Слышавший их негромкие, но эмоциональные переговоры на языке нолд, Каленый, присев напротив Карла и глядя ему в глаза, которые тот, под тяжелым взглядом много повидавшего человека не отвел, спросил.

— Что он тебе лапочет?

Улыбнувшись, Карл перевел.

— Этот солдат говорит, что вы не люди поэтому он имеет право вас убивать и пускать в переработку на биоматериал. Это если вкратце.

Продолжающий неотрывно смотреть на внешника стронг, проговорил.

— А ты что, так не считаешь?

— Мне один туземец с рыжей бородой, в одной приватной беседе под коньяк, очень просто все расставил по местам про наши с вами взаимоотношения. Мы волки, сильные, быстрые, рвущие все живое до чего сможем дотянуться и у нас нет меры. Вы, волкодавы, опробовавшие на своей шкуре наши клыки. Поэтому, мира между нами не будет никогда.

— Философ мля, твой туземец с рыжей бородой. Но все правильно объяснил. После того как все расскажите о вашей базе, дохнуть твари, будете долго.

Малой снова приложил практически пустую флягу с живчиком к обгорелым губам Ведьмы. Им удалось вырваться, как и говорила ему женщина ее дар разрядом электрошока на семь секунд обездвижил охраняющих их бойцов. Но вот потом, они оказались в эпицентре наносимого удара по стронгам. Юноша, одурев от грохота и разрываемых взрывами человеческих тел, разлетающимися липкими ошметками по округе, только чувствовал, как его направляет держащая за шиворот рука Ведьмы. Как они остались живы в этом аду, ему до сих пор было непонятно. Под конец всей этой свистопляски он умудрился выискать небольшую яму, образовавшуюся в небольшой ложбине выжженной местности после взрывов. Его напарнице в этом деле повезло меньше, она бежала сзади и все что должно было прилететь в него приняла на себя ее спина. Опустившаяся темнота манила шансом на жизнь. Вот только оставалось придумать, как ему утащить неподъемную, бессознательную тушу Ведьмы, подальше отсюда. Поскольку здесь на месте прошедшего боя, постоянно кто-то шарился. То местные рейдеры шакалили в поисках возможных трофеев, то из близлежащих кластеров прибегали одинокие зараженные в желании поживиться обгорелым человеческим мясом. Зажавшая ему рука рот и приставленный нож, мгновенно вытеснили все мысли и неразрешимые заботы из головы юноши. Затем, его, напавший повернул к себе лицом. Из темноты на него улыбаясь и выставляя на показ свои желтые фиксы, смотрел Седой. Убрав нож и показав, что нужно соблюдать тишину, мужчина освободил рот Малого от своей ладони. Меж тем, вынырнувшие из темноты Настя с Чехом, лежащей сломанной куклой Ведьме, вколов дозу спека уже устраивали ее на импровизированных носилках. Чувствуя, как бешено и радостно забилось его сердце, глупо улыбаясь про себя, юноша в мыслях лишь твердил-свои.

Карла подвесили на перекладину за связанные руки, заставив завыть от молнией, прострелившей боли. Довольно улыбающийся Гитара, заглянув в лицо корчившегося внешника, проговорил нарочито ласково.

— Ну вот падаль, а ты насмехался над нами. Как вы там говорите, дикие туземцы мля. Нахрена нам жить всех в биоматериал на переработку. Что сука корчишься. Много денег заработал тварь на нашей крови?

И не дожидаясь никакого ответа, стронг, дернул веревку, заставив болтающегося Карла, еще сильнее завыть от боли. А затем, услышав с боку от приготовленного для подвешивания рядом внешника…

— Одумайтесь вас будут судить. Пытки пленных запрещены согласно международным конвенциям. Вы понесете ответственность…

Гитара искренны с выступающими слезами, расхохотался, не удержавшись и упав на пятую точку.

— Не вы это слышали, мужики никакого цирка не надо. Конвенции говоришь сука, а когда вы наших живьем на ливер режете, то что-то о конвенциях и правах человека не вспоминаете. Память у вас отшибает намертво пока самих не припрет. Падаль.

Сплюнул на землю возле турника, Гитара, перехватив связанные запястья Вартиса и рывком вздергивая того на перекладину, рядом с хрипящим от боли Карлом. Стоящие рядом стронги довольно заспорили между собой, ставя пари на жизненную выносливость внешников.

