«Ты смешной мальчишка. — Гена опять зашипел, заухал, и у него получилось что-то вроде „санта-клаусского“ „хо-хо-хо“. — Мы назывались ЛЮДИ! Человечество! Разве ты не понял?! Я же тебе все время втолковываю: все расы называют себя ЛЮДЬМИ! И мы не исключение. И вы».

«Понятно… — слегка растерянно протянул Слава. — Вот что. Нам с тобой нужно на корабль. Я сейчас скажу ему, чтобы он перелетел на остров. Нет, лучше на материковый берег, а потом пусть вышлет флаер. Только как нам попасть наверх? У тебя ведь жабр теперь нет».

«Жабры — не проблема. Можно было бы вживить их в считаные часы. Не забывай, какими возможностями обладаешь. Только я этого не хочу. Жить как ваша раса, как простой ее представитель, как те, кого мы когда-то создали, — вот что интересно. Амфибией я уже жил, это скучно».

«Можно было бы сделать тебя метаморфом, как я. Хоть наша Лаборатория и поскромнее… гораздо скромнее, но тоже кое-что может. Разве тебе не приятно в любой момент стать тем, кем ты захочешь? Принять любую форму, сохраняя свой разум?»

«Позже. Может, когда-нибудь».

«Так, по теме: как нам выбраться наверх сквозь толщу воды? Конечно, я мог бы сплавать за флаером, нырнуть и перевезти тебя на Шаргион, но… хмм… почему я не спросил раньше? А как вы перемещались по поверхности станции? Неужели все время сидели взаперти в помещениях? И вообще, эта планета была раньше станции или же станцию сделали как планету?»

«Я подробностей не помню, что делали и как делали, — по понятным причинам; знаю только, что создатели станции взяли приличный нежилой планетоид и встроили в него то, что было необходимо. И теперь у нас практически неограниченный запас строительного материала для всего, что нужно. Станция сама себя строит, перестраивает по желанию оператора. Ты можешь выкопать моря, можешь воздвигнуть горы, можешь превратить поверхность в гладкую площадку. Ты можешь все. Только не забывай о тех существах, что живут наверху. А что касается транспорта — пожелай, чтобы он появился. Ну? Чего медлишь?»

Слава молча кивнул и сообщил невидимому сверхмозгу, что ему нужно добраться до корабля сквозь толщу воды так, чтобы не замочить ножки и не утопить своего приятеля. Землянину показалось, что могучий разум слегка усмехнулся, приняв заказ…

Через минуту в лабораторию, где они находились, вплыл прозрачный, слегка опалесцирующий шар, в котором стояли два кресла, как будто выросшие из его стенок. Слава подошел к шару — тот был диаметром метра три, — приложил ладонь к прозрачной стенке, ощутив тепло. Стенка как будто слегка вздрогнула под его рукой, и землянин с удивлением обернулся к своему дублю, с усмешкой наблюдавшему за его действиями:

«Он что… живой?!»

«Почему бы и нет? Смотри-ка, нам с тобой сиденья поставили. Я всегда обходился без них. У меня было что-то вроде небольшой лежанки, наподобие той, на которой я лежу. Впрочем, она может легко модифицироваться. Стоит только…»

«Пожелать! — перебил Слава. — Я уже это понял, не повторяйся. Давай-ка мы оденемся как следует. Вернее, ты оденешься как следует. У нас не принято разгуливать с голым задом, болтая детородным органом. То есть… не всегда принято это делать, но иногда… Тьфу! В общем, по ходу действия узнаешь. Бери, надевай!» — Слава кинул на грудь Гене шорты и майку, принесенные хлопотливым роботом-черепашкой, с удовольствием отметив, что стал вживаться в образ оператора-демиурга. Рраз! — и сдемиургил штаны и рубаху. Для станции — плевое дело.

«Ты думаешь, я знаю, как этими штуками пользоваться?» — с сомнением сказал Гена и стал неловко просовывать ноги в штанины, глядя на то, как одет Слава. В конце концов, ему удалось нацепить штаны, и он довольно усмехнулся: — «Вот! Первый шаг по вживанию в вашу цивилизацию сделан!»

«Теперь делай второй шаг и третий — натягивай майку и надевай сандалии. И сядь, чего все лежа делаешь?»

«Не знаю… боюсь! Мне кажется, что я сейчас же свалюсь с высоты и разобьюсь насмерть! Я же никогда не ходил на задних ногах!»

«У нас нет задних ног, просто ноги. Вста-а-вай! Нужно привыкать. Давай-ка я тебе помогу…»

Слава подошел к беспомощному клону и, взяв его за руку, легко посадил на лежанке. Тот поморщился и ворчливо заметил:

«Понежнее будь! Больно сделал! Костяной брони у меня больше нет, так что… Ох, что-то в глазах замелькало…»

«Голова закружилась. Ну ничего, сейчас пройдет. Прошло? Вот так. Ага, майку сюда… нет, задом наперед надеваешь. Вот так надо. Сандалии — смотри — вот так защелкиваешь, оп-па! Красавец-мужчина. Кстати, у вас любовь там была? Дружба, я знаю, была. А любовь?»

«Оплодотворение… Женщин уже было мало, так что совокупляться не с кем. А искусственным образом воспроизводить расу считалось неэтичным. Так что…»

«Такты что, девственник? Я имею в виду: ты не совокуплялся с женщинами и у тебя никогда не было детей?»

«Ну, не совокуплялся, да! И что? Где их было взять? Последняя женщина, которую я видел, растворилась во Вселенной, когда мне было десять лет, и я еще не набрал хитин для панциря. А у нее от старости уже щупальца отваливались! О совокуплении с такой рухлядью и мысли не было. Потом… потом я сразу попал на обучение управлению станцией. А тут одни коллеги мужского пола. При том — у нас нет… не было такого яростного желания воспроизводиться. По крайней мере, мне так это вспоминается. Но я могу ошибаться, память дырявая. А что такое любовь?»

«Надеюсь, что ты это узнаешь, — усмехнулся Слава и предложил: — Все же вставай. Я тебя поддержу, и мы попробуем походить по залу, потренироваться. Надо, чтобы ты хоть как-то умел передвигать свое тулово по миру. Не лежать же всю жизнь на печи, как Илья Муромец».

«А это кто такой? Тоже переселенец в другое тело? У тебя уже был опыт вселения других рас в тело вашей расы?»

«Не совсем. Потом как-нибудь расскажу. А теперь спрыгивай. Ага, так… оп-па! Держись! Шажок, еще шажок! Ну, ты, брат, прямо-таки спортсмен! Шагай, шагай! Да не волочи ноги! Наступай всей ступней! Вот так! Вот, вот! Пошел, пошел сам! Ух… ну ничего, слегка побился. Больно? Сейчас пройдет. Зато сам немного прошел. Делаешь успехи. Скоро будешь как лось бегать!»

«Что такое „лось“? — Слава показал картинку. — М-да… так бегать я вряд ли буду. А на голове у него что — антенны?»

«Рога это. Надеюсь, у тебя их никогда не будет. Но, если мы вскорости не появимся на корабле, у меня они появятся. Розовые. Есть у меня такое ощущение…»

«Почему розовые?»

«Узнаешь. Всему свое время. Это непереводимые идиоматические выражения. Вставай… ага… молодец. Смотри-ка, и вправду уже шагаешь, как заправский ходок! Ну, почти ходок… не падаешь — и то хорошо. Теперь пошли в вашу коляску. Не подскажешь, какой у нее принцип работы?»

«Обычный принцип. Садишься и думаешь, куда хочешь лететь. Учти: шар может летать только в том секторе пространства, где ты связан с мегамозгом. Это он тебя поднимает в воздух. Или в стратосферу. Он, как щупальцем, переносит тебя в пространстве. Оборвется связь и ты в неуправляемом шаре полетишь, куда тебя потянут природные силы притяжения. Понял?»

«Понял. То есть чисто местечковое средство передвижения».

«Можно сказать и так. Но он может летать и в космосе, вокруг планеты. Воздуха, правда, надолго не хватит. Впрочем, можно заказать шар с большим автономным запасом воздуха. Этот же получает кислород из воды, из атмосферы».

«Ну что же, будем использовать то, что есть. Осторожнее… вот так… садись… лучше тебя привязать, ага. Вот!» — Слава удовлетворенно осмотрел белые ремни-тяжи, высунувшиеся из кресла Гены и притянувшие его к спинке так, что он не мог пошевелиться. Потом облегченно вздохнув, уселся в свое кресло, и шар, зарастив отверстие шлюза, через которое люди вошли внутрь, плавно приподнялся над полом и двинулся вперед, к выходу из зала.

Шар медленно и важно выплыл в длинный, высоченный коридор, подсвеченный панелями облицовки и, ускоряясь, полетел вперед.

В толщу воды, сдерживаемую силовым полем, он врезался так, что у Славы заложило в ушах от звука удара, все равно как если бы кто-то врезал палкой по корпусу шара. Слава поморщился, но скорость снижать не стал, и шар помчался к поверхности, оставляя за собой длинный шлейф лопающихся пузырьков.