Холмс жестом подозвал к себе Джона и инспектора. Теперь на меня было уставлено три пары глаз, ждущих моего предложения.

— Знаю, возможно, это прозвучит безумно, но… Что, если я выступлю в роли жертвы?

Повисла тишина. Но отступать было некуда, поэтому я продолжила:

— Мне нужно будет покраситься и сменить стиль, и тогда я буду походить на типаж. Мне в телефон вставят GPS-маячок, а в ухо — прослушку, и будут отслеживать все действия. Я буду ходить по центру, — по всей видимости, если мы правильно поняли логику убийцы, он совершит следующее преступление там — и сообщать обо всех подозрительных людях, что будут там появляться. Заметив меня, он должен будет начать слежку…

— Инспектор!

В комнату ворвалась смуглая женщина в строгом костюме и с кудрявыми чёрными волосами. Кинув недовольный взгляд на нас, она подошла к Лестрейду и что-то сказала ему на ухо. На что тот охнул, взял со стола какую-то папку с документами и, повернувшись к нам, произнес:

— Срочный сбор. Простите!

А затем скрылся за дверью вслед за женщиной. Я резко выдохнула и перевела взгляд на Шерлока, ожидая, что он скажет насчет моей затеи. Несколько минут он просто стоял в ступоре, глядя куда-то поверх меня. Мне начало казаться, что он ушел в транс. Посмотрев на Джона, я поняла, что он тоже стоит в задумчивости.

Наконец, спустя минуту, Холмс отмер.

— Клэр, ты… Ты понимаешь, на что хочешь пойти?

— Да, — ответила я, хотя, честно говоря, не до конца это понимала.

— Мне кажется, что не понимаешь.

Вау, он и мысли читать умеет?

— Эффект от введения одной дозы этого наркотика длится от трех до десяти часов, — медленно проговорил Шерлок, всё еще не глядя на меня. — В состоянии наркотического опьянения человек перестает ощущать, где он находится и что с ним происходит. Не понимает, сколько времени и не может связно разговаривать. Передвигаться тоже. После введения второй дозы сердце начинает медленно останавливаться, человек не испытывает никаких чувств и медленно умирает. После введения третьей дозы отказывают почки и легкие. Через несколько часов наступает смерть.

Мужчина замолчал. В комнате повисла давящая на уши тишина. Мне вдруг стало плохо. Я вцепилась рукой в спинку кресла, чтобы не упасть. Слышать всё это было ужасно неприятно, но я знала, что по-другому никак. Никто больше не должен был умереть. У меня вдруг появилось стойкое ощущение, что этот случай с серийным убийцей — именно то, почему я оказалась здесь. Мне нужно было это остановить. Раз я не умерла, а мне дали вторую жизнь — значит, я должна помочь этому городу. Я должна.

— У нас есть другой выбор? — спросила я, глядя в глаза Шерлоку.

Море.

— Нет.

— Тогда вопрос закрыт.

Когда я произнесла эти слова, мне будто снова стало легче дышать. Я вобрала в себя воздух полной грудью и медленно выдохнула. А затем направилась к двери.

— Клэр, стой! — донесся мне вслед крик Ватсона.

Я обернулась.

— Это убьет тебя, — проговорил он, глядя мне в глаза.

— Не убьет, если мы всё сделаем быстро, — ответила я. — От этого наркотика, как и от любого психотропного средства, должно быть противоядие. Вам нужно будет лишь ввести его мне, — обратилась я к детективу.

— Это всё равно очень опасно, — проговорил тот, в задумчивости подходя ко мне.

— Шерлок, я не понимаю, — произнесла я. — Ты ведь готов на всё ради раскрытия преступлений. Что не так в этот раз?

Мужчина мотнул головой и посмотрел на меня.

— Да, ты права, — ответил он, проходя к двери. — Идем к Лестрейду, надо изложить ему все детали плана. Затем начнем подготовку.

Я выдохнула. Начало положено.