— Да я тебе, Лохматый, говорю, что этот первый дольше всех продержится. А, ну тебя, пять горошин на первого подвешенного.

— Да ну тебя Еж, откуда он дольше проживет, ты его рану видел, там вся бочина разворочена если бы кто из наших был давно уже спек вкололи. Он уже и не орет почти, не, на последнего пять ставлю.

Весело переругивались пару десятков, собравшихся в ночи стронгов, пожелав самолично поприсутствовать на казни внешников после допросов у Каленого. Что бы особо не мешать отдыхающим после боя товарищам, этих тварей оттащили на школьный стадион что в полукилометре от основной стоянки уцелевшей группы.

— Да нет, Лохматый, плохо ты в этом мясе разбираешься еще. Этот внешник дай ему волю нас с тобой переживет. Он уже ухватил их философию, теперь можно сказать этот товарищ идейный.

Проговорил подошедший к собравшимся бойцам Каленый.

— Не усидел. На общался с этими не людьми, не могу уснуть. Хочу самолично посмотреть, как эти идеи они на себя примерят. Волки говоришь, звери хищные.

Подойдя к турнику сквозь спешно расступившихся в стороны бойцов, Каленый отвязал Карла с перекладины. Устроив капрала возле основной стойки турника, мужчина примотал его кисть к трубе. А затем подняв руку в верх призвал собравшихся к тишине.

— Считай это капканом, в который ты угодил намертво лапой. Отгрызешь себе кисть как настоящий зверь слово перед всеми даю отпущу на волю, ну а там как Улей даст.

Все собравшиеся и снятые вслед Карлу внешники, смотрели на придумку Каленого с расширенными глазами. Кто от восторга растоптать морально ненавистную тварь, кто просто с ужасом от озвученного варварства. Стоящий у основной стойки солдат внешнего экспедиционного корпуса пропадающим от волнения голосом произнес.

— Ты дал слово все слышали. Улей свидетель.

И немного помедлив, добавил.

— Рукав на кителе заверни.

А потом случилось то, от чего все присутствующие вздрогнули. Дико завыв и затресясь всем телом, с хлынувшими ручьем слезами из глаз, Карл, вгрызся себе в сустав возле кисти, сплевывая на землю кровь и кусочки собственного мяса.

Отправив основную группу выживших круговым путем, двинувшихся под покровом ночи через местность бывшей засады под присмотром Академика и стаи, томно повздыхав и высказав в слух несколько фраз не для ушей мужа, Настя, со своими бойцами, отделившись от основной группы, принялась прочесывать ночной кластер что для нормальных жителей Улья недопустимо. Шум на школьном стадионе возле большой стоянки стронгов, давно привлек ее внимание и теперь, используя свой дар сенса они подбирались поближе. Два десятка бойцов весело улюлюкали и привычно делали ставки на длительность выживание казнимых ими пленных. Рассредоточившись рядом с происходящим они уже были готовы атаковать противника, когда Настя, сделала знак замереть. Ей стало любопытно, сможет ли капрал Карл, хоть что-то сделать из предложенного под дружное одобрение мужчин мира Улья и дикий страх, двоих других из мира строгого порядка и молчаливого одобрения. Вся ее животная суть, замерев неподвижно, смотрела, впившись жадным взглядом хищника в происходящие, ожидая действия со стороны внешника. И вот, дико завыв и впав в истерику, мужчина начал отгрызать себе кисть. Втянув воздух расширившимися от возбуждения ноздрями, ощутив, как в низу живота приятно потеплело с мыслью-прокладку нужно подкладывать, Настя, отдала команду на атаку.

Все произошло молниеносно, находящиеся вплотную к противнику ее бойцы в несколько очередей срезали увлеченных просмотром устроенного шоу их командиром. А сама женщина с горящими звериной ненавистью ринулась на Каленого. Командир стронгов отреагировал мгновенно, перекатившись в сторону тот успел выхватить нож и дважды вогнать его в брюхо ринувшейся на него бабищи с мерзким, змеиным взглядом. Но затем, получив удар по голове от настоящей Насти, стоящей у него за спиной, провалился в беспамятство.