– Надежда. Во всяком случае, так она назвалась.

– Малышко, – обратился молодой человек к напарнику, – ты не помнишь, как звали пропавшую девушку?

– Нет. Никто имя ее вроде не называл.

– А как она у вас в машине оказалась? – продолжал допрос Михаил.

– Она вышла на ту поляну, где мы ночевали, и попросила ее довезти до деревни Васильевка, мы и согласились. Я, конечно, не хотела ее брать, но она выглядела такой жалкой: грязная, поникшая, с порезанным предплечьем, – при этих словах оперативники переглянулись, а Никита даже нагнулся и посмотрел в салон машины. Света замолчала и растерянно уставилась на них.

– А как она себя вела?

– Сначала обычно, только молчала, но я все равно заподозрила неладное. А потом на нее напал Чапка, и тут все завертелось. Ребята, а кто она? – уже шепотом спросила Света.

– Кажется, это именно она убила рыбака, а, возможно, и на дачу залезла. Видишь, Малышко, юбка у нее того же цвета, что и лоскуток, найденный в малиннике, – предположил Михаил.

– О боже, ужас! – воскликнула Света.

– Малышко, – услышала она голос оперативника, – сообщи Нестеренко о том, что мы поймали преступницу, но пока не обезвредили. Ах, да! У них же связи нет, – вспомнил он.

– Так я могу съездить, – рванул к машине паренек.

– Погоди ты, здесь же не близко. Пока туда-сюда ездить будешь, много времени пройдет. Местные ДПСники своим уже сообщили, а те, наверняка, передали информацию уголовке. Так что все уже в курсе наших дел, скоро сюда много гостей нагрянет. Позвони лучше участковому. Он должен знать, что его односельчанка натворила.

Издалека донеслась сирена скорой. Мужчины посмотрели вдаль и увидели приближающуюся белую машину с красным огоньком на крыше. Чтобы помощь могла быстро добраться до них, сотрудники ДПС заранее позвонили начальству, согласовали с ним свои действия и сделали «зеленый коридор». Несколько человек в форме разгоняли любопытных, которые стекались к месту происшествия из остановившихся автомобилей.

Вскоре во все концы шоссе начала выстраиваться очередь из машин.

Глава 37

История Надежды

Варвара удивленно подняла глаза на старуху, потом перевела взгляд на участкового и с размаху села, опустив тяжелые руки на колени. Она вдруг поняла, что прожив бок о бок несколько десятилетий с бабой Аней, ничего не знает о ее жизни.

– Соседка, ты помнишь Маринку? – начала рассказ старуха.

– Как не помнить! Она ведь только лет на пять старше моей дочери. А что с ней не так? Красавица была, все парни в нашей деревне на нее заглядывались.

– Ты, баба Аня, ближе к Надежде историю рассказывай, – тихо напомнил женщинам о своем присутствии участковый.

– Так я и рассказываю. Если про родителей ее не поведаю, всю горечь беды не узнаете, – ответила старуха и продолжила. – Вышла дочка замуж, да неудачно. Муж ее, Андрей, зависимый к водке оказался. Марина что только не делала: и кодировала его, и ампулу зашивала, и лечила везде, и к знахаркам водила – ничего не помогало. Он каждый день пил. Дочка разыщет его под каким-нибудь забором или в канаве, домой притащит – они в городе жили, поэтому в деревне у нас никто и не знал – отмоет, отстирает, утром выпустит на работу, а вечером опять ищет.

– Так Надюшка не сразу родилась?

– Нет. Маринка детей не хотела. Все о своем алкоголике ненаглядном думала. Когда узнала, что беременная, хотела аборт сделать, врачи посоветовали. Мол, нездоровая генетика, ребенок больным может родиться.

– Почему же аборт не сделала? – спросила бабку Варвара.

– Да, случайно. Пока с Андреем возилась, все сроки вышли: ничего сделать нельзя было. Но Надюшка ладным ребеночком родилась, здоровеньким. Да и дочка с ее появлением оттаяла, переключаться стала. Пропала ее одержимость мужем. Я было понадеялась, что у Маринки жизнь наладится, а тут новая беда приключилась. Андрей решил, что это не его ребенок, и стал просто изводить Марину. Как напьется, так и устраивает разборки. Я тогда Надюшку к себе забрала, чтобы она этого ужаса не видела.

