Трое молодых мужчин, превышавшие в росте и массе, схватили меня за руки и попытались вывести из дома, но я старательно вырывалась из их крепкой хватки, бултыхала ногами и во все горло кричала:

— Отпустите меня! Мама! Папа! Что происходит?!

— Подождите! — крикнул им отец. От его серьёзного тона они остановились, но сделали это, скорее, по привычке, нежели по собственной воле. — Позвольте мне хотя бы объяснить ей, что происходит. Она же ничего не знает.

Все повернулись в сторону Арабеллы, которой подчинялись офицеры. Минуту женщина размышляла над своим дальнейшим решением, но в конечном итоге сдалась и позволила мне попрощаться со своими родителями по-человечески. Офицеры меня отпустили, и я в ту же секунду побежала в объятья родителей.

— Джуди, — ласково начал отец, — школа, в которую тебя повезут, сильно отличается от человеческой, но она очень хорошая. Тебе там никто никогда не причинит

боль. Ничего не бойся, у тебя все получится, — крепко обняв меня за плечи, папа прошептал мне на ухо так тихо, что только я могла услышать: — Быть лучше остальных у тебя в крови.

— Я же вас ещё увижу? — спросила я, как только он ослабил хватку.

— Конечно, — улыбнулся он и в последний раз обнял меня на прощание. — А теперь иди, негоже заставлять гостей ждать.

— Уэсли, — начинала мама, — она же ещё такая маленькая.

Родители начали спорить: мама рыдала в три ручья и не хотела меня отпускать, в то время как папа твердил, что я обязана обучаться в школе колдовских искусств.

Чтобы прекратить наскучившую дискуссию, бледнокожая женщина схватила меня за руку и силой поволокла за собой в позолоченную машину, что стояла возле дома, словно какое-то архитектурное сооружение. Родители бежали за нами, мама всеми силами пыталась вернуть меня домой, что, к сожалению, оказалось бессмысленным делом.

— Залезай, — приказала мне Арабелла, в то время как один из офицеров открыл передо мной дверь машины, словно какой-то знатной даме из восемнадцатого века.

— Я никуда с вами не поеду! — запротестовала я, скрестив руки на груди. — Я не знаю, кто вы такая и откуда прибыли. С чего бы мне вас слушаться?

— Джуди, — вмешался отец. — Арабелла мой друг, ей можно доверять.

— Пока я рядом, тебе ничего не грозит, — уверяла женщина.

Я подозрительно уставилась на неё и вновь перевела взгляд на папу.

— Обещай, что будешь прилежной ученицей, — произнёс он ласковым, заботливым голосом.

— Обещаю, — поклялась я и с неохотойзалезла в машину.

На прощание я помахала рукой плачущей маме и взволнованному отцу, только сейчас осознавая, что родители так и не объяснили мне, что же ждёт меня в школе и почему меня туда так рано отправляют. Ко всему прочему, я не испытывала ничего, кроме страха. Даже слезы на глаза не наворачивались, что казалось таким странным в связи со сложившимися обстоятельствами.

— Я вас не подведу! — крикнула я им прежде, чем окна машин закрылись и лишили меня возможности запомнить все детали нашего маленького дома, что притаился в конце шумного мегаполиса, подальше от девятиэтажных домов и прочих построений, где всегда скапливалось огромное количество людей.

Как только машина сдвинулась с места, я удосужилась рассмотреть её должным образом. Салон не представлял из себя ничего особенного, разве что только здесь было слишком светло для ночи. Но я воспользовалась этой особенностью, чтобы повнимательнее рассмотреть внешность женщины, на шее которой, впрочем, как и у меня, красовалась большая белая лилия. Арабелла гордо смотрела перед собой и не обращала на меня никакого внимания. Или, по крайней мере, делала вид. Я же, имея настырный характер, поспешила разузнать о происходящем.

— Кто вы такая? — пожалуй, это было даже слишком грубо для такой маленькой особы, как я, но время назад не вернёшь, что сказано, то сказано.

— Твой папа тебе ничего не рассказывал? — она удивлённо приподняла правую бровь вверх, немного поворачивая лицо в мою сторону. — Не говорил, откуда он родом и

почему у него уши с заострёнными концами?

