Барни остановился, чтобы вновь похихикать.
– Ребенок проказничал, как все дети, и однажды Дельфия пригрозила, что выгонит их с матерью. Мальчишка заявил, что ненавидит ее и заставит заболеть. Всю ночь Дельфию рвало, а на следующий день она чихала и мучилась насморком. Лиза пришла к ней извиняться за своего шалуна, и в тот же день Дельфия выздоровела и почувствовала себя лучше некуда.
Они с сестрой начали придумывать, как заработать на ребенке, и тут мальчика навестил дядюшка Барни. Я наведывался к твоему сыну каждый год, где бы он ни находился. Я для него любимый дядя Барни.
Этот рассказ заставил меня почувствовать себя наивным, эгоцентричным и рассеянным. Ведь это продолжалось годами, а я даже не догадывался. Каждый год получал от Барни бумаги с байками о моем сыне и забрасывал их в сейф, даже не удосуживаясь прочесть повнимательнее.
– Кто послал мне записку с сообщением, что мой сын пропал? – спросил я.
– Вот на этом ты меня и поймал, – оскалился Барни.
Он начал было говорить что-то еще, но внезапно все закрутилось. Наверно, из-за важности того, что происходило в комнате, но я не услышал воя сирен пожарной машины. Я узнал о прибытии спасателей, когда входная дверь внизу распахнулась и раздались крики:
– Есть здесь кто-нибудь?
Огонь, не полыхавший, пока входная дверь была закрыта, вырвался из подвальных окон и принялся лизать окна спальни Дарси.
Кто-то завопил, Барни выстрелил, и я почувствовал, как что-то ударило меня. Я взглянул вниз на свою грудь. Там была дыра, как раз напротив сердца. Следующее, что я осознал – я смотрю сверху на свое тело, а вокруг меня струится свет. Я увидел мужчин, схвативших Барни, и Дарси, упавшую рядом со мной на колени. Я чувствовал, как она пытается втянуть меня обратно в безжизненное тело, но сердце в нем больше не билось, поэтому я не мог вернуться. Я хотел пойти за светом, но Дарси не позволяла. Я попробовал коснуться ее, чтобы попросить отпустить меня, но она не слушала.
«Позволь мне уйти!» – старался я убедить упрямицу, но она продолжала держать. Я оставил попытки достучаться до нее. Ладно, буду парить окрест и ждать, пока Дарси не осознает, что ей придется меня отпустить.
Глава 19 – ДАРСИ
Линк мертв.
В тот миг, когда появился этот человек, Барни, аура Линка исчезла, и я поняла, что Линк умрет, и предотвратить это мне не удастся. Не зная в деталях, как именно это случится, я не могла вмешаться. Если парализовать Барни, он выстрелит в Линка. Если я побегу, он тоже выстрелит в Линка. Мне ничего не оставалось, кроме как стоять на месте и смотреть во все глаза – и готовиться к тому, что, как я знала, неизбежно должно произойти.
Я постаралась установить мысленную связь с людьми поблизости и послала ментальный сигнал о помощи. Чтобы быть наготове, когда придет время. Думала: «А вдруг… Вдруг удастся что-то сделать после того, как Линк умрет».
Я поспешно вызвала в комнату пожарных. Пока они уводили Барни, проследила, чтобы никто не увидел убитого Линка. Внушила прислонить к стене носилки и так оставить.
За пожарными вошли пастор, Кристофер Фрейзер, Онтелия и ее четырнадцатилетняя дочь. Пришлось ввести их в транс, чтобы заставить проникнуть в горящее здание.
Не говоря ни слова, не осознавая, что делают, они положили на пол носилки, перетащили на них тело Линка и понесли вниз по лестнице. Пламя окружало нас со всех сторон, но я не смела отвести глаз от Линка. Прижала к груди сумку для боулинга с драгоценным артефактом и сконцентрировала все свои силы. Пришлось одновременно управлять тремя людьми с носилками, следить, чтобы дух Линка не покинул землю, удерживать на расстоянии толпящихся снаружи людей и самое главное – постараться, чтобы ребенок Линка встретил нас у раздвоенного вяза.
Мне помогала Амелия. Она маячила за спиной Линка все время, пока Барни целился в него из пистолета. Не знаю, что Линк наговорил своей прапрапрабабушке, но она, похоже, считала себя в долгу перед ним.
