгибаюсь под этими вполне привычными обстоятельствами? Как так совпало, что мой покровитель оказался под ударом? Теперь не могло быть и речи, чтобы обращаться к Келлеру за помощью.

К черту. Хотелось заняться хоть чем-то, что еще под контролем. Я выпрямилась, заглянула в зеркало… Мда, отметина на шее обосновалась со удобствами и переливалась всеми красками, на которые была способна. Чертов Рэм!

Вылетев в коридор, я поднялась к себе, схватила сумку с мобильным и набрала водителя. У меня был только один врач, к которому можно заявиться в таком виде.

Но в приемной клиники меня ждало разочарование в духе последнего дня:

— Мисс Кэвилл, доктор Мэллоу не сможет вас принять, — виновато жала плечами секретарь.

— Когда сможет? — вперила в нее взгляд.

— К сожалению, на ближайший месяц все расписано…

— Утром все было свободно.

— Сожалею…

Захотелось устроить скандал, ворваться в кабинет к этому трусу-врачу и… вот только административного штрафа мне сейчас не хватало! Но еще не вечер! Я обзвонила пять клиник в поиске гинеколога, и ни одна не предложила времени на прием.

— Ладно, — прошептала я в трубку и огляделась с пассажирского сиденья в поисках аптеки. Но стоило толкнуть двери, мне пришло сообщение о том, что я записана в совершенно другую клинику… — Рэм, сволочь!

К концу дня выдержки не осталось ни капли. Я надавила на вызов, не надеясь, что он ответит.

Но трусом Арджиев не был:

— Говори, — и снова приказ.

— Сам говори! Объясни мне, какого черта ты творишь?! Почему я не могу записаться ни к одному врачу?!

— Ты еще и в аптеку не можешь зайти — заблокирую карту.

— Что?! — вскричала я, остатками разума соображая, что надо вылезти из машины и не устраивать бессильную истерику при водителе. — А если у меня голова заболит?!

— Пиши мне все, что тебе нужно — в течение двадцати минут у тебя это будет.

— Ружье хочу, — прорычала. — С лазерным прицелом!

— У тебя есть на него лицензия?

— А ты еще не все обо мне знаешь?

— Восполню пробелы…

— Нет, серьезно, чего ты добиваешься?! — голос охрип, а голова разболелась не на шутку. Я прошагала в какой-то переулок и прислонилась к стене.

— Я уже все сказал утром, не заставляй меня повторять.

— Ты врешь. Боишься, нос вырастет, если повторишь?

— Ты медленно соображаешь для старшего специалиста отдела исследований, Вика.

— Пожалуй, ты прав, — запрокинула бессильно голову и прикрыла глаза. Голос Рэма казался концентрацией страха, к нему хотелось привыкнуть, впустить хоть немного в вены, как яд, чтобы начать привыкать им травиться.

— Ничего не придумала?

— Были идеи…

— Так что же ты еще сидишь?

— Откуда ты знаешь? — открыла я глаза.

— Я тебя вижу. — Когда он говорил про блокировку карты, я готова была предположить, что мне просто заблокируют любую оплату. Но то, что он за мной следит, стало сюрпризом. Не успев подумать, я вытянула руку с оттопыренным средним пальцем над головой. Рэм усмехнулся ярче: — Чуть выше и левее. Да, вот так ты выглядишь прекрасно. Сдаешься?

— Иди к черту, Рэм, понял?! Я — не вещь и не твоя шлюха!

— Шлюхи не кончают так, как это делала ночью ты, — понизил он голос.

— Ну у тебя-то опыта больше! — приложила тыльную сторону ладони к горящим щекам.

— Вот именно. Поэтому прекрати со мной воевать. Езжай на обследование.

— Во-первых, становись в очередь со своими указаниями, куда мне езжать и что делать. После тебя все вдруг решили, что меня нужно срочно вынудить раздвинуть перед ними ноги! Ты что, рекламу где-то дал? Во-вторых, мне нужна таблетка от головной боли и случайной беременности от тебя!

Никогда еще тишина в трубке не казалась мне такой пронзительной, даже шум улицы стих на ее фоне. Но я не стала дослушивать и отбила звонок.

— В продуктовый ближайший, потом на работу, — скомандовала, усаживаясь обратно в салон автомобиля.

Сегодня я буду ночевать с Денвером. Единственное в этом безумном мире, что обещало тепло и спокойствие — его дыхание, улыбка и безусловная любовь. Да, это было неправильно — использовать ребенка, чтобы успокоиться. Но я слишком запуталась сегодня в том, что хорошо, а что нет.