Я нахмурила брови, размышляя над её словами. На самом деле, я никогда не обращала внимания на уши отца, для меня они не представляли ничего особенного, ведь у меня они тоже были заострёнными. На люди меня никто не выводил, по крайней мере, днём, а если это происходило, то только в холодное время года, когда уши можно было спрятать под шапкой или глубоким капюшоном. У мамы же они были обычными, округлёнными, как у любого другого человека, за которыми я частенько наблюдала из окна своей комнаты, когда те проходили мимо нашего дома.

— Папа говорил, что в его семье у всех такие уши, — вспомнила я, незаметно прикоснувшись к заострённым концам.

— А про лилию на твоей шее ты что-нибудь знаешь? — продолжила спрашивать она.

Я помотала головой из стороны в сторону. Возможно, если бы я была немного старше, меня бы это и в самом деле заботило, но сейчас мои мысли были заняты другим, более важным делом.

— Школа, в которой ты будешь учиться, предназначена для эльфов, — женщина вновь повернула голову, гордо вскинув подбородок. — У всех нас есть определённая отметина на шее: у девушек — лилия, а у парней, если ты внимательно присматривалась к внешности своего отца — кленовый лист. Таким образом природа отмечает своих помощников.

— Природа? — уточнила я, не веря, как такое вообще может быть.

— Об этом тебе подробно расскажут в школе, — уверяла Арабелла. — Ну, а если сказать в общих чертах, то тебя научат колдовству. Деревья, цветы и всё, что окружает человека — работа эльфов. Всю эту красоту создаём мы, но сперва обучаемся этому мастерству в школе колдовских искусств, а позже в академии колдовского союза. После обучения идёт распределение, где определяют, к какой лиге мы будет относиться. Тебе, наверное, интересно знать, почему так рано отправляют в школу? — я еле заметно кивнула, ожидая продолжение. — Эльфы — самые умные создания природы, мы раньше всех остальных учимся читать и писать, мы единственные существа, что в первом же году своей жизни начинают говорить и бегать, словно уже достигли совершеннолетия. Пока дети ходят в детские сады, мы уже читаем книги и обучаемся основам мастерства. Поверить не могу, что твой папа тебе ничего не рассказывал, — добавила она, покачивая головой.

— Вы, правда, друг моего папы? — поинтересовалась я.

— Более того, — уверяла она, — раньше мы были с ним союзниками: ходили вместе в бои, сооружали братские орудия… — Арабелла задумчиво улыбнулась своим собственным воспоминаниям, отчего показалась очень милой и беззаботной женщиной. — Но когда Уэсли обручился со смертной, тем самым нарушив закон эльфов, мы с ним сильно повздорили и больше никогда не виделись, — её улыбка померкла.

Я не стала её больше расспрашивать на эту тему, но мысленно отметила, что ссора между ними была весьма серьёзной и неприятной для обеих сторон.

— Прошло столько лет, а мы только сейчас встретились, — с грустью осознала она. — Он ничуть не изменился.

— Что плохого в том, чтобы обручиться со смертной женщиной? — удивилась я. -

Моя мама очень хорошая и добрая…

Арабелла звонко расхохоталась, тем самым прервала мою дальнейшую речь. Она скептически посмотрела на меня, заявив:

— Эльфы совершенно противоположны людям. Мы создаём природу, люди же её уничтожают. И это, хочу заметить, далеко не единственная разница между нами. Сравни хотя бы нашу внешность — мы другие.

Я хоть и не знала всех отличий между людьми и эльфами, поскольку только сегодня мне сообщили о том, что я отношусь к последним, но всё же я считаю, что Арабелла права — мы отличаемся друг от друга.

— Когда я смогу вновь увидеться с родителями? — перешла я к главному вопросу.

Рыжеволосая женщина на удивление сочувственным, вовсе не презрительным взглядом посмотрела в мои глаза и еле слышно ответила:

— Когда закончишь обучение и пройдёшь распределение.

— Но…

— Мне жаль, — выдала она, — но таковы правила.