Носилки принесли к дереву и опустили на землю. Затем Кристофер, Онтелия и ее дочь ушли. Когда они скрылись из виду, я освободила невольных помощников. Пусть не вспомнят, что им пришлось сделать.
Я повернулась к стоящей под деревом группе. Там была Лиза Хендерсон, и стоило ее увидеть, как в мой мозг хлынула информация. Я не могла отыскать ее потому, что у Лизы не было подлинной связи с Линком. Чтобы найти человека, мне требовалось прикоснуться к чему-то близкому ему. Взглянув на женщину, я сразу поняла, что она была заперта в маленьком изолированном домике во владениях Дельфии и Нарциссы. Жадные сестрички оставили ее там на много дней, одурманенную до бесчувствия. Несколько часов назад объявился Барни, разбудил ее и начал избивать, требуя открыть, где прячется мальчик. Перенеся побои, Лиза ничего не сказала мучителю о сыне: ни о его прошлом, ни о настоящем. Теперь я знала, что она только сыном и жила.
В ярости от того, что его планы расстроились, Барни ушел, не потрудившись хорошенько запереть Лизу. Он сначала хотел убить ее, но одумался и решил, что она и чудо-ребенок еще пригодятся ему в будущем, и сосредоточился на том, чтобы добраться до «Тринадцати Вязов» и поджечь особняк. Барни не собирался оставлять в живых никого из гостий, способных впоследствии свидетельствовать о провале его плана. Он нашел наверху полупьяную Сильвию и поджег комнату, заперев внутри неудачливую шпионку.
Когда Барни ушел, Лиза освободилась от пут, выбралась из окна и убежала. Тот, кто указал ее сыну дорогу к дереву с раздвоенным стволом, направил туда же и ее.
Повернувшись, я наконец заметила маленького мальчика. Он был очень похож на Линка, только немного светлее. Это был ребенок из моих снов. Дитя, которое поможет мне отыскать мужа.
Единственное, что мне стало известно о нем – мальчика охраняли. Пока я наведывалась в церковь, он тоже был там. За ним присматривали пастор с женой, даже не подозревавшие, что ребенка ищут.
Когда я общалась с Папашей Элом, то почувствовала, что следы ведут в церковь, но потом это ощущение исчезло, словно кто-то его стер.
На мгновение я восхитилась немереной силой, которая потребовалась, чтобы полностью спрятать от меня мальчика. Неужели это сделал Девлин? Это он велел ребенку покинуть укрытие и прийти к нам?
«Нет», – подумала я, и внезапно поняла, что Девлин – инструмент, так же как Зеркало Нострадамуса. Девлин не более чем инструмент, которым воспользовался очень, очень могущественный человек.
«Кто?» – попыталась я угадать. Я была уверена, что никогда прежде не встречала никого столь сильного, но тут вспомнила, как легко была обманута в Коннектикуте, так что возможно, кто-то снова провел меня.
Я посмотрела на Лизу Хендерсон. Та сжимала ладошку сына обеими руками, словно защищая малыша. Заметив мой интерес, она встала между мной и ребенком. Но мальчик, высокий для своего возраста, выступил вперед. Я увидела, что в теле ребенка скрывается старик. Он столько пережил за свою короткую жизнь и так много узнал. Очевидно, мальчик чувствовал наше духовное родство.
Мы с сыном Линка ничего не сказали друг другу. Между нами мгновенно возникло понимание, не требующее слов. Он опустился на колени слева от отца, со стороны сердца. Когда Амелия появилась у головы Линка, я услышала, как Лиза задохнулась, увидев привидение, но мальчик даже не взглянул на призрака. Похоже, этот ребенок способен не только исцелять.
Я преклонила колени по другую сторону от тела, и мое белое платье лужицей растеклось по земле. Нарцисса нарядила меня в это платье, зная, что Дельфия собирается меня убить по приказу Барни. Она сочла проявлением любезности облечь меня в белый саван перед встречей с Создателем. Но Девлин разбудил меня и проводил в комнату Амелии. Он вывел большую часть наркотика из моего организма, но я все еще чувствовала сонливость, поэтому вытянулась на полу и задремала.
Поверх безжизненного тела Линка я посмотрела на мальчика, затем опустила на землю сумку, которую сжимала до сих пор, и расстегнула. Я уловила, что за последний час в сумке что-то произошло, хотя не подозревала, что именно. Раньше она была тяжелой из-за массивного стеклянного шара, теперь вдруг сделалась очень легкой.