Я взглянула на Вика. В какой-то миг мне открылась его аура. Эфирный Витькин дракон изогнулся, готовясь к нападению, и нетерпеливо постукивал кончиком хвоста по земле. У Норри наблюдалась та же картинка. Мой внутренний ящер также зашевелился и заворчал. Ему было голодно и не спалось. А впереди так вкусно пахла еда!

Из моего горла вырвался низкий, грудной рык, верхние губы Вика и Норри дернулись, повторяя звук.

Вожак огрхов издала тонкий, жалобный свист и отступила назад. Внезапно пришло осознание, о чем она думает. «Странные двуногие звери… не такие, как раньше… другие… пахнут хищниками… два самца и самка… прайд… голодные… злые… рядом добыча… очень громкая… пусть сами ее едят!» Это не было телепатией, скорее походило на безмолвное общение животных, когда волк понимает, что с медведем лучше не связываться.

Твари опустили массивные длинные хвосты в знак покорности и, развернувшись, поспешно скрылись.

— Кажется, нас только что признали более опасными хищниками, — заметила я.

— Знаю, — огрызнулся Вик. — Только моему желудку толку от этого мало!

— Пошли дальше, — вздохнул Норри, — а то я скоро камни заглатывать начну!

Мне тоже зверски хотелось есть, стычка не на шутку раздразнила аппетит. А Ладушка, увы, с нами не в качестве добычи. Я начинала жалеть, что мы так легко отпустили огрхов! Чтобы хоть как-то отвлечься, я решила выяснить у эльфа пару интересующих меня вопросов.

— Норри, я слышала полный титул Мортифора, но «Канис Дирус Лупус» в нем не упоминалось! Почему?

— Это внутреннее уточнение, — радостно отозвался ушастый. Похоже, разговор его также отвлекал от еды. — Оборотни делятся на несколько кланов. Полное имя вервольфа помогает понять, с каким именно родом ты имеешь дело, и выстроить соответственно собственное поведение. Людям чаще всего такие нюансы мало, о чем говорят, и они называют всех упрощенно «Лупусами». Хотя правильнее было бы «Канис Лупус». Это наиболее распространенный клан обычных оборотней. В книгах описывают именно их. Повторять не буду, ты и так знаешь. Канис Руфус, или Рыжие волки, — очень могущественный и богатый клан. Крайне хитрые и умелые предприниматели. Бойцы посредственные, но берут коварством.

— Учту на будущее! Мора как раз из этого рода!

— Среди оборотней положение Руфусов настолько укрепилось, что они начинают угрожать правящей семье, — продолжал свою лекцию Норри. — Несмотря на нежность и заботливость по отношению к своим детенышам, в сообществе оборотней правит сила и жесткий контроль. Пока Мортифору удается удерживать свои позиции, но Рыжие стараются их подорвать.

Значит, Мора — вариант политически выгодного брака? Вот почему красавица так уверена, что Мортифор на ней женится! Или он ее любит? Хотя может ли правитель позволить себе такую роскошь, как любовь?

«Не отвлекайся! — буркнуло левое полушарие. — Такую лекцию пропустишь!»

— Норри, извини, что перебиваю, но где ты раньше был с такими сведениями?!

— Дядя мне их в последний момент поведал, прямо перед нашим отъездом! — обиделся эльф.

— Что-то я не помню на прощании Лерри, — подозрительно прищурилась я.

— Так он мне прямо в Волыменской империи лекцию читал! Нашел, блин, место и время! Сказал, пока я все не запомню, не отпустит!

— Подлец! — сочувственно поддержал брата Витька.

— Лерри был с вами в публичном доме?

— Заглядывал, — уклончиво ответил Норри. — Не знаю, почему дядя раньше мне ничего из этого не рассказал. Хотя, возможно, он дал слово не разглашать внутреннего устройства оборотней! Ведь Мортифор мог догадаться, что все известное мне дойдет до тебя. А лохматые не любят давать заклятым врагам любую информацию о себе. Дальше продолжать?

— Да, конечно, — смиренно кивнула я. Развели тайны Бургундского двора! И что теперь изменилось, если Лерри решил открыть тайну? Или ему Мортифор дал добро?