Мы втроем молча шли по коридорам участка. Я находилась между двумя людьми, которые сегодня доказали мне, что не всё еще потеряно. Что я важна для них. И почему-то именно в этот момент осознала, что я чувствую. Это было что-то, доселе неизведанное мной. Слово, которым во всех книгах обозначали поступки героев. Когда кровь разжигается, и течет по венам, будто жидкий металл. Когда жизнь делится на до и после. И неизвестно, будет ли когда-нибудь это «после».

Поступок, решающий судьбы людей.

Самопожертвование.

Стояло солнечное утро, одно из тех, что так редко бывают в Лондоне. Я проснулась рано, — еще не было семи — и стала думать. Пересчитав свои финансы, я решила, что сегодня будет самое время сходить за покупками, тем более, в данный момент это было мне необходимо.

Осторожно выбравшись из своей комнаты, я не стала идти на кухню и готовить завтрак, так как рассчитывала поесть в каком-нибудь кафе. Выйдя на улицу, я направилась прямиком к спуску в метро. Уже стоя возле лестницы, я вдруг задумалась. Взглянув на небо, ощутив на себе дуновение летнего ветерка, я решительно развернулась и пошла в сторону Оксфорд-стрит пешком. Хорошая погода — редкость для Лондона, да и Великобритании в целом, поэтому я не хотела упускать шанс провести больше времени на свежем воздухе.

Ввиду рабочего дня — среда, как-никак, середина недели — на улице было полно народу. В основном меня окружали люди в строгой офисной одежде, но также встречались и подростки с огромными рюкзаками, спешащие по своим делам, и спортсмены в специальной одежде, передвигающиеся преимущественно группами и в основном на велосипедах. Это вообще был здесь, наверное, самый популярный транспорт, если исключить из внимания метро.

Преодолев Бейкер-стрит — длинную улицу, в ней было, вероятно, около двух километров, хотя я могу ошибаться — я наконец вышла к месту своего назначения. Оксфорд-стрит — место с самым большим количеством различных магазинов, ресторанов, бутиков и закусочных в Лондоне. Я глубоко вдохнула в себя воздух и улыбнулась — я на месте.

Следующие пять часов прошли в примерке одежды и выборе оптимальных комплектов для выполнения моей миссии. Я заходила во все магазины подряд и рассматривала вещи, висящие на вешалках и сложенные в аккуратные стопки на стеллажах. Я пребывала в трансе, меряя один элемент гардероба за другим, и не знала, когда это всё закончится. Я, наконец, почувствовала себя в своей тарелке — впервые за время пребывания в этом мире мне не хотелось отсюда исчезать.

Собрав несколько комплектов одежды общей суммой в триста фунтов, на оставшиеся деньги я отправилась делать себе новую прическу. Зайдя в салон, который, как мне показалось, был здесь самым популярным, судя по наличию в нем огромного количества народу, я присела в мягкое круглое кресло и стала ожидать. У моих ног стояли три больших картонных пакета, доверху набитые предметами гардероба — от маек до тяжеленных «Гриндерсов». О последних, к слову, я мечтала еще с подросткового возраста, но нигде не могла их найти. И вот, спустя пять лет, моя мечта исполнилась.

На лице у меня была улыбка идиота — и я ничего не могла с этим поделать. В свете последних событий, мне был необходим отдых. Я огляделась по сторонам. Холл салона красоты был отделан в стиле модерн — белые обои, чёрные полы, пластиковые окна. По стенам были развешены фотографии знаменитостей и их автографы — по всей видимости, они когда-то здесь стриглись. Я подошла поближе. Кира Найтли, Эмилия Кларк, Карен Гиллан — неужели и в этой реальности они все существовали? Это было странно, очень странно. Но я решила сильно этим не заморачиваться — ну мало ли, может, они в других фильмах здесь снимались, или еще что. Это было неважно. Я прошла обратно к своему месту и замерла в ожидании.

Спустя каких-то полчаса подошла моя очередь. Я закинула свои пакеты в камеру хранения — как хорошо, что она была здесь предусмотрена — и присела на кожаный стул перед большим зеркалом. Стилист — чернокожая девушка с копной густых вьющихся волос, одетая в белую рубашку и черный фартук с множеством карманов, из которых торчали разные ножницы и расчески — подошла ко мне и с улыбкой поздоровалась: