— Похвально, — проскрежетал собеседник. — А вторая часть плана?

— То тоже на контроле, — пальцы альва сами собой крутили перстни. — И после высшего приема, что каждой осенью проходит, случится то, что ожидаем мы оба с нетерпеньем.

— Но это не точно, — ухмыльнулась слюнявая рожа, обнажив частокол игольчатых зубов с металлическим блеском. Вонь усилилась. — Боишься?

— Разумно опасаюсь. Ведь силы, что в узде ты держишь, страшны своим могуществом и мощью, — подлил меда в голос лорд-наместник. — Да и интрига, что коварно я воплотил, даст плод сладчайший непременно. Чуть раньше или позже, не важно это. Важен результат.

— Хорошо, — протянуло чудовище, а влажные ладони с чавканьем удовлетворенно потерлись друг о друга. Тогда мне нужно еще кое-что. Добудь мне тело. Помоложе и покрасивее.

Опять. Да когда же он насытится то?

— Никогда, — существо вызывающе ухмыльнулось. — Или нескоро.

Каэльаэр лишь скорбно вздохнул, давя в зародыше нарастающее раздражение.

— Такое же?

— Не хуже, — тварь мечтательно влажно причмокнула. — А лучше парочку.

Лорд-наместник мысленно прикинул, какую из смазливых заключенных можно будет незаметно умыкнуть в этот раз. Благо — тюрьмы были полны. А что уж эта тварь с ними тут сделает, и куда девает тела, Каэльаэр не знал и знать не хотел. Здоровый разум дороже и явно ближе к телу.

— Все сделаю я аккуратно и в срок, сердечный мой партнер.

— Иди, — булькнула тварь, растекаясь по подножию статуи и впитываясь в него. — И помни, мы делаем общее дело. Ради свободы и власти. Партнер.

— И власти, что не ограничена ничем, — прошептал Каэльаэр, разглядывая чистую статую, на которой не было и черного пятнышка.

Тишина в уютном внутреннем дворике, одном из, разбавлялась лишь тихим шелестом фонтана. Все в этом месте навевало покой. И фигурные стены, и удобные лавочки, и резной фонтан, изображающий плюющихся водой рыб. Композиция из постриженной зелени кустов и небольших клумб с цветущей (и это посреди осени!) остреллой. Все призывало расслабиться и задержаться в этом волшебстве хоть на пару мгновений. Этот альков редко посещали разумные — тем он был и ценен. И лишь в дальнем краю садика шелестел метлой безликий прислужник. Один из многих тысяч, что постоянно обслуживали Цитадель.

Хелена аккуратно ощупала многострадальную голову. Нет, пока еще не квадратная. А должна бы быть уже. Столько знаний в нее натрамбовали, что иногда страшно становилось. День за днем, треть за третью. Практически не давая передохнуть приближенные ко двору учителя ковали из низкородной девки величественную Повелительницу. Понятно, что за пару недель ничего внятного Хелена бы не запомнила, если бы в дело не вмешалась магия. Подобно тому, как Синриниаль прививал девушке навыки обращения с ножами, преподаватели заставляли ее сидеть в усеянных глифами рисунках часами. И вбивали в девушку знания не ящиками, но кораблями. Торговыми, ага.

Этикет, с поиском второго смысла и чтением между строк, экономика и макроэкономика, учение о поведении разумных и расоведение, знание арканов, алхимия и яды, танцы, церемониал и подобающие облачения для каждого из многочисленных случаев, теория управления, дипломатия, гербология, архитектура, искусство и многое другое. Все смешалось — ездовые ящеры и нявы. Хелена понимала, что ничего не понимает. И чем дальше — тем больше.

Хотя нельзя не отметить, что толк был. Пару третей назад девушка отметила, что у нее разительно изменилась осанка и походка. Да и в многочисленных столовых приборах она теперь вряд ли запутается. И «подобающая» одежда не сидела уже мешком на ладной фигурке.

Вот только за всеми этими делами и учебами совсем не оставалось времени на самое главное. На мужа. Хелена помнила, что по приезду в Тир-Небел-Торн ей выделили во владение специально для нее подготовленные покои. Комнат сорок, выход из которых смотрел на такую же дверь покоев Лира. Она тогда мягко послала управляющего на дальние острова и переселилась в спальню к мужу. Но и этот шаг не приблизил ее к любимому. Он появлялся в своих покоях дай Эн-Соф раз в три-четыре трети, где и забывался кратким сном рядом с измученной учебой женой. А потом вновь спешил вершить судьбы разумных и определять генеральный курс Империи. Не то, что о близости, о банальном общении даже говорить нечего.

Девушка все понимала. Умом. А вот сердце не желало успокаиваться. Благо, в последнее время она мастерски научилась уходить от неприятных чувств, акцентируясь в присутствии мужа на любви к нему. Лир все понимал. Лир винился и просил немного подождать. Лир говорил, что скоро, недели через две, аврал закончится и они смогут больше времени проводить вместе. А Хелена не считала себя в праве что-то требовать и всеми силами старалась скрасить мужу редкие минуты отдыха. Ну, когда была в сознании.

Ко всему прочему недавно у девушки появилась еще одна проблема. Ревность. И как ее решать, Хелена не знала. Мерзкое и липкое чувство подогревали то и дело появляющиеся в одежде мужа длинные волосы и редкие женские платки. Пах он иногда и благовониями, для мужчин не свойственными. На робкие намеки своей половины Ворон грустно улыбался и просил не брать в голову. Да только получалось плохо.

Добавляла огня и эдлеи Аири. Напрямую альви-аристократка ничего не говорила и всегда была безукоризненно вежлива и приветлива. Как и полагается главе фрейлин Императрицы. Да только новые знания позволяли увидеть хорошо скрываемое пренебрежение низкородной девкой, что пролезла в постель к обожаемому Ворону. Как-то незаметно до Хелены донесли, что Аири совсем недавно, по меркам альвов, была фавориткой Императора, со всеми вытекающими. А в последние трети в поведении прекрасной альви появилась несвойственная ей ранее дерзость и чувство превосходства, что не добавляло Хелене уверенности ни в себе, ни в муже.

Девушка посмотрела на заходящее Око, пытаясь отвлечься от грустных мыслей. Скоро Осенний прием, тот самый бал, который большинство ее учителей называли «предварительным экзаменом на состоятельность». Сегодня учеба закончилась рано — Повелительнице необходимо отдохнуть и облачиться в специально пошитое для приема платье. Что ж. Вот она и отдохнула. Возможно Лир сейчас в их спальне, можно будет задать ему все тревожащие душу Хелены вопросы. Теперь уже напрямую, хватит вилять!

К покоям царственной четы вело несколько коридоров, но Хелене нравилась именно эта галерея черного камня. Не смотря на цвет стен здесь всегда было уютно, потому что Око дарило свое тепло через многочисленные окна большую часть светлого времени суток. А светлый пол, убранный неизвестным деревом, скрывал шаги. Чистый воздух, напоенный ароматом цветов. Множественные повороты создавали иллюзию одиночества, то что нужно для неторопливых размышлений.

Приглушенные голоса точно не способствовали меланхолии, что захватила девушку еще в саду. Знакомые голоса. Хелена начала ступать осторожно, приглушая и так не почти беззвучный шаг. Девушка осторожно заглянула за угол и тут же отпрянула. А хорошенькой головке отпечаталась увиденная картина. Сердце дало сбой и забилось быстро-быстро. А на душе было очень гадко. За углом эдлеи Аири бесстыдно висела на шее ее мужа. И они целовались.

Ронове, ронове. Ронове! Подлый предатель! Гадкая обманщица! Нет, ну как он мог! Ноги сами несли девушку в обход милующейся парочки. Не помня себя Хелена забежала в супружескую спальню. Как же больно то! Тонкие пальцы стряхнули непрошенные слезы. Нет уж. Она не для того столько пережила, чтобы какие-то низкие предатели видели ее плачущей. Не дождутся. Она не позволит играть со своими чувствами. Не позволит ей злорадствовать, этой отвратительной альви.

Влажный от слез взгляд, мечущийся по комнате, остановился на часах. Еще полчаса и начнется прием. Пора собираться. Хелена заученно отстранилась от неприятных переживаний и пару раз хлопнула в ладоши, активируя один из многочисленных арканов спальни. В приоткрывшиеся двери тут же заглянула одна из ее многочисленных компаньонок, и, получив кивок Повелительницы, скрылась за резными створками. Чтобы через мгновение вернуться с сомном своих товарок. Девушки плотно окружили свою госпожу и принялись наводить красоту, весело переговариваясь друг с другом. Эдлеи Аири, на счастье, отсутствовала. Или на беду. С одной стороны — у нее все волосы останутся на месте. С другой же… Понятно, что ее задержало. Теперь-то все понятно. Мозаика сложилась.