— Красные волки, Куон Альпинус, сокращенно Куоны, также плохие воины, но хорошие актеры и ремесленники. Очень красивые, нрав миролюбивый. К сожалению, их мало. Тилацины, они же Сумчатые волки, очень недоверчивы и всегда держатся особняком. Они в политику не лезут и спокойно принимают сторону сильного. Гуары, Гривастые волки, прекрасные бойцы. За счет длинной гривы убить их довольно трудно. Альбусы, Канис Лупус Альбус, Белые волки — основная боевая пехота оборотней. Они гораздо крупнее Гуар, недостаток мастерства и неуязвимости компенсируют силой и выносливостью. Это танки в мире вервольфов. Альбус сражается до последней капли крови и далеко за гранью боли. Хуже их только Дирусы, Канис Дирус, Ужасные волки, это настоящие машины для убийства. Они самые крупные, сильные и агрессивные представители оборотней. Этот клан — венец боевой эволюции ликантропов. Их девиз: «Победи или умри». Смертельные ранения их не останавливают и не ослабляют, боеспособны до последнего вздоха.

Я вспомнила полный титул Мортифора и содрогнулась. Ну, ничего себе, скажите на милость, врага отхватила! Все люди как люди, и только я отличилась. Нет чтобы хлюпика какого.

— Норри, из всех видов оборотней природное везение столкнуло меня именно с самым опасным. Я права?

— Ага! — улыбнулся ушастый брат. — Из-за обостренного чувства благородства этот малочисленный клан почти вымер, но тебе удалось нарваться на его последнего представителя! Будь ты среднестатистическим жителем, вероятность вашей встречи была бы меньше процента!

— Так, может, я прообраз Квипрокво? — сопоставила я факты.

— Не спеши приписывать себе его талант! — покачал головой Норри. — Так как ты Драко, то твои шансы равнялись один к одному. Любой враг хочет с тобой расправиться, поэтому встреча с Мортифором была неизбежна.

— Так, значит, Дирусы очень благородны? — вмешался в разговор Вик.

— Уже не совсем, — вздохнул Норри. — Дирусы правят очень давно. Те, кто не умерли из-за коварства и хитрых происков врагов, приспособились и очень многое переняли от Руфусов.

— Это я уже заметила, — хмыкнула я.

— Я рад, — улыбнулся Норри. — Насколько мне удалось вынести из наблюдений, Мортифор-друг — очень благородное и преданное существо, но Мортифор-правитель — его полная противоположность.

— Слушай, у меня создалось впечатление, что ты недолюбливаешь Морти.

— Есть немного, — признался Норри. — Когда я был маленьким, дядя Лерри воспитывал меня вместе с ним. И на первых порах почему-то очень часто обращался за советом.

— Это, каким же таким образом? — изумилась я. — Тебе сейчас двадцать четыре, Мортифору — двадцать девять. Это значит, что на момент твоего рождения ему было пять лет!

— У оборотней взросление протекает быстрее, чем у людей. При счастливом, безоблачном детстве один год их жизни приравнивается примерно к двум человеческим. В неблагоприятных условиях взросление вервольфов ускоряется в два раза. А если ликантропу грозит смертельная опасность, то его совершеннолетие достигается за два года.

— Ничего себе темпы! Это же, как интенсивно должен работать организм, чтобы за столь краткий срок успеть перестроиться из младенца во взрослого мужчину?! Кости, мышцы, мясо, нервная, соединительная ткань! Я уж молчу про развитие мозга!

— Да, оборотни в это время очень прожорливы и если не успевают набрать нужный запас макро- и микроэлементов, то весь внутренний резерв и энергия отдается главным функциям, прочие нужды организма удовлетворяются по минимуму. Чаще всего вервольфы в таком состоянии гораздо худее, бледнее и слабее своих благополучных сверстников. Но зато по окончании двух лет через неделю активного жора они полностью приходят в норму и в полную силу.

— Если доживут до этого дня, — заметил Вик.

— Верно, — согласился Норри. — Смертность при таком взрослении достигает пятидесяти процентов.

«Каждый второй», — мысленно подсчитала я.

— А какая же тогда выгода?

— Во-первых, — улыбнулся ушастый лектор, — повышенная выживаемость уцелевших индивидов. После такого развития убить их крайне трудно.

— Ничего удивительного! После такого детства я бы маньяком стала! Как у них еще психика выдерживает? Вот уж действительно, что нас не убивает, то делает сильнее!