– Понятно, почему она у тебя жила. А я все удивлялась, что твоя дочь такая бессовестная, больной бабке внучку подкинула, а сама не показывается.

– Так это еще не все. Слушайте дальше.

– Самая страшная беда случилась, когда Наде исполнилось пятнадцать лет. Она поехала погостить к матери, думая, что Андрей в это время лежит в очередной больнице. Но тот оказался дома. Появление Нади сработало на него, как красная тряпка на быка. Он начал скандалить, обвиняя мать в измене. Андрей полез к дочери с кулаками, Маринка, защищая ребенка, схватила с плиты сковородку и огрела мужа по голове.

– Что!? – ахнули одновременно соседка и участковый.

Макарыч, внимательно слушавший сначала монотонный рассказ старухи, к этому моменту потерял концентрацию: сказалась бессонная ночь, да и немолодые уже годы. Услышав слово «сковородка», он встрепенулся. Это тройное дело, как паутина, было соткано из невероятных совпадений, и он уже несколько часов думал о том, что так в жизни не бывает. Конечно, он знал о законе парного случая, но то, что происходило на его участке этой ночью, было явным перебором.

– Маринка мужа убила, что ли? – закричала ошарашенная соседка.

– Нет, только ранила. Вызвали скорую и полицию. Его отвезли в реанимацию, а дочку в кутузку. А теперь представьте, что чувствовала девочка, на глазах у которой произошло это событие! – баба Аня горько заплакала.

Слезы катились по морщинистому лицу сплошным потоком. Старая женщина вытирала их сначала рукавом, потом Варвара сунула ей вафельное полотенце. Бабушка спрятала в него лицо и несколько минут пыталась унять горькие спазмы, которые просто душили ее.

Участковый вышел на крыльцо и закурил. Он размышлял о только что услышанном рассказе, который, кажется, еще не закончился, вспомнил свою дочь и ее удачное замужество.

– Вот оно как еще в жизни случается! Неисповедимы твои пути, Господи!

Макарыч затушил сигарету в жестяной миске, стоящей на крыльце, потом вдруг сообразил, что это кормушка огромного рыжего кота, вальяжно развалившегося на перилах. Кот небрежно возил по доскам пушистым хвостом и наблюдал за мужчиной.

– Прости друг, я тебя не заметил. Я для тебя новую миску принесу, не обижайся, – виновато пожал плечами участковый и вошел в дом.

Баба Аня уже немного успокоилась, тяжелые рыдания притихли. Она только всхлипывала и шмыгала носом. Жилистые руки, все в старческой гречке, теребили край полотенца. Она посмотрела на участкового:

– Ну, что, Макарыч, дальше рассказывать или не надо?

– Говори, я чувствую, что еще много узнаю. Как давно произошла эта трагедия?

– А ты посчитай. Наде было тогда пятнадцать лет, а сейчас – двадцать семь.

– Значит, дочь у тебя уже свой срок за нападение отсидела?

– Нет еще, – тихо ответила старуха.

– Как нет? Она мужа убила, что ли?

– Да. Он только три дня пожил в реанимации, а потом умер от кровоизлияния в мозг. Мы с Надюшкой к матери в тюрьму ходили, только та отказывалась с нами встречаться.

– Почему?

– Не могла себя простить за случайный порыв. А еще, – баба Аня немного помолчала, – винила дочь и не хотела ее видеть.

– Господи, – вырвалось у Варвары, – а Надюшка тут каким боком? Чем ей дочь не угодила? Надо было своего алкоголика винить, а не девчонку!

– Я же говорила, что она любила его очень. Как одержимая была, только что не молилась. А тут, своими руками угробила. Девочка очень тяжело переживала. Она у меня жила. Запираться стала, везде видела врагов, иногда кричала, будто на нее напал кто-то. Бывало, зайду в комнату, а она сидит и в стенку смотрит. Меня заметит и визжит на одной ноте. Я пытаюсь обнять ее, плачу, зову ее. Она же, – баба Аня замолчала, пытаясь подавить новый спазм, подкативший к горлу, – как зверек, затравленный собаками, руки выставит перед собой, пальцы скрючит, будто защищается. Были бы ногти длинные, так и вцепилась бы мне в лицо. Затем вроде отойдет, ко мне бросится, а через какое-то время опять в углу